Очень древнее Зло

Глава 27 В которой снова появляется зеркало, а еще инструкция по спасению мира

«И явится пред тобой демон. Обличьем своим он будет ужасен или же, напротив, прекрасен безмерно, но красота сия будет разум туманить, а потому след помнить, что демоны многолики и коварны. Станет он говорить. Сперва будет гневаться и грозиться многими карами. Но круг удержит его. Тогда переменится демон, сделается тих и покорен. Заведет он речь прельстивую, обещая исполнить все-то, что только пожелаешь».

«Введение в демонологию», книга, писанная известным чернокнижником Новеусом Отверженным, и сохраненная Храмом во назидание потомкам.

Я открыла глаза.

Я все-таки взяла и открыла глаза. То есть, сперва открыла, а потом вот сразу вспомнила все. Пылевых монстров, огонь.

Взрыв, мать его.

А в том, что я спровоцировала взрыв, сомнений нет. Это что-то там… замкнутое пространство и много-много горючей пыли.

И… я жива?

Определенно.

— Жива! — всхлипнул кто-то, и я окончательно убедилась, что мне не мерещится. Я бы даже, может, повернулась, поглядеть, кто там так по мне убивается, но тело было кисельным, голова словно ватой набита, а в ней одна-единственная мысль треплется, что после такого взрыва выжить невозможно.

Человеку.

— Ты… ты меня видишь? — перед глазами возникло слегка размытое пятно. Я моргнула, и пятно превратилось в круг.

Круг слегка отдалился.

Приблизился.

И обрел-таки резкость.

Надо же какое страшное все-таки лицо. Желтое, даже скорее коричневое. И глаз почти нет. И нос… нет, это не лицо. Это все-таки у меня со зрением что-то.

— В-в-шу, — просипела я. И пошевелила ногами. То есть, мне показалось, что я шевелила ногами, но удалось ли — не знаю.

Не больно.

Тоже еще странность. После взрыва у меня должно болеть, если не все, то очень многое. А я вот… спина чуть ноет. И голова. Но это, наверное, эхо… мозгов, судя по всему там все одно нет.

Были бы — подумала, прежде чем взрыв устраивать.

— Я так испугалась! — Теттенике снова всхлипнула, а потом вытерла нос рукавом и сказала. — Нельзя так пугать!

— Я не специально.

Слабое оправдание.

А вот восприятие все-таки возвращалось в норму. Надо же… потолок желтенький. Красиво. И цветы на нем. Причем потолок выложен мозаикой, как и цветы. Цветы красные. Синие. Яркие до того, что глаза режет. Или это тоже после взрыва?

— Мы… где?

— Там же… там… полыхнуло! И бахнуло. А потом как… над нами щит поднялся, но он хрустнул, когда бахнуло. И легионеры в стороны. И ты в сторону. Кони…

— Т-тоже в стороны?

— Н-нет. Закричали и побежали. И где теперь…

— Мне жаль.

Лошадей и вправду было жаль. Я со стоном села. Не сама. Теттенике сообразила помочь.

— И потом жуть… тварь верещит так, что… дом шатается. Камни сыплются.

Мда, натворила я… подвигов.

— Потом от тебя уже вынесли. Сюда. А оно как сгорело, так и кости рассыпались. Везде. И чище стало быть.

— Понятно.

Точнее ничего не понятно, кроме того, что мы пока вроде бы живы и это, несомненно, хорошо. Даже очень хорошо. Я потрогала голову, убеждаясь, что рога на месте. И вот честное слово, обрадовалась. Привыкла я к ним, однако.

— Драссар остался, — Теттенике снова носом шмыгнуло.

— А…

— Тут. Рядом. И Легионеры.

— И мы тут?

— Тут.

— А где это «тут»?

Я огляделась.

Пол тоже мозаичный и выглядит помещение этаким продолжением купален. Разве что знакомая лесенка поднимается к потолку. И рядом из истлевшей печи рассыпаются камни.

Баня?

С окном.

С потрескавшимся, почти рассыпавшимся от старости и тягот бытия, но все-таки окном. Надо же.

— Идем? — спросила Теттенике, руку подавая. — Здесь… надо…

Её глаза слегка затянуло туманом. И я послушно встала. На ноги. Слегка покачивало, да и не отпускала мысль, что надо было все-таки с замковой библиотеки начинать. Убраться там. Книги расставить. Глядишь, и делом бы занялась полезным, и дождалась бы, пока все эти подвиги кто-то да совершил. Кто-то другой, более к тому подготовленный.

Я помотала головой и не сдержала стона.

— Идем… идем… надо… — тонкие пальцы вцепились в запястье и с такою силой, что захочешь — не вырвешься. Теттенике потянула.

Из комнаты.

Из… в общем, крепкие дома в Империи. Взрыв вот почти и не повредил. Так, кое-где плитку покрошило да затянуло копотью. Или это я просто силу преувеличиваю?

Я кивнула Легионерам, один из которых кивнул в ответ.

Кажется, их больше было?

Или кажется?

Или… спросить?

— Да погоди ты! На минутку!

Бесполезно. Меня тащили прочь, а главное, охрана в этом ничего-то странного не видела. Если кто и заволновался, так драссар, который потянулся было ко мне, но потом фыркнул и отвернулся.

Что за…

Туман в глазах и черты лица снова поплыли, делаясь какими-то… непонятными?

Прочь.

И в коридор. И в комнату, где пахло тленом. Наверное, когда-то эта комната была красива. И снова плитка, на сей раз всех оттенков красного.

Длинная лавка.

Стол.

Множество флаконов и флакончиков, которые так и манят коснуться. И чтобы совсем не сманили, я руку за спину убрала. От греха… кувшины на полу.

Зеркало.

Вот что за…

Нынешнее было овальным и стояло, закрепленное на массивной треноге. В нем отражалась комната и… я. А взрыв-таки был. И неслабый.

Волосы мои торчали дыбом, но почему-то слева. Один рог выгнулся влево. Второй…

— Что за, — я потрогала обломок. Осталось две трети, и совсем даже не больно, но обидно просто-таки до слез. А еще и щеку обожгло, то ли огнем, то ли тварь та успела дотянуться.

Теттенике же опустилась на колени перед зеркалом.

И меня дернула.

Понятно. Внеочередной сеанс связи. Только с кем? С демоном? Или с мирозданием, чтоб ему…

На мысли мои зеркало отозвалось знакомым хрустальным смехом.

— Ты пришла! — демоница даже в ладоши хлопнула. — Ты пришла!

— Как видишь, — проворчала я, прикрывала обломок рога ладонью. — Что за…

— Это очень и очень хорошо!

— Для кого? — все-таки демона во мне было много, и сейчас он злился. Боялся, но все равно злился. Оттого и хвост дергался.

— Ты рог сломала? — заботливо осведомилась демоница. — Мне так жаль!

— А уж мне-то как… — я рог потрогала и все-таки убрала руку. — Отрастет?

— Конечно. Обычно отрастают, хотя и не сразу.

— А твои где?

— Да как-то… — она потрогала макушку. — Не получилось.

— Зовут тебя как? — я решила, что раз уж мы все равно встретимся рано или поздно, то стоит познакомиться.

— Зовут? — демоница нахмурилась и… потянуло жутью. — Зачем?

— Затем, чтобы знать, как к тебе обращаться. И вообще… слушай, — идея была внезапной и, как любая другая внезапная идея, наверняка дурацкой. — Мы ведь тебе нужны?

Демоница сделала вид, что не понимает, о чем это я.

— Нужны, нужны, иначе ты бы вот столько не маялась.

Она фыркнула и демонстративно отвернулась.

— Имя твое… просто придумай, как к тебе обращаться.

— Императрица!

Ясно. Придумано и давно.

— Хорошо, — я не стала спорить. — Так вот… Императрица…

Демоница счастливо улыбнулась. Все-таки как мало человеку… ладно, нечеловеку надо.

— Если мы тебе нужны, может, подскажешь, как до тебя добраться с наименьшими потерями? А лучше и вовсе… а то я тут… чуть того… не того. С такими приключениями точно не дойду. Или сожрут, или убьюсь в процессе.

Она вздохнула.

— Не могу.

— Чего не можешь?

— Ничего не могу. Раньше… раньше мы были сильными. Очень-очень, — она прикрыла глаза. — Давно. Время. Шло-шло…

И пришло.

— Я могу смотреть. Зеркала. Здесь. Любое. Возьми. Найди. Позовешь и я тут… и еще показать могу. Хочешь?

Хочу ли?

— Покажи, — я сдержалась, чтобы не запищать от радости. — Его покажешь?

— Он хороший… мой был другим, — демоница печально вздохнула. — Даже убивать жалко.

— Так не убивай.

— Тогда он меня. Он ведь идет меня убивать.

Логично, если подумать.

— А… другие варианты?

— Какие? — теперь в её голосе звучала тоска.

— Не знаю…

Я и вправду не знаю. А зеркало пошло рябью, и демоница исчезла. Зато появилась… улица? Похоже на то. Но какая? Проклятье, город все-таки большой. И подобных улиц в нем превеликое множество. А эта… дома. Стены. Остатки ограды.

И мелкие твари, что выбирались из окрестных домов. Они походили на крыс, только крупных. Очень и очень крупных.

Злых.

Страшных.

Их грязные шкуры пестрели пятнами язв. Голые хвосты скользили по стене с тихим шелестом, от которого у меня крылья норовили распахнуться. Рот сам скривился, а я… я поняла, что еще немного и не сдержусь.

Надо успокоиться.

Успокоиться надо.

Крысы… подумаешь, крысы. Даже если мутанты. У них там… у них там хватит людей. И не людей. А вот и они…

Ричард шел, словно не замечая тварей, которых становилось больше и больше. Он ступал неспешно, явно прислушиваясь к происходящему. И не только он.

Я видела и Светозарного, отвратительно яркого в сияющих его доспехах. И островитян.

Черные панцири Легионеров.

Лассара, который явно был чем-то обеспокоен, но… но тоже он не замечал! Как они могут этого не замечать?! Тварей ведь столько, что… они взобрались на стены, облепили скелет дерева, ветви которого расстилались над улицей.

Они залезли на крыши.

И перегородили дорогу.

А люди… люди просто шли.

— Осторожно! — я не удержалась, и этот крик заставил зеркало вспучиться пузырем. Нет, так не пойдет! Я вцепилась в раму, вдавила пальцами стекло. — Осторожно! Тут твари! Да оглянитесь вы же…

Пузырь втянулся, чтобы в следующее мгновенье выплюнуть мне в лицо сонм осколков. Охнула Теттенике. И я закричала от боли.

Но Ричард… Ричард вздрогнул.

И увидел.

Я точно знаю!

Воздух.

Воздух был сухим, хотя от моря отошли всего-то ничего. Но стоило оглянуться и… за спиной пустая улица, точно такая же, как впереди. И эта пустота гнетет.

Небо.

Солнце поднялось достаточно высоко, но небо все равно сизое, какое-то измаранное. И чудится, что вот-вот не выдержит оно, исторгнет из себя то, что поглотило.

Тьму.

Тьмы тоже нет. То есть, она есть, но где-то там. Впереди. И в голове мечутся дурные мысли, что надо отступить, что… если Ричард не хочет погубить всех, надо отступить. Несложно ведь.

Сложно.

Он идет.

Шаг. И еще шаг. И шаги нужно считать, чтобы сосредоточиться хоть на чем-то. А в спину смотрят. Взгляд этот, внимательный, Ричард чувствует. Он обернулся.

Никого.

Ничего.

И улица пуста. Пуста улица. А откуда взгляд? И это чувство, будто… что-то не так.

— Лассар?

Ксандр так и не появился. Растворился где-то в недрах города, и с концами. Жив ли? Мертвые не могут умереть. Или все-таки… нет, это не смерть.

Покой.

Хуже, если он поддастся тьме. А он ведь дитя её и… и недаром отец Ксандру не доверял.

Или доверял?

Он ведь оставил с ним Ричарда. Больше не с кем было? Нет, в другом дело… но что-то неладно.

— Командор?

— Что?

— Что-то не так…

— Что?

— Не знаю, но что-то не так, — Ричард остановился. Снова. И люди недовольны. Люди… не чувствуют? Определенно. Люди боятся и в то же время страх подстегивает. Страх требует действия. Им кажется, что если идти быстрее, то они раньше доберутся до цели.