Очень древнее Зло

Еще подумалось, что кровь у меня есть, а вот с красотой как-то не заладилось. Но может, оно и к лучшему?

Он шел не спеша, в одной руке держал короткую плеть, а в другой — поводок. И поводок казался тонким, сплетенным из нитей. На таком и курицу не удержишь, не то, что серую уродливую тварь с бугристой кожей.

Та походила на человека. Очень большого человека. Слишком уж большого. Его грудь выдавалась вперед, а плечи выгибались и почти смыкались друг с другом за спиной. Вяло свисали длинные руки, поросшие седым волосом. Круглая голова, отчего-то покрытая чешуей, почти утопала в складках кожи. И казалась неестественно маленькой.

— Демон? — спросила я почему-то шепотом.

Не испугалась, нет. Смешно бояться собственного сна. Но смешно мне не было. Совершенно.

Демон шел, переваливаясь с боку на бок. И я смотрела дальше. На изогнутые колесом ноги, на узкие, какие-то несоразмерно маленькие ступни. На людей, что держались чуть в отдалении, но следовали за этой парочкой.

— Демон, — согласилась демоница. — Истинный. Вызванный. Сильный. Круг третий, не меньше.

— Круг — это…

Я и запах ощутила, характерный запах тухлых яиц и сероводорода.

— Первый круг — мелкие твари, их способен был призвать более-менее обученный маг. И призывали. Их кровь хорошо принималась людьми, а сил хватало для изменений. Мне было семь, кажется, когда я призвала и поглотила первого. И доказала, что достойна носить имя отца. Потом были еще. Меняться надо потихоньку.

— А…

— Второй круг готовит тело и разум к принятию большей силы. Но тоже твари мелкие, хотя уже и способны существовать в этом мире. А вот демоны третьего круга и выше достаточно сильны, чтобы не нуждаться в материальном сосуде.

Наверное, это полезная информация.

Только что мне с ней делать?

— И вызвать их, и удержать, и подчинить куда как сложнее. Но зато их можно использовать. Этого повели на арену, я помню… я тогда тоже пошла. И не только я.

Тихий вздох.

— Тот демон, сердце которого я съела, принадлежал к числу высших.

Я почувствовала, как ледяные пальцы разжимаются.

— И другие… потом… я не знаю, мы стали сами демонами? Но теми, что способны удержаться в этом мире, или же это они свели нас с ума?

— Ты у меня спрашиваешь?

— Не спрашиваю. Я… я просто…

Осторожное прикосновение.

— Я постараюсь их не убить. Но вы поспешите. Вы нужны мне… нам нужны… здесь очень плохо. Теперь я понимаю, насколько мучительно было им… и…

— Мы придем.

Я все-таки нашла в себе силы не оборачиваться.

Просто закрыла глаза, позволив и городу, и горам истаять. И… и вернулась в комнату. В ту самую заклятую ли, проклятую ли комнату, что осталась в Замке.

К зеркалу.

— Свет мой зеркальце, скажи… — пальцы коснулись глади, а трещинка-то разрослась. Я помню, она была совсем крохотной, сейчас же протянулась вдоль рамы, выпустив нити-побеги. — Да всю правду… покажи, пожалуйста. Я просто хочу знать, что он жив.

Жив.

И… и Ричард смотрел в зеркало, даже показалось, что сейчас он поймет. Нахмурится. И скажет:

— Ты же обещала.

А мне станет невыносимо стыдно.

И я отвечу, что да, обещала, но… женщинам порой сложно держать слово. Особенно, когда мир вот-вот погибнет. А это недопустимо. Как позволить миру погибнуть, когда у тебя личная жизнь почти наладилась?