Очень древнее Зло

Глава 20 Где город встречает гостей

«И вышла старуха кривонога и кривобока, с рукой костяною, с зубами железными да глазами желтыми, нечеловеческими. Вышла и поглядела на молодца. Спросила тогда: «Стало быть, невесты ищешь? Добре. Глянь на дочерей моих!» Хлопнула она в ладоши, и встали тогда пред молодцем девы, одна другой краше. Все стройны да статны, волосом богаты, ликом белы да румяны. «Выбирай!», — сказала ведьма: «Да гляди, не ошибись».

Сказ о том, как вдовий сын невесту искал

А ночь все-таки придавила город своей тяжестью.

Темнота.

Густая, чернильная. Факелы горят неровно, все кажется, что эта самая чернота давит на них, того и гляди погаснет косматое пламя, и люди, словно чувствуя неладное, сбиваются вместе.

Чернота пугает не только живых.

Нервно подрагивают ноздри Ксандра. Командор всматривается в развалины, он кажется невозмутимым, но Ричард чувствует беспокойство.

Эта темнота обыкновенная, естественная, природного свойства. Но и он сам вслушивается в звуки, доносящиеся откуда-то извне.

Цокот.

Скрежет. Сухой шелест, то ли листья, то ли чешуя.

Змей, выглянув из воды, тоже смотрит. И топорщит тонкие перья-жабры, и посвистывает. Ему не хочется отпускать людей, которым он рад, которых он почти считает своими.

— Ночью идти смысла нет, — Командор качает головой. — Заблудимся только. Да и…

— Они там.

— Моя сестра жива, — степняк сжимает в руке фиал, в котором дрожит, бьется искра.

Вироссцы молчат.

— И хорошо, — голос Командора полон спокойствия. — Если так, то будем надеяться, что до утра она тоже дотянет. Ставим лагерь.

И получив приказ, люди вздохнули с явным облегчением.

Темнота пугала и их.

Хорошо.

— Я… пойду все-таки, — Ксандр качнулся. — Мне ночь не помеха, глядишь, и отыщу чего. Или кого.

— Это небезопасно, — Светозарный убрал-таки руку с меча. Тот перестал светиться, да и корона вела себя прилично.

— Для людей. Я уже мертвый, — Ксандр встряхнулся, как пес. — Ненавижу море. Воду. Она ослабляет. А здесь… здесь такое чувство, что я домой вернулся. Только верить нельзя.

Его щека дернулась.

— Зовет?

— Зовет, — согласился Ксандр. — И она знает, что мы здесь. Она… не будет нас трогать. Если я верно истолковал. Мы нужны живыми. Но… в общем, не все здесь в её власти, а потому сидите до утра. Я же пройдусь.

Сказал и сделал шаг, растворяясь в темноте.

— Ты ему доверяешь? — поинтересовался Артан. — Извини, но… он лич. Кровожадная тварь, в которую превращается маг после смерти. В хрониках пишут, что личи одержимы жаждой крови.

— Он на диете.

— Я уже понял. Вообще в хрониках, кажется… многое не совсем правда.

Мягко говоря.

— Я видел в твоей библиотеке книги. Из числа запретных.

— Читал?

Тьма была спокойной.

— Начинал. Сам понимаешь, интересно было.

— И?

— Страшные книги. Некоторые. И нужные. Сложно сражаться со злом, не понимая сути его. Но… в общем, Храм не одобрит.

Ричард пожал плечами. Ничего нового. Храм в целом не слишком склонен был к одобрению его, Ричарда, что уж о книгах говорить.

— Спать все равно не получится. Наверное… если он обезумеет?

— Ксандр?

— Да.

— Тогда его придется убить, — Ричарду не хотелось говорить о таком. И думать. И…

— А если не только он? Если все твои… их много. Больше, чем людей. Что тогда?

— Тогда мы умрем с честью. Но Легионеры бывали в городе. Кажется, еще мой прапрапрадед пытался изучить здешнюю тьму. И тварей. Тогда Легионы были больше, да и мы сильнее. Он надеялся добраться до сердца зла, закрыть… истребить. Очистить, в общем.

— Но не вышло.

— Он погиб при прорыве. В схватке с демоном. А его сыновья были малы, потом… как-то так повелось, что в город не совались. Иногда отправляли патрули, особенно, если из деревень посылали сообщение об очередных охотниках. Большинство она жрала сама, но вот кому-то случалось и выжить. Не важно. Главное, что на Легионеров здешняя тьма не действует. На Командора тоже. А Ксандр… он сильный. Куда сильнее меня.

— Тогда хорошо.

Светозарный отступил. Он ушел к людям, что уже успели разложить костры. И кто-то даже задремал у огня. Правильно, люди устали. Переход был пусть и недолгим, но напряженным. И похрустывали ветки в костре. А от огня веяло теплом и спокойствием.

Ричард отступил в темноту.

Почему-то показалось, что там, у огней, он будет лишним. А вот прислушаться ко тьме… тьма не злая. Но и не добрая. Как и свет.

Она сама по себе.

Она… наблюдает. За Ричардом. И она готова ответить ему.

— Не уходи далеко, — Лассар вдруг оказался рядом. А ведь Ричард даже не ощутил его присутствия. И кольнул страх. А если Светозарный прав? То, что прежде Легионеры не слышали тьму, не значит, что и сейчас они останутся к ней равнодушны. Или вот Командор… а если он обезумеет?

Если он уже безумен?

Он ведь смотрит на город, но видит не развалины.

Что она пообещала ему? Бессмертному и могучему? Покой? Возвращение в прошлое? Возрождение былого величия? Тьма всегда найдет, что пообещать.

— Не собираюсь, — Ричард надеялся, что говорит спокойно.

— Боишься?

— Я?

— Ты.

— Да. Пожалуй. Они ведь могут погибнуть.

— Могут.

— И погибнут. Если не все, то многие.

— Верно.

— И я буду виноват.

— В чем?

— В том, что люди вообще появились здесь.

Тихо плеснула вода, выбираясь на камни. И где-то неподалеку лунный свет отразился от чешуи морского чудовища.

— Это было их решение.

— Нет. Ты понимаешь, о чем я, — Ричард вдохнул влажный, пахнущий тиной и морем воздух. — Если бы я не затеял эти выборы… если бы просто нашел жену…

— Она тоже сошла бы с ума. И твои дети. Душница обещала не трогать тебя. Тебя и не тронула бы. Ты бы сам свихнулся, естественным, так сказать, образом. А остальное… обычная дурь. Не ты один такой. Или думаешь, я был крепко умнее в твои годы?

Представить Командора молодым у Ричарда не получалось.

— Что произошло, то произошло. Не изменишь. Так что подбери сопли и думай.

— О чем?

— О том, что с демоном делать. Ты вообще с демонами встречался? С нормальными.

— А ненормальные — это…

Воспоминание о той, что осталась в замке, было неожиданно болезненным. И следом снова кольнуло чувство вины.

— Не встречался, — сделал вывод Командор. — Ничего… тут только один остался. Я так думаю. Одна. Та самая… но она опасна. Очень. Демоны, чтоб ты знал, терпеть не могут себе подобных. Если встречаются двое, то один другого всенепременно сожрет. Или попытается. Хотя сожрет — это не совсем, чтобы верно. Демоны… они существа иного мира.

— Это я знаю.

Лассар кивнул. Да и говорил он не потому, что хотел рассказать что-то, чего Ричард не знал. Скорее уж, если говорить вслух, то шепот тьмы становится почти не слышен.

— И в наш они являются воплощенной силой. Энергией. Но та чужда нашему миру, а потому пребывание здесь, если верить некоторым исследователям, для демонов весьма и весьма мучительно. Поэтому и требуется материальное вместилище, если необходимо, чтобы демон задержался. Для низших. Высшие способны создать плоть, пусть та будет ненадежна весьма. Но и тем, и другим требуется питание.

А чем питаются демоны, лучше не уточнять.

— Так вот… демон, сожрав другого демона, забирает и его силу.

— Поэтому она…

— Она здесь давно. А потому сожрала всех, до кого дотянулась.

Это успокаивало.

В какой-то мере.

— И как её убить? — уточнил Ричард. В книгах ведь писали. Всякое. И про то, как демона одолеть, в том числе.

Ритуалы изгнания.

Ритуалы очищения.

Построение войск для блокировки демонов. Правильная тактика… стратегия.

— Понятия не имею, — Командор потянулся. — Твое наследие, ты и разбирайся.

Ну… спасибо!

Темнота упала на город.

И тот ожил. Брунгильда слышала… странное такое ощущение, будто её зовут, шепотом. Упрашивают. И не люди.

Вещи.

Она наклонилась и подняла зеркало в серебряной оправе. По оправе извивались тонкие нити змей, блестела чешуя их, украшенная мелкими камнями.

А вот само зеркало покрывала сеть трещин. Но это не важно. Стоило взять в руки…

…госпожа, только взгляните, что вам прислали! — смуглые руки держат резную шкатулку, столь изящную, что кажется она вовсе воздушной.

Крышка откидывается.

— Просто чудо… — шкатулка отправляется на стол, а пальцы рабыни подхватывают тонкую нить ожерелья. Сделанное из белого металла, то тоже отличается удивительно тонкой работой. Несколько цепочек переплетаются, создавая сложный узор. И с них капельками свисают синие сапфиры.

— Вам так к лицу! Я уверена, что ваш отец даст дозволение… молодой господин и хорош, и из рода славного, и вас любит… жаль, конечно, что вам не позволили…

Брунгильда моргнула, освобождаясь от видения.

И вернула зеркало на столик.

Пальцы задержались над гладкой его поверхностью. Они дрожали, но прикасаться Брунгильда не стала.

— Ты как? — Мудрослава Виросская заглянула в глаза. — Видела?

— Видела.

— Что-то…

— Ничего. Девушка ожерелье примеряла. Подарок жениха.

Говорить не хотелось.

Надо идти.

Призраки. Люди. Древний город. А ведь было время, и Брунгильда мечтала о том, как выйдет в море. Всенепременно выйдет. И встанет на носу корабля. И это будет её корабль, и её люди на нем.

Она пересечет море.

Достигнет неизведанных земель.

Достигла, что называется. Неизведанней некуда. Только радости никакой.

— Идем. Лучше не отставать. Если здесь хоть что-то работает, то и ловушки будут живы.

Да.

Наверное.

Конечно.

Но Брунгильда бросила взгляд на зеркало. Оно тоже умерло. Как и все здесь.

Они поднялись на второй этаж. Лестница из белого мрамора заросла пылью, но паутины не было, и это странно. В старых домах всегда полно паутины. А здесь… здесь нет.

И жизни тоже.

Оживший виверн устроился на верхней ступеньке, и Брунгильда как-то спокойно переступила его. А вот Мудрослава не удержалась, потрепала по загривку. И виверн приоткрыл желтый глаз.

— Мы не выживем, — Брунгильда провела ладонью по перилам, отмахнувшись от многих образов. Смуглокожий мальчишка в набедренной повязке бежит, перепрыгивая через ступеньку. Он торопится… куда? Она может узнать, но зачем ей это? Или вот женщина сталых лет медленно поднимается. А за ней следуют три служанки, ибо госпоже может понадобиться помощь.

Мужчина.

Мужчины. Женщины. Девушки. Дети… сколько их было? И почему они просто не ушли?

Принцессы обнаружились наверху, в просторной комнате, окна которой выходили в сад. И тот гляделся мирным, почти обыкновенным, разве что луна в пруду была чересчур круглой.

Ненастоящей.

Окна… открытые окна — это плохо. Мало ли, кто заглянет. Решетки есть, но старые, тронутые ржавчиной. Да и они скорее красивы, чем способны защитить. Человек не пролезет, а вот какая тварь помельче — вполне.

— Это мои покои, — призрак обрел плотность. — Здесь все так, как я оставила…

Постель на полу.

Истлевшие простыни. Шерстяной ком покрывала, на котором запеклись бурые пятна. И очередной скелет.

— Какая-то служанка, — дернула плечиком Эония. — Неприятно. Могла умереть где-нибудь еще. Вечно они норовят напакостить.