Этьен Винтерфилд — лучший маг-следователь Глорихейма

Глава 11

— Пожар! — крик вбежавшего в столовую с выпученными глазами младшего стюарда слился с воем корабельной сирены и тут же дополнился вскриками и воплями пассажиров.

— О, Единый!

— Что делать?!

— Что же такое постоянно творится?! Не зря эту кастрюлю Бригильдой назвали!

— Мама! — несколько девиц упали в обморок. Вот только приводить их в чувство никто не стал. Джентльмены бросились спасать самое дорогое, то есть самих себя. А уже через несколько секунд в помещение ворвался сизый дым, уверивший всех в серьезности происходящего. Дамы немедленно очнулись и с истошными воплями, толкая друг друга, бросились на палубу.

— Проклятый рейс!

В другой раз я бы удивился, услышав это от корабельного служащего, но в тот момент было некогда. Один за другим все мои подозреваемые скрылись в коридоре, ведущем во внутренние помещения верхней палубы, то есть в противоположном от всех остальных пассажиров направлении.

— Я с вами! — орденская представительница ожидаемо бросилась вслед за мной, смело ныряя в самую гущу клубящегося сизого дыма. Если бы я сам не был занят преследованием, то непременно залюбовался бы. Интересно только было, проявила бы она такую же самоотверженность в реальном пожаре.

На первом же перекрестке коридоров пути четверки разошлись. Модистка нырнула в свою каюту, остальная троица, ведомая Столпеем, последовала дальше по коридору, проскочила салон для послеобеденного отдыха, потом снова оказались в обеденной зале, к этому моменту полностью покинутой остальными пассажирами. И, казалось, только тогда Столпей заметил бегущих за ним бравого гвардейца и Регину Тауэр. Ни меня, ни госпожу Сазеренн он из-за легкого морока увидеть не мог. Впрочем, наличия этих двоих было достаточно, чтобы задуматься. Если я мог предположить мотивы гвардейского лейтенанта, то насчет того, что заставило светскую даму рисковать каблуками, платьем и обонянием — а вонь стояла нещадная — я терялся в догадках.

— Что вы хотите?! — визгливо потребовал преследуемый.

— Где?! — грозно вопросил Крокус, наступая на бледного то ли от страха, то ли от запаха дыма Столпея.

— Я не понимаю, о чем вы! — возмутился тот, отступая к встроенному в стену буфету. В нем каждый желающий перекусить между приемами пищи мог найти себе бутерброд, салат или десерт.

— Тогда почему ты не побежал на палубу как все? — язвительно поинтересовалась до этого державшаяся в тени госпожа Тауэр.

— Регина?! И ты здесь! Я так и знал! — неожиданно взъярился обвиняемый. — Я так и знал, что все это было притворство! Лживая ….! Зачем?!

— Ты знаешь, — спокойно ответила та, усмехнулась и неожиданно гаркнула: — Где бумаги?!

«Совсем не артефакты» — констатировал я про себя, однако выходить из морока пока не спешил.

— Какие бумаги? — почти одновременно спросили мужчины. Впрочем, только лейтенант был по-настоящему удивлен. И не я один был поражен подобным тоном, который, пожалуй, никто не ожидал от светской львицы.

— Отдай по-хорошему! — также грозно продолжила та.

— Так это тебя нашел Трейве? — внезапно развеселился Столпей. Имя мне показалось странно знакомым. — Они все равно сгорят…. Так ему и передай!

— А если нет, и всплывут снова через пару месяцев?! Нет уж! Если они и сгорят, то только после того, как я лично брошу их в топку! — и дама неожиданно для всех ловко достала из-под подола металлический предмет, который тут же направила на своего противника.

— Но ты их сама украла-а-а! — глаза незадачливого вора расширились до размеров блюдец при виде револьвера. На меня его появление тоже произвело впечатление. Особенно меня впечатлило то, что эта дорогущая механистическая штуковина, которой, по словам ее производителей, можно было заменить взвод боевых магов, оказалась в руках прожигательницы жизни, в то время как Варгис о револьвере мог только мечтать. Вжимаясь спиной в створки буфета, Столпей попробовал сместиться в сторону, однако его подвело то, что не смотрел по сторонам и сам, в результате, загнал себя в угол.

— Я ничего у тебя не крала, а бумаги так и не нашла. Где они?! — наступала на скрывавшегося под маской светского щеголя преступника Регина, держа перед собой револьвер обеими руками.

— Я сам, ик, не знаю, они, ик, пропали! — испуганно смотря на оружие, ответил тот, стараясь вжаться в дверь.

Оба спорщика, казалось, позабыли о третьем участнике драмы, который тем временем преодолел расстояние, разделявшее его от похитителя, и вознамерился схватить того за глотку.

— А-а-а! — завопил прозревший в самое последнее мгновение обвиняемый во всех грехах Столпей, упираясь руками уже в полки открывшегося с его перемещением буфета, затем схватил первое попавшееся блюдо и впечатал прямо в лицо преследователя.

— Едрена вошь! — совсем не по-джентльменски отреагировал лейтенант, получив порцию креветок в каком-то соусе.

Вдохновленный успехом, похититель хватал и бросал, не глядя, тарелки, вазочки с печеньем и вареньем, сахарницы, солонки — пришлось и мне несколько раз увернуться — пока один из снарядов не попал в руку госпожи Тауэр, по-прежнему державшей револьвер. Раздался выстрел, вскрик, затем другой. Светская львица боевой механизм не удержала, и тот отлетел куда-то в угол помещения, рядом с той дверью, через которую мы вошли.

Кричала Регина — лейтенант отвлекся на нее — и Столпей, воспользовавшись моментом, оторвался от двери буфета и бросился прочь из столовой, выскочив через дверь, противоположную той, где находился я. Коридор был заполнен клубами черного дыма — постарался я на славу — отчего не было видно, куда побежал и где скрылся подозреваемый. Вскоре хлопнула дверь. Судя по расстоянию, это был либо музыкальный салон, либо читальная комната. Толкнув меня в сторону — он даже удивленно обернулся, но так ничего и не увидел — бравый лейтенант тоже скрылся в коридоре, за ним так и не нашедшая своего револьвера госпожа Тауэр.

Раздался еще один хлопок, но мой натренированный за пять лет занятий музыкой слух уловил разницу — оба преследователя попали в другое помещение — да и новый звук показался знакомым: за время путешествия мне с подачи госпожи Сазеренн уже несколько раз приходилось бывать в читальне. Очевидно, у Столпея не обнаружилось той тяги к литературе, что проснулась у Тамерьена, поэтому я приоткрыл дверь музыкального салона. Там дыма еще не было, отчего нервную фигуру вора-неудачника я приметил сразу. Поочередно дуя на пальцы, тот пытался открыть заднюю крышку рояля, но каждый раз те соскальзывали, он не мог ни удержать захват, ни вовремя убрать ладони, и крышка инструмента вновь падала ему на пальцы.

— Помочь? — с любопытством поинтересовался я, снимая полог невидимости. Столпей нервно вздрогнул, снова замешкался и в очередной раз прищемил пальцы.

— А-а-й! — получил я в ответ на свое предложение.

Сочтя это за согласие, я быстро преодолел разделяющее нас расстояние и без лишних вопросов откинул не поддавшийся Столпею кусок полированного дерева.

Рама, струны, рычаги, молоточки, все, что положено роялю, были в наличии, а вот мешок из грубого полотна — в таких хранили мыло — очевидно, был там лишним.

— Позвольте, — впрочем, я подхватил предмет, не дожидаясь согласия Столпея, и отпустил крышку. Тот только промычал нечто маловразумительное, так как опять не успел убрать пальцы. Пока он приходил в себя, я уже высыпал содержимое мешка прямо на рояль.

Колье графини Сонберр, гарнитур графини Сонберр, несколько запонок, амулеты Тамерьена — то-то тот ходил потерянный в последнее время — и все. Артефактов, которые я искал, там точно не было.

«Терр подери!» — я гневно взглянул на великосветского вора.

— Попутал! — пискнул тот, пытаясь отойти от рояля, но я вовремя ухватил его за галстук.

— Кто?!

— Терр попутал! Если через месяц долг не верну, в яму посадят!

— Поэтому решил бежать в Империю?

— В Империю? Да я же говорю, что у меня нет столько денег! Я думал на островах удачу испытать. Один приятель прошлой осенью сто тысяч в рулетку выиграл.

— А это? — я указал на драгоценности.

— Говорю вам, терр попутал! Иду по коридору, смотрю, дверь открыта, а там прямо на столике оно и лежит….

— И остальное тоже лежало, — заключил я.

— Лежало…. — угодливо согласился Столпей и, очевидно, чтобы придать своим словам больше искренности, попробовал похлопать ресницами. Я был готов предложить тому самому полежать, на полу, например, но открылась дверь, и в проем протиснулась госпожа Сазеренн, а за ней, едва не снеся, ворвался лейтенант.

— Нашли?! — он радостно окинул взглядом разбросанные по роялю драгоценности.

— Это все?! — разочарованно добавила появившаяся тут же госпожа Тауэр. — Ах, ты, подлец, воришка, где бумаги?! — заново накинулась она на Столпея. Бравый гвардеец добавил пару обвинений от себя, но я вмешиваться в новую перепалку не стал. Перехватив растерянный взгляд госпожи Сазеренн, я кивнул ей, указывая на дверь, и сам отправился в указанном направлении.

— Полагаю, вы разберетесь с похитителем, лейтенант, — обратился я к Крокусу. — Госпоже Сазеренн дурно, — и, подхватив под руку не успевшую вымолвить и слово помощницу, вытащил ту в коридор и поспешил обратно к каютам.

— Мы куда? — закашлялась не монашка. Пора было прекращать этот балаган, и я одно за другим выдал несколько очищающих воздух заклинаний.

— Мы пошли по ложному пути, — пришлось признать, что очевидное решение не всегда правильное.

— Госпожа Рогье! — охнула моя спутница. — Она могла уже сбежать!

— Куда?! Мы на корабле посреди моря! Куда бы она ни спряталась, мы ее найдем!

Да, дама подобных габаритов — не чемодан.

— Вы не понимаете?! — орденская представительница даже остановилась. — Она может украсть шлюп!

— Зачем?

— Я видела сегодня утром на карте у капитана, — затараторила та. — Ты всего в паре миль от северной Кармановой гряды. Это небольшие острова, даже не острова, а рифы, необитаемы, но там ее могут встретить подельники, — говорила она, уже еле поспевая за мной. Еще в самом начале ее пламенной речи я свернул к выходу на боковую палубу, где располагались спасательные шлюпы. Других пассажиров там не должно было быть. На выходе на палубу, действительно, никого не оказалось, но спасательные лодки были расположены ближе к кормовой части, и стоило нам сделать в ту сторону несколько шагов, как послышались голоса.

Это оказалось неожиданно. Более того, скрытые за сложенными друг на друга шлюпами пока неизвестные для нас личности переговаривались на повышенных тонах, а один из голосов звучал весьма дерзко и угрожающе. Затем мы и вовсе услышали звуки какой-то возни и глухих ударов.

— А-а-а! — раздался пусть и не самый мелодичный, тем не менее, безусловно, женский голос. Госпожа Сазеренн тут же метнулась вперед.

— Стойте! — я попытался ее остановить, но безрассудная девчонка уже показалась преступникам.

— Что?! Кто?! Ты?! А ну стоять, а то я сейчас отправлю эту клушу к праотцам!

Не до конца освоившая тонкости работы с преступными элементами орденская представительница послушно замерла, так и не преодолев поваленные в проход из общей кучи спасательные средства. Я же радовать тех своим слишком ранним появлением не желал, поэтому опустился на колени и, прикрываясь шлюпами, подполз к своей незадачливой помощнице и заглянул в просвет между лодками. Посреди живописного бардака — помимо шлюпов по палубе были разбросаны и снасти — стоял виконт Сомерсет или некто, прикрывшийся этим именем, и прижимал к себе обмякшую безвольной куклой госпожу модистку, которая, судя по всему, пребывала на грани обморока, и держал у ее шеи клинок. О том, что заточен тот был остро, можно было судить по тонким струйкам крови, стукающим по его лезвию, стоило виконту прижать клинок теснее к шее несчастной госпожи Рогье. Но даже не это было самое интересное. Преступникам к тому моменту удалось зафиксировать в лифте одну из лодок, и в той уже восседала якобы супруга Сомерсета, с перекошенным лицом и сжимающая в руках предмет, который не мог быть ничем иным, как одним из тех самых артефактов, что я так долго искал.