Очень древнее Зло

Глава 41 В которой случается еще одна встреча

И тогда увидел он деву прекрасную. Лежала она в стеклянном гробу, на серебряных цепях подвешенном. Подошел юноша, и стрела любви пронзила сердце его. Склонился он над гробом, не в силах противиться светлому чувству. Коснулся губами мертвых губ. Вдохнул в них свое дыхание. Тогда и ожила дева. И улыбнулась. И восстала из мертвых, чтобы вырвать сердце влюбленного глупца да пожрать его.

Страшная сказка о мертвой принцессе и её женихах.

Ариция воровато огляделась и, убедившись, что никого-то рядом нет, сплюнула. Во рту был гадостный привкус. Нет, не так. Во рту был на диво гадостный привкус, будто она дохлую кошку пожевала. Не то, чтобы случалось этакое в жизни, но вот… ощущения, как представлялось Ариции, были бы схожими.

Где она?

Опять непонятно. И эта непонятность, признаться, утомляет.

Мрамор слева. Мрамор справа. Картины какие-то, заросшие пылью так плотно, что не разглядеть, чего ж на них-то намалевано.

Ковер… остатки ковра.

Позолота, но тоже пропыленная.

— Эй, — Ариция вытерла рот рукой. — Есть тут кто…

— Кто, кто, кто… — печально отозвалось эхо.

Понятно.

Вот ведь… туман… и где она теперь? Ариция добралась до окна, благо, окна были роскошные, в пол и еще с витражами. Витражи, правда, немного грязью заросли и вообще местами треснули, но увидеть далекую площадь и дорогу к ней получилось.

Стало быть, она во дворце.

Это хорошо?

С учетом того, что сюда и направлялись, наверное, хорошо. А остальные где? Или… ну да, опять раскидало? Дворец-то издали гляделся огромным, а вживую и того больше будет. И бродить в нем можно долго.

— Эй, — крикнула Ариция. И прислушалась. Ничего. Только эхо покатилось по коридору. Хотя… раздался тихий шелест.

Скрип.

И Ариция уже прокляла себя за дурость, когда куча тряпья, некогда, надо полагать, бывшая шторами, шевельнулась.

Так… ей надо оружие!

Ей…

Из кучи выглянула узкая морда, покрытая мелкой чешуей.

— Тьфу ты, — Ариция снова сплюнула, на сей раз с облегчение. Вот котика жалко. То ли сгинул, то ли где-то там, средь городских закоулков остался. — Иди сюда…

Виверн выбрался и отряхнулся. Стал он будто бы меньше… определенно меньше. А вот чешуя позеленела. И блеск обрела. И крылья… крылья целыми стали!

Ничего себе.

Зверюга добралась до Ариции, ткнулась в нее носом и чихнула. Она же теплая! Не горячая, нет, но теплая. Живая! По-настоящему.

Как такое возможно? Нет, дар даром, но… но одно дело на словах, и совсем другое — увидеть. И… и наверное, это хорошо? Или не очень? Ариция поглядела на виверна, который сел и поглядел на Арицию.

— Делать-то нам что? — спросила она и, закономерно не дождавшись ответа, сказала. — Идти. Искать демона. И надеяться, что остальные тоже додумаются.

Надеяться выходило так себе.

Но виверн поднялся и бодро потрусил. Понимает? Или, может, чует? Демоны должны как-то пахнуть…

В коридоре было пустовато, если не считать костей. Кости лежали кучками, но вполне смирно, что успокаивало. Иногда какой-то череп оказывался где-то в стороне, и тогда Ариция обходила его.

На всякий случай.

Виверн шел.

И она за ним.

Сквозь одни ворота. Другие. Третьи… и ощущение такой полнейшей бесконечности коридора. Пару раз она открыла двери, заглянув в комнаты, оценив и роскошь, и величину их, и пустоту. Но поскольку ничего интересного там не было, двери Ариция закрывала и шла себе дальше.

За последней дверью обнаружилась полукруглая зала со стеклянным потолком. В центре её возвышался фонтан, над которым поднималась четверка мраморных дев. Девы были обнаженными, и в переплетении их рук мерещилось нечто в высшей степени неприличное.

Рядом с чашей фонтана стояла пару чаш поменьше, и когда-то вода стекала с них в узорчатые желоба, а те пробирались меж горшков.

Интересное место. На матушкин зимний сад похоже. Или оранжерею. Но только растения не пережили катастрофы, а может, позже умерли, когда вода перестала течь.

Ариция не знала.

Она огляделась. А виверн, сев на зад, снова чихнул.

— И дальше-то куда? — Ариция сунула голову меж двух узорчатых кадок, из которых сиротливо торчали рогульки. Земля давно превратилась в прах. Да и рогульки были сухими.

Виверн снова чихнул.

Ариция же ступила на дорожку, вымощенную желтым кирпичом. Раз шаг. И два… и три… и вот лавочка по ту сторону фонтана. Белоснежная, несмотря на прошедшие годы. Изящная. Так и манит присесть.

На нее и присели.

Откуда он здесь взялся?!

Ксандр сидел, уткнувшись в сцепленные руки. Локти его упирались в ноги. Спина сгорбилась. И вид был жалким. Неподобающим древней бессмертной твари.

— Доброго дня, — вежливо поздоровалась Ариция.

— Голова болит, — отозвались ей. — Голова… просто невыносимо.

— Сочувствую.

— Она не может болеть!

— Почему?

Нет бы обрадовался, что Ариция нашлась. Если он здесь, то явно потому что там, в Замке, решили-таки спасать потерявшихся невест.

— Потому что я мертв! Мертвые не ощущают боли.

— Извините, — стало немного неудобно, потому что в глубине души появилось подозрение, что вот та вспышка на площади, окончательно оживший виверн и головная боль лича немного связаны.

Ксандр поднял голову.

— Свет… яркий. А запахи наоборот. Почему?

— Ну… — Ариция прикусила губу. Говорить или нет? Матушка, когда они с Лети что-то такое утворяли, всегда просила говорить. Правду. И обещала, что тогда не станет ругать. Но все равно потом ругала… а с другой стороны, он ведь поймет. Рано или поздно

Это он просто пока не сообразил.

Голова ведь болит. И думать тяжело. А поймет и тогда…

— Может… потому что… вы немножечко живой? — робко спросила она.

— Я мертвый.

— Были.

— Мертвые не оживают.

— Как правило. Иначе это было бы до крайности неудобно.

А глаза у него красные и слезятся. И бледность эта… то есть он все еще бледный, но теперь с характерным сероватым оттенком, который бывает у живых людей после долгой болезни.

— Но вот… понимаете… у меня дар.

— Дар, — послушно повторил Ксандр.

— Так мне сказали… я Дарительница Жизни.

— Это сказка.

— Ну… тогда будем считать, что с вами приключилась сказка! — Ариция радостно уцепилась за возможность. — Или чудо! Скажем… вот святая Ульрика как-то помолилась Пресветлым Девам во здравие почившего её брата, и он исцелился, а потом открыл глаза. Или наоборот. Честно, толком уже не помню. Главное, ожил! А стало быть, возможно! Если вы чисты душой и крепки верой.

Подумалось, что вот последнее это она зря. Что… какая у лича вера? Или чистота души? Он же ж тварь кровожадная… ну или просто проклятая, поскольку кровожадности прежде за Ксандром не наблюдалось.

В общем, случай был явно не тот.

Ксандр повернулся и поглядел этак, задумчиво.

— И глаза у вас не черные! — встрепенулась Ариция. — А… серые.

— И голова болит.

— Точно. Голова — это ведь аргумент!

— Смотря для кого, — он опять поморщился. И потрогал голову. Потом зажал одной рукой другую. — Сердце… бьется.

Ариция сделала шаг. И еще один.

— Вы… позволите?

— Если вскрывать не станете, — он протянул руку. На белом запястье вспухли синеватые сосуды. Но пульс был. И сердце билось. И еще он определенно дышал.

— Пока воздержусь.

— Очень обнадеживает.

— Мне кажется, вы надо мной издеваетесь.

— Вам кажется.

Ариция руку выпустила. А потом поинтересовалась.

— А вообще… что вы тут делаете?

— Сам бы знать хотел, — он поднялся и застонал. — Мать вашу, как же… больно быть живым!

— Что такое?

— Руки… ноги… все, чтоб вас…

— Меня не надо, — Ариция потрогала упомянутую руку. — У вас просто мышцы задеревенели. Еще, возможно, не привыкли… если свои. Ему я из земли делала. И из того, что придется.

Виверн растянулся на брюхе, и лапы раскинул. И глаза прикрыл.

— Но от него остались одни кости. А вы вон, хорошо сохранились, в первозданном, так сказать виде.

Её буравили взглядом, и видят Пресветлые, благодарности в этом взгляде точно не было.

— То есть… это вы?

— Не совсем, чтобы я, — она попыталась сдавить затекшую мышцу, но та была отвратительно твердой. Вот прямо почти деревянной. — Так… получилось. Мы шли через площадь.

— Куда?

— Ко дворцу, конечно.

— К демону.

— Естественно.

— Что может быть естественного, чтобы идти к древнему кровожадному демону, вместо того, чтобы попытаться спастись от него?

— Вы придираетесь, — Ариция согнула и разогнула руку Ксандра. Тот всхрюкнул. — Попытайтесь расслабиться… и вообще, назад было далеко.

— А к демону близко?

— Она в целом неплохая…

— Вы даже познакомиться успели?

Рука дернулась. И Ксандр пошевелил пальцами.

— Немного. На самом деле мы подумали, что выбраться у нас точно не выйдет, а если демон милый, то есть шанс договориться. К слову, люди благородного происхождения не ругаются.

— Это… смотря как их доводить.

— Хотите сказать, что я вас довела?!

— Нет, конечно, — руку у нее отобрали и нагло сунули другую, будто Ариция обязана тут вчерашнему покойнику мышцы разминать. — Это ведь не вы взяли и куда-то подевались… ушли… из зачарованного и хорошо охраняемого Замка, чтобы очутиться в древнем проклятом городе, куда и Легионеры не суются! Это не из-за вас пришлось в срочном порядке организовывать это…

— Что это?

— Спасательную экспедицию.

— Мы не просили, — она почти даже решила обидеться, но потом передумала. Место для обид не самое подходящее. Да и в целом… и вправду глупо получилось. — И вообще, это у вас чернокнижник завелся. А мы — пострадавшая сторона.

На это Ксандр ничего не ответил. Вот только серость с лица слегка отступила, да и в целом вид у него сделался более… живой, что ли.

Руку он сгибал и разгибал уже сам. И пальцами шевелил.

— Так как все-таки…

— Ну… мы шли через площадь. У Летиции дар… она видела, как люди погибали. А еще они, оказывается, не ушли. В смысле, души. И она решила их отпустить, но у одной у нее не хватило бы сил. Тогда мы создали круг. И кровью обменялись. Сил стало много, но что-то пошло не так. Вот он ожил.

Ариция указала на виверна, что вытянул шею и свистнул, подтверждая, что и в самом деле ожил.

— А теперь вот и ты… в смысле, вы.

Приличные принцессы не тыкают. Тем более спасителям.

— Да ладно, — отмахнулся Ксандр и опять скривился. — Просто… отвык уже.

— Значит, вы за нами, да?

— Да.

— И давно?

— Сказал бы, что нет, но, честно говоря, не уверен. Высадились мы вчера, ночью уже. И лагерем встали на берегу. Я решил пройтись, посмотреть, что к чему. Для живых этот город опасен.

— И как? Посмотрел?

— Посмотрел… нашел следы живых. Я ведь все-таки лич. И чую… думал, повезло. Сейчас найду кого-нибудь. Выведу. Сам выбрался к площади. А там туман. И… видел кое-что. Несбыточное.

Он посмотрел на свою раскрытую ладонь. Повернул одной стороной. Другой. Вены выделялись темными линиями на излишне светлой коже.

— А я опять… не того?

— Понятия не имею, — честно сказала Ариция. — Обычно я, если кого и поднимала, то ненадолго. Упокаивала после. Меня еще нянечка учила убираться за собой.