Очень древнее Зло
Пускай.
Повелитель Тьмы готов ко встрече и с городом, и с древним Злом, и даже с невестами. К чему не готов? Так к тому, что подвиги подвигами, а свадьба свадьбой. Чья? А тут уж как кому повезет.
- Автор: Карина Дёмина
- Жанр: Любовная фантастика / Попаданцы
Читать книгу "Очень древнее Зло"
Ей подали руку, а потом подхватили, поднимая на ноги.
— Круг, — провозгласил дух так, словно это что-то объясняла.
А Летиция поняла, что её так и не отпустили. И… и правильно, иначе она определенно упала бы. Голова кружилась, тело и вовсе было словно чужим.
— Садись, — сказал кто-то на ухо. — Давай, вот так… мы тут одеял принесли, не замерзнешь.
Её усадили на мягкую кучу, да и сверху набросили что-то, пахнущее пылью и запустением, но зато теплое.
— А если подробнее? — рядом уселась Ариция и прищурилась.
На кого она…
Ах да… государь всей Вироссы смутился и отступил, вовсе за сестрою скрывшись. Хотя, конечно, он был и выше, и в плечах пошире.
Все равно не солидно.
Особенно коленки.
Как можно выйти замуж за мужчину с волосатыми коленками? Даже если он государь?
— Круг… круг есть единение сил, эти силы многократно преумножающее, — ночью призрак гляделся почти материальным. Это пугало.
Немного.
Наверное потому, что вовсе не пугаться призраков было как-то неприлично, что ли.
— А разве это не легенда? — Эония устроилась у окна. И смотрела она вовсе не на людей. Нет, взгляд прекрасной девы был устремлен на возлюбленного.
Красивая история.
И… умерли в один день. В сказках всегда так, живут долго и счастливо, а потом умирают в один день. Раньше это казалось правильным, что ли. Правда, Эонии и этому, второму, долго и счастливо не досталось. А вот в один день умереть вышло.
Жаль их.
— В какой-то мере… в какой-то мере… видите ли, любезнейшие, так уж вышло, что происходил я из рода весьма древнего, некогда известного, но после… жизнь сложна и непредсказуема.
И древним родам случается оскудевать.
В Ладхеме таких множество. Древних. Славных. А ныне ничего-то не представляющих. И если подумать, то и папенька тоже ведь. Что у него есть, кроме крови и короны? Долги и обязательства.
Обязательства и долги.
Когда-то это казалось таким… ничтожным. По сравнению с древностью рода.
— От былого могущества остались крохи. И кое-какие родовые умения, которые позволили сохранить, если не славу, то хотя бы память, — призрак говорил с горечью.
Память.
Вереница имен, которые Летиция заучивала наизусть. И раскидистое родовое древо. Его тоже нужно было знать, не понятно только, для чего.
— И кое-какие хроники, которые, скажем так, шли вразрез с современными… с современными мне, — поправился призрак. — Взглядами.
— Ты из-за них поругался с Советником? — Эония попыталась коснуться возлюбленного, который был молчалив и вовсе прозрачен. А от прикосновения этого и вовсе осыпался светящеюся пылью. Хотя вскоре восстал.
— Отчасти. То, что они затевали, было опасно… демоны… нет, начинать лучше от истоков. Ричард Великий, ставший Императором, был обыкновенным человеком. Воином. Одним из многих. В те далекие времена войны шли, не прекращаясь. Множество городов существовали сами по себе, и каждый норовил установить свою власть над прочими. Ричард был наемником. Как и его люди.
— Мне ты этого не рассказывал, — обиделась Эония.
— Извини. Но это ведь давно… однажды он встретил ту, что изменила все. История не сохранила её имени, но в наших архивах её называют Древней. Полагаю, она была из числа тех, кто некогда населял наш мир. Она и наделила Ричарда силой. А тот передал её своим детям.
— И при чем тут Круг? — поинтересовался государь Вироссы. — Что? Я ж это… сразу к делу. А вообще пожрать бы.
— Опять?
— Ей вон, — он указал на Летицию. — Вы-то поели, а она в обмороке лежала.
Живот тотчас очнулся, намекая, что в словах этих есть своя правда.
— Действительно, — явно смутилась Мудрослава. — Как-то оно… неудобно вышло.
Орехи.
И мед.
Мед твердый, но не настолько, чтобы нельзя было выковырять. Летиция сунула кусок за щеку и зажмурилась. Сладкий какой… а орехов ей отсыпали в руки, целую горсть.
— Сила Древней была столь велика, что тело человеческое оказалось не способно вместить её полностью. И тогда-то разделилась она меж людьми, связанными кровью.
— Погоди…
— У Ричарда были братья. Уж не знаю, родные ли, названные, но они приняли часть этой силы. И дети их. И вышло так, что разделенная, сила давала многое. Одни обрели способность понимать животных и птиц, другие — прозревать сокрытые пути, третьи — заглядывать в будущее. Четвертые — наделять мертвое жизнью, а пятые — даровать смерть.
Призрак замолчал, правда, ненадолго.
— И также научились они сплетать дары воедино, возвращая тот, первозданный. И тогда-то обретали воистину великое могущество.
— А потом что?
— Потом… потом вышло так, что кто-то погиб, не оставив потомства. У кого-то в крови дар уснул, а кто-то и вовсе отрекся.
— А такое возможно? — удивилась Эония.
— Отчего нет? Тогда уже начали призывать демонов, и выяснилось, что кровь их и дар не способны ужиться в одном теле. Вот и пришлось делать выбор. Кровь демонов давала силу, а дар… прошли многие годы, а через поколения от дара мало что оставалось, — призрак развел руками. — Так вот, в последний раз Круг собирался лет этак за семьсот от Падения. И то был неполным.
— Неполный — это…
— На самом деле я не уверен, что есть полный. Все же записи многие были утрачены, а то, что осталось, порой вызывало сомнения. Отдельно стоит упомянуть, что достоверно не известно, что есть полный Круг. Мой прапра… не важно, дед в своих записках оставил заметку, что суть есть в дарах, а не в людях. Дары разума. Дары сердца. Дары силы. А вот какие и что…
Понятно.
То есть, ничего не понятно.
— Еще один предок, весьма давний, утверждает, что для круга нужны хотя бы трое.
Летиция поглядела на пальцы. Она, конечно, умела считать до трех и так, и даже не до трех, но почему-то сейчас хотелось смотреть на пальцы.
Она. И Ариция.
Мудрослава.
— Однако чем полнее исходный дар, тем больше сила круга.
Брунгильда опять же.
А вот Теттенике потерялась, если это вообще она была. Жаль-то как… с нею Круг был бы больше.
— А… как его создавать-то? — поинтересовалась Мудрослава Виросская, которая тоже пальцы загибала. И вряд ли потому, что без них не могла сосчитать до трех.