Этьен Винтерфилд — лучший маг-следователь Глорихейма

— Идиотка! — выдала Синди Сомерсет в адрес не монашки. Учитывая создавшуюся ситуацию, я был с этим определением вполне согласен.

— Двинешься с места, от тебя останется лишь пыль! — добавила виконтесса, недвусмысленно помахав рукой с зажатым в той артефактом. Пожалуй, после такой демонстрации, Синди сама заслуживала эпитета, высказанного ею в адрес госпожи Сазеренн.

— Поняла?!

Орденская представительница понятливо кивнула.

— Подними руки вверх!

Та снова послушалась.

— Что будем с ней делать? — деловито поинтересовалась Синди Сомерсет у супруга-сообщника. — Тоже убьем?

При этих словах госпожа модистка задрожала всем своим немалым телом, что отвлекло самого виконта и его супругу.

— Револьвер! — внезапно прошептала не монашка, пока супруги переругивались. Виконтесса призывала мужа прикончить модистку на месте, тот вот так просто становиться убийцей не желал. Само по себе это уже внушало оптимизм, но что имела в виду госпожа Сазеренн?

— В чулке! — снова сквозь зубы шепнула та и отставила в сторону правую ногу. Обычно я соображал очень быстро, но в тот раз мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что мне предлагают залезть женщине под юбку.

— Быстрее! — потребовала госпожа Сазеренн, напряженно следящая за разворачивающейся на палубе драмой.

Быстрее, так быстрее. То, что она предлагала, действительно, могло быть лучшим выходом из сложившейся сложной ситуации. Обезвредить артефакт, зажатый в руке Синди Сомерсет, я мог на таком расстоянии только вместе с самой виконтессой, что было не самым удачным вариантом, так как, во-первых, существовал пункт первый закона о магии, а во-вторых, после этого у меня не было бы возможности виконтессу допросить. А по манере общения супругов я уже догадывался, что именно она предводительствовала в преступном тандеме.

Осторожно, чтобы не заметили Сомерсеты, я приподнял юбку платья госпожи Сазеренн, открыв своему взору очень даже стройную ножку, затянутую в тонкий кружевной чулок.

«Для кого это она эти чулки надела?!» — внезапно мелькнула непрошеная мысль. Ведь дамы надевают подобные вещи не просто так, а для какого-нибудь некто. Почему-то тут же сильно захотелось встретиться с этим некто и набить ему морду.

— Что вы там возитесь?! — раздраженно прошипела госпожа Сазеренн, а я отвлекся от чулок и, наконец, приметил запрятанный за резинку револьвер.

Тот самый, что я совсем недавно видел в руках госпожи Тауэр. «И когда только госпожа Сазеренн успела прибрать его к рукам, вернее, ногам…. Кстати, о ногах….» — впрочем, оформить свои ощущения я не успел.

— Быстрее! Щекотно же! — выдала уже точно не монашка, и я, выругавшись про себя, быстро вытянул из-за резинки револьвер и прикрыл, наконец, юбкой отвлекающие от серьезной ситуации чулки.

— Что вы делаете?! — тут же возмущенно выкрикнула госпожа Сазеренн, что я даже вздрогнул. Впрочем, оказалось, что кричала она не мне. Пока я возился с револьвером, модистка от нахлынувших на нее впечатлений благополучно провалилась в обморок, а виконт Сомерсет не нашел ничего лучше как с подачи своей супруги поволочь несчастную женщину к палубному ограждению. Намерения подлеца были очевидны: если с ножом его рука дрогнула, то против того, чтобы бросить человека за борт, та не протестовала.

— Да, поживей ты, олух! — нервничала супруга. — А ты не дергайся! — добавила она в адрес моей помощницы, снова взмахнув артефактом.

— Да, сама ты….! — огрызнулся Сомерсет, вполне может быть, уже жалея, что ввязался в эту авантюру. В целом, настал подходящий момент, чтобы и мне выйти на сцену этой трагикомедии, начинающей переходить в фарс.

Кричать, угрожать, уговаривать виконтессу бросить смертоносный артефакт я не стал. Воспользовавшись замешательством дамы при моем появлении, я нацелил на нее револьвер и выстрелил. Дальнейшее произошло за секунды, и только я сам знал, каких сил и сосредоточенности оно стоило. При звуке выстрела госпожа Сомерсет ожидаемо дернулась в сторону — правда, в том, что она при этом упала за борт, моей вины не было — и выпустила из рук артефакт. Я выкинул уже заготовленное заклинание ускоряющее и корректирующее движение выпущенной пули, так что той не оставалось ничего другого, как столкнуться с артефактом и отнести его на несколько ярдов от борта судна, прежде чем раздался взрыв. Причем раздался тот уже внутри защитного кокона, который я кинул следом. Кокон взорвавшийся артефакт, конечно же, пробил, но защитная сфера сделала-таки то, для чего я ее посылал — уменьшила силу воздействия взорвавшегося артефакта в несколько десятков, а то и сотню раз. Фейерверк, тем не менее, получился знатный. Вой сирен и крики свидетельствовали о том, что его заметили на всех палубах лайнера. Силой взрыва Сомерсета отнесло к какой-то металлической балке и в нее же впечатало. Прикрытая бортом госпожа модистка не пострадала, а госпожа Сазеренн вполне могла повторить полет виконта, если бы я не оказался за ее спиной. Взметнувшаяся от поднявшейся воздушной волны юбка позволила еще раз полюбоваться чулками. Правда, всего только на долю секунды, так как отвлекаться и забывать о деле, было нельзя. Третье выпущенное мною заклинание полетело за борт и опутало супругу виконта прежде, чем до той добрались привлеченные фейерверком акулы. Четвертое удержало готовую отвалиться к тем же акулам лодку, в которой находились оставшиеся артефакты. Пятое …. в общем, пятого не понадобилось, но сунувшийся к госпоже Сазеренн неизвестно откуда взявшийся на этой секции палубы Тамерьен получил по заслугам.

Больше смельчаков среди пассажиров не нашлось, и с помощью подоспевших офицеров удалось в короткий срок упаковать и преступников, и артефакты. К первым вскоре присоединился Столпей, прегрешения которого хоть и не были столь тяжкими, тем не менее, заслуживали наказания. Дожидаться запланированного по расписанию прибытия лайнера на острова я не стал. Все-таки лже-виконтесса оказалась достаточно слабонервной особой, чтобы, осознав угрозу смертной казни, пойти на сотрудничество и выдать ожидающих на островах подельников. За мной и за задержанными прибыл пограничный катер, на котором мы должны были добраться до места назначения в два раза быстрее «Бригильды» и взять ничего не подозревающих контрабандистов тепленькими.

Общаться с остальными пассажирами, у меня не было ни времени, ни желания, да и госпожа Сазеренн большую часть времени находилась при мне — единственный раз, когда пришлось выставить ее за дверь, случился при опознании татуировки на груди поддельного виконта. Однако детальное описание — со всеми героическими подробностями — того, что произошло на палубе у спасательных шлюпок, подозрительно быстро разошлось среди собравшихся в первом классе бездельников. Я догадывался, что источником слухов стала ни кто иная, как госпожа Рогье — удивительно, сколько женщина может узнать и увидеть даже будучи в обмороке! Следила же она за преступной парой из любопытства, смешанного с возмущением на отсутствие у тех стиля и чувства моды. Если одна светская дама, затмив всех графинь, стала королевой салона, то вторая при встрече накидывалась с одной и той же просьбой.

— Допросите его еще раз! — уже не просила, а требовала от меня госпожа Тауэр. — Он должен сказать, где бумаги! Они не должны быть преданы огласке!

— Бумаги ваши? — строго спросил я у светской дамы. Накануне, после успешно проведенной операции я таки попробовал продраться через шифр еще раз. Записи в записной книжке не были ни счетами, ни записями контрабандных операций, а копиями писем весьма компрометирующего содержания и точно не принадлежали Столпею хотя бы потому, что у того оказался совсем другой почерк. Впрочем, и госпожа Регина не могла иметь с содержимым записей ничего общего.

— Нет, не мои, — призналась та. — Но я обещала, что их достану.

— Вот как?

Госпожа Тауэр недоверчиво покосилась на стоявшую рядом со мной госпожу Сазеренн, однако достала из ридикюля карточку.

— Частный сыск «Питерстау», — назвала она довольно-таки известную в определенных кругах столичную контору.

— Вот как? — отозвался я уже другим тоном. — Вы работаете на Дитера Петерса?

— Он мой партнер! — тряхнула головой госпожа Тауэр. — Но я свою профессию не афиширую. Знаете ли, — она плавно перетекла в соблазнительную позу, — образ недалекой светской дамы — очень удобное прикрытие. Так вы разрешите мне его допросить? — промурлыкала уже светская львица.

Госпожа Сазеренн, стоявшая позади меня, еле слышно фыркнула. К тому же, до отправления катера оставалось всего только полчаса, а у меня был запланирован еще один разговор, поэтому я просто протянул Регине искомую записную книжку.

— Вы не это искали?

— Да! Как вам….

— Я лучший следователь в Глорихейме, — небрежно ответил я, не желая вдаваться в детали. Госпожа Сазеренн фыркнула еще раз, но, к счастью, не стала рассказывать, каким образом записная книжка попала ко мне.

— Буду иметь в виду, — кокетливо улыбнулась госпожа Тауэр, и, стрельнув напоследок глазами, что вызвало новый приступ у госпожи Сазеренн, скорчила нахальную физиономию и уплыла на палубную площадку мимо собравшихся в отдалении дам. Хорошо, что те приближаться ко мне не решались, тем не менее, приходилось прощаться при таком нежелательном скоплении народа.

— Не желаете ли принять участие в дальнейшей операции? — поинтересовался я у своей уже бывшей помощницы. Предложение должно было показаться заманчивым, однако та покачала головой и, слегка улыбнувшись, ответила:

— Нет, мне нужно плыть дальше. Меня там ждут, давно и очень сильно ждут.

Нет, так нет. Я ведь спросил исключительно из вежливости.

— В таком случае прощайте, госпожа Сазеренн. Поверьте, я ценю оказанную вами помощь, — почему-то при этом вспоминался только револьвер в чулках, хотя следовало думать о другом. — Надеюсь, ваше дальнейшее путешествие пройдет удачно.

— Я тоже на это надеюсь, господин …. маркиз, — серьезно ответила та, при этом не пряча смешливых глаз.

Вот ведь! Однако, добавить я ничего не успел. Прозвучал второй гудок. Стоявший на палубе катера Ганс отчаянно махал мне руками, что при его обычной невозмутимости говорило о крайней степени возбуждения. А у него сердце, вспомнил я, спина опять же. В общем, волновать его своим опозданием не стоило.

Поэтому, кивнув напоследок дамам, я просто перемахнул через борт и приземлился на палубе катера как раз с третьим гудком, заглушившим свист матросов и вскрики впечатлительных дам, после чего наше миниатюрное по сравнению с лайнером судно резко устремилось от того прочь, и уже через полчаса «Бригильда» осталась еле различимой точкой на горизонте. Все-таки, чтобы ни говорили, магически ускоренные двигатели давали фору любым механистическим конструкциям.