Очень древнее Зло

Глава 11 Где принцессы пересчитывают друг друга

«И увидал тогда странствующий рыцарь стену из колючего шиповника. Плотные ветви переплелись друг с другом, выставив длинные шипы. Средь них виднелись цветы — алые и белые. И белые были белы, а алые — окрашены кровью малых пташек, что пытались свить в стене сей гнезда. Тогда-то и понял рыцарь, что не простая эта стена, но зачарованная. И воздел он к небесам меч свой, и взмолился».

Сказ о подвигах странствующего рыцаря и спящей ведьме.

Мудрослава осматривалась. Чувствовала она себя… да странно, честно говоря, чувствовала. Следовало бы в слезы удариться или там в панику. Это же нормально, паниковать, когда на тебя ведьма нападает, а потом в зеркало утаскивает.

И оказываешься ты не где-нибудь, а в месте, некогда виденном.

Нехорошем таком месте.

Главное, с полным осознанием, что выбраться будет непросто. Если вообще получится. Только почему-то не было ни страха, ни слез, которые пришлось бы сдерживать, но лишь одно любопытство.

И не только у нее.

Яр вон весь извелся. Сидит, шею тянет, головой крутит, кончик косы в рот засунул и грызет.

— Она у тебя вообще нормальная? — шепотом поинтересовалась Летиция Ладхемская, разглядывая грязные ноги. Шелковый чулок на левой съехал, а на правой — порвался, причем на колене. И из дыры выглядывало это самое колено, которое, если подумать, мало чем отличалось от собственного, Мудрославы.

— Местами, — честно ответила Слава. — Это просто… удивление.

— А… — Летиция вздохнула и юбку одернула.

Огляделась.

А чего глядеть? Двор. Похожий на тот, в котором Мудрослава уже была, пусть даже в драконьем обличье. Может быть даже тот же самый. Вон, кусок какой-то стены высится.

Но пахнет от воды иначе.

И вообще… драконом смотреть — одно, человеком — другое.

— Куда она подевалась? — Брунгильда уже трижды обошла двор по кругу. И на улицу высовывалась. И даже кричать пробовала, но почему-то на крик откликнулись где-то там, в сплетениях улиц, не голосом, но жутковатым воем.

— Ушла, — спокойно ответила Летиция, снимая тряпки. Ноги под ними оказались грязными.

— Чушь.

— Нет. Если подумать, это все объясняет.

— Что объясняет? — секира уперлась древком в землю. А Брунгильда нависла. Рядом с хрупкою ладхемкой она казалась совсем уж огромной.

— Она была. С нами. У ворот. Так?

— Так.

— Потом мы решили идти. И шли. Так?

— Да.

— Вместе?

— Я тебе сейчас затрещину отвешу.

— Знаешь, тебе стоит поработать над манерами, — Летиция пошевелила пальчиками. А Мудрослава вздохнула. Вот только поругаться им еще осталось.

— Мы шли вместе, — Мудрослава старалась говорить спокойно. — Не бежали. Напротив, у Летиции ноги…

— Неужели, — не удержалась островитянка. — Как удивительно!

Летиция слегка покраснела.

— Я имею в виду, что отстать при всем желании было бы сложно, — примирительно продолжила Мудрослава. — Мы то и дело останавливались. Оглядывались. На нас никто не нападал… стало быть, она просто ушла.

— Или попала в ловушку.

— Мы бы заметили, — впрочем, Летиция сказала это несколько неуверенно. И почесала кончик носа. — Если бы она была мертвой, я бы точно сказала от чего она умерла, но…

— Погоди, — Брунгильда уставилась на секиру. — А есть вещи? Её? Какие-нибудь? Просто… не совсем может и выйти, но…

Летиция задумалась, но покачала головой.

— Нет. Извини.

За что тут извиняться.

— И у меня, — вынуждена была признать Мудрослава. — И вообще…

— Надо возвращаться, — Брунгильда решительно забросила секиру на плечо. — Если с ней что-то случилось, то… нехорошо бросать.

И это было правдой.

Нехорошо.

— Погоди… — Ариция упала на грязную траву. Если эти бурые стебли можно назвать травой. — Во-первых, дело к вечеру, а стало быть, бродить по улицам — это не самое разумное.

И она тоже была права.

— Наоборот, нам бы в дом заглянуть.

Летицию передернуло.

— Там умерли, — сказала она. — Тут… везде умерли. Умирали. И…

— И мы тоже умрем, — Ариция отрезала жестко. — Если будем торчать тут. Я не знаю, что вообще здесь водится, но… но вот что-то подсказывает, что будет оно голодным. А Слава до дракона так и не дозвалась.

Мудрослава почувствовала, что краснеет.

— Я пыталась! — сказала она. — И один раз даже получилось!

Ненадолго.

Только и хватило, что глянуть на кипящую зелень леса где-то там, внизу, поймать ветер крыльями и… снова оказаться на земле.

— Верю. Не в тебе дело. Дар — штука нестабильная. Главное, что если мы сейчас пойдем искать Теттенике, — имя степнячки Ариция произнесла с нескрываемым раздражением. — То, может статься, и сами потеряемся. Нам от этого легче не станет. И ей, что характерно, тоже. Нам надо заглянуть в дом.

— В этот?

— Можно и в этот. Не важно. Тот, который поцелее. Поискать там… не знаю. Одежду какую-нибудь, а то это… — она подняла подол платья, некогда роскошного, но теперь похожего на большую тряпку. — Скоро развалится. И вообще неудобно в платье.

И Мудрослава подумала, что ладхемка-то права.

— А…

— В доме мы найдем комнату. Чтобы без окон. И дверь покрепче. Чтобы запереть её на ночь. И там уже ты попробуешь опять позвать дракона. Или кого-нибудь еще? Тут ведь будет… кто-то. Кто-то, кто умеет… знает… в общем, тварь какую-нибудь. А она уже пусть ищет след степнячки.

— Это долго, — возразила Брунгильда, впрочем, на дом, развалины которого начинались по ту сторону пруда, поглядела задумчиво.

— Думаете, самим будет сильно быстрее? — возразила Мудрослава. — Во-первых, лично я дорогу не найду. Тут все такое… такое похожее!

Прозвучало на диво беспомощно.

— Во-вторых, даже если найдем, то… вряд ли она сидит и ждет нас. И следы. Кто умеет читать следы?

— Я, — Брунгильда закинула секиру на плечо. — Я пойду и найду.

— Одна?!

— Погодите, — Летиция все же поднялась, не сдержав стона. — Я ноги совсем… сбила. Одной нельзя. У тебя, конечно, секира, но много ли она поможет, если вдруг дракон или еще какая нежить? Они правы. И… и можно попробовать не с живыми. То есть… Ари, мертвая собака, она ведь будет как живая?

— Да как тебе сказать… — вторая ладхемка ненадолго задумалась. — Но попробовать можно. Они и вправду сохраняют свойства, только любой собаке запах нужен.

— Вот, — Яр протянул свитый косицей платок. — Если, конечно, хватит, а то давно ношу… ну, так получилось.

И плечами пожал. Мол, не виноватая я.

— Подойдет, — решительно сказала Ариция и потерла руки. Потом осмотрелась так, с прищуром… сразу стало как-то не по себе.

— Может, все-таки сперва в дом, — Мудрославе было стыдно признаться, но грядущее появление мертвой собаки её пугало.

И вообще некромантия.

Но руки принцессы взлетели. Бледные. Тонкие. И широкие рукава, съехавшие к самым локтям, лишь подчеркивали эту кажущуюся хрупкость ладхемки.

Ничего не произошло.

Земля не содрогнулась. Небо осталось тем же, мутноватым, синим, уже отравленным грядущей ночью. Ни грома, ни молний… с другой стороны у Мудрославы тоже вот так, без грома, молний и прочих небесных знамений.

К счастью.

— Собак тут нет, — с закрытыми глазами произнесла Ариция. — Люди есть. В доме. И еще чувствую, что здесь… закопаны. Злые. Нет, эти пусть лежат. Лежать, я сказала! А вот…

Бурая земля пошла трещиной, выпуская создание… ну, скажем так, кости Мудрослава видать случалось. И готовилась она морально. Насколько возможно такое. А потому и не завизжала, когда из земли показался череп.

Череп себе и череп. Желтенький. С бурым. В глазницах земля. Зато зубы блестят.

Здоровущие какие.

— Ух ты! — восхитился братец. — Кто это?

— Понятия не имею, — не открывая глаз, сказала ладхемка. А у Мудрославы появилось желание топнуть ногой и сказать, что не время сейчас для всяких там представлениев.

Череп повернулся влево.

И вправо.

Он сидел на нити белесых позвонков, которые переходили в гибкий хребет. От него раскрывались полудужья ребер. А уж к ребрам крепились лопатки, лапы… в общем, скелет был.

И жил.

И даже рыкнул так, удивленно.

Плюхнулся на зад и уставился на собственную лапу, украшенную длинными изогнутыми когтями. А потом и вовсе ткнулся в эту лапу мордой.

— Котик! — всплеснула руками Летиция. — Я всегда хотела котика завести!

— Не разрешили?

— Ай… то шерсть на платьях, то у папиной фаворитки от котов сопли, то у матушки нервы… — отмахнулась Летиция. — И никаких тебе котиков. Даже живых…

Котик, как прикинула Мудрослава, некогда имел размеры весьма немаленькие. Он, если подумать, побольше рыси будет.

— Ну так… у этого шерсти нету, — Яр глядел на котика… нехорошо так. Жадно. Словно примеряя, как тот в собственных Яра покоях глядеться станет.

Бояр удар хватит.

Хотя… их и так хватит, когда Ярова авантюра на свет божий выползет. Правда, есть все шансы до того светлого момента не дожить.

Котик все-таки поднялся.

И поглядел… в черных глазницах вспыхнули огоньки. А потом… потом земля потянулась к костям, оплетая их тонкими нитями. И нитей становилось больше, больше… они сливались одна с другою, создавая тело зверя.

Скрылись кости.

Обросли земляным мясом. А поверх легла шкура, бурая, с подпалинами и торчащими травинками.

— Вот так оно лучше, — сказала Ариция с чувством глубокой удовлетворенности.

— Д-думаешь?

Котик теперь… котиком и остался. Зверем. Точно поболе рыси будет. И пошире. Могучая грудь и тяжелые лапы. Задние чуть больше передних, отчего тело кажется наклоненным вперед. Длинная шея с куцей гривой. И массивная голова.

Лоб выпуклый.

Глаза чуть раскосые, как у степнячки. А влажный нос подрагивает. И… и у мертвых кошек, кем бы они там ни были, не может быть влажных носов.

— Хороший, — Ариция безбоязненно протянула руку. И зверь сделал шаг. Ступал он мягко, но как-то так, что было видно — ему непривычно вновь быть живым. — Знаете… а здесь это много легче, чем там. То есть силы… столько сил у меня никогда не было.

Услышанное Мудрославу нисколько не обрадовало.

Вот только могучего некроманта им и не хватало для общего счастья.

Но зверь ткнулся лбом в ладонь и заурчал, громко, а еще обыкновенно, будто говоря, что времена временами, некромантия некромантией, а котики — они котики и есть.

— Хороший… совсем как живой получился. Давай свой платок.

— Ты… уверена? — поинтересовалась Мудрослава. Сама-то она уверена не была ни в чем. Вот… вот если со степнячкою беда, то… то такой котик, клыки которого из-под губы выглядывают, скорее дожрет, чем поможет.

— Нет. Но вариантов, согласись, немного, — Ариция взяла платок и, насупившись, уставилась на кота. А тот на неё. — Иди. Найди. И… и посмотришь, что с нею. Ладно?

— Посмотрит? — уточнила Брунгильда.

— Пусть посмотрит. Не приближайся. И будет лучше, если она вовсе тебя не заметит.

— Ари!

— Что? Мне одной это исчезновение подозрительным кажется? А еще… не знаю, как у вас, но у меня эта тварь чернокнижная лицо украла.

Тут Мудрослава не очень поняла.

— Когда я… в общем, она стала мной…

— А я встретила тебя, — поддержала Брунгильда, глядя на котика презадумчиво. — Но я поняла, что это не ты…