Этьен Винтерфилд — лучший маг-следователь Глорихейма

Часть четвертая. Глава 20

— Весна, — довольно протянул Варгис, благожелательно разглядывая грязные лужи на арестантском плацу под моим окном и почти два десятка арестантов, пытающихся эти лужи обойти. Почти половина из них были моим недавним уловом — бандой Шкапера, терроризировавшей глорихеймских лавочников на протяжении нескольких месяцев, пока дело, наконец, не передали мне. Мне потребовалось всего полторы недели, чтобы тех выследить, поймать и арестовать на радость Варгису и бургомистру, у которого как раз в перспективе стояла большая королевская ревизия.

— Слякоть, — мрачно ответил я начальству. — Позавчера из-за нее объездная дорога на полдня встала.

Прошедшая зима выдалась необыкновенно снежной — два месяца стояли сугробы в локоть высотой. Старожилы говорили, что такого феномена не наблюдалось уже лет пятьдесят, а может быть и сто, а на всех углах всевозможные кумушки и просто любители почесать языки шептались о том, это знак, посланный Единым, о том, что грядут большие перемены. И если с этим утверждением были согласны все, то по поводу того, какие именно перемены следовало ожидать, были значительные разночтения. Самые прагматичные сулили повышение налогов, пессимистичные — войну с Империей, а романтичные особы, коих было большинство, отмечали, что и в столице снег выпал, после чего многозначительно двигали бровями, закатывали глаза или подмигивали, кто как мог.

— Да что слякоть, — отмахнулся Варгис. — Гляди, как солнце шпарит, а потом и травка зазеленеет, цветочки пойдут, птички полетят, пчелки.

Я, уже не скрывая во взгляде сомнений в его здравомыслии, посмотрел на своего начальника.

— Жена моя третьего ожидает, — объявил вдруг тот, сияя так, что начищенный до блеска медный котел позавидовал бы. — Только сегодня сообщила.

— Поздравляю, — уже мягче отозвался я. Новость, действительно, была радостная, причем для всего отдела. По предыдущему опыту все знали, что таком благостном и мечтательном состоянии Варгис будет пребывать почти до срока, потом посуровеет на пару недель на нервной почве, а уж затем почти полгода из него можно будет веревки вить.

— А то, — кивнул начальник. — По всем приметам малец будет.

Если так, то вить его подчиненные будут уже не веревки, а канаты.

— Вот меня удивляет, — после некоторой паузы, в течение которой мы наблюдали за попытками заключенных исполнить кросс — да, никто не мог бы сказать, что Глорихеймское Управление не заботится о здоровье заключенных — произнес Варгис, — что этот пресловутый Орден не заинтересовался таким громким делом.

— Это для нас оно громкое, — пожал плечами я, — а для Ордена, полагаю, ограбления каких-то лавочников — мелочь, недостойная внимания.

То, что Орден не интересовался ни одним из проводимых нами дел с тех пор, как я вернулся из коровьей провинции, я добавлять не стал.

— Накопители — не мелочь, — возразил начальник.

С этим утверждением я не мог не согласиться. Нет, в том, что накопители, бывало, использовались теми или иными преступниками, ничего особенного не было. Но вещь это была дорогая, очень дорогая, поэтому факт расточительного использования недешевого ресурса — а банда практически каждое ограбление начинала с того, что выбивала дверь немалым магическим зарядом, против которого были бесполезны стандартные защитные артефакты, доступные для простых обывателей — неизбежно привлек внимание. К тому же большая часть ограблений не принесла банде должной наживы, чтобы хотя бы покрыть стоимость использованных накопителей.

На первом же допросе Шкапер — а он был достаточно смышлен, чтобы понимать выгоды от сотрудничества со следствием — признался, что накопители нашел случайно, и сразу целый ящик. В это было трудно поверить, но после многочисленных проверок — а главарь банды указал и место, где были обнаружены накопители, и показал сам ящик — пришлось поверить, что, действительно, в так и не изведенных бургомистром трущобах Глорихейма можно было найти что угодно, в том числе и ящик заряженных под завязку накопителей, способных при должном усердии взорвать, например, городскую ратушу. На вопрос, как накопители оказались в том месте, Шкапер ответить не мог. Впрочем, он в первый раз задумался над этим только на допросе. А тогда единственный вопрос, который встал перед ним, был, как с наибольшей выгодой для себя использовать находку. Продавать накопители перекупщикам он счел невыгодным, вместо этого решил использовать дармовые заряды для ограблений. И все шло для него довольно-таки удачно — с помощью накопителя дверь в лавку взламывалась за секунды, а исчезали грабители задолго до того, как на место прибывала команда жандармов — пока за дело не взялся я. Вычислить систему, по которой грабители делали свое грязное дело не было возможным, так как таковой просто не было — я подозревал, что они даже такого слова не знали — поэтому пришлось ловить на живца. Уже знакомый мне аптекарь похвастался в таверне о том, какую прибыль ожидает с продажи нового средства, и через три дня проведенных мною в засаде будоражащая весь город банда была выслежена, а еще черед два полностью обезврежена.

— Поступила директива, — уже позабыв про пчелок и отвернувшись от весенних луж, продолжил Варгис, — разобраться в том, каким образом и откуда в разных местах королевства оказываются неизвестного происхождения накопители.

— Упаковка фабричная, — заметил я, — но без маркировки.

— Точно, — отозвался начальник, — что означает, что это была не случайная кража, а одна из фабрик целенаправленно выпускает немаркированные упаковки, которые потом распространяются неподконтрольным государству образом. Чувствуешь?

— Чувствую, — проблема была, безусловно, важной. — Вот пусть они у себя в Сарсе или Тронделе разбираются.

— В том-то и дело, — вздохнуло начальство, ни с того ни с сего жалостливо на меня поглядывая, — что этот ящик был не единственным, и там, — он поднял указательный палец вверх, — считают, что вероятность того, что источник нелегальных накопителей находится в Глорихейме, выше, чем то, что они из Сарса или Трондела.

— А что Вингейм?

— Что Вингейм? Три раза в год, ты знаешь, на фабрике проводятся полномасштабные проверки. Все чисто.

— Вот видишь, — парировал я. — Пусть в Сарсе ищут.

— Это на бумаге все чисто, — возразил Варгис. — А что на деле, никто толком не знает.

— И от меня что хочешь? — спросил я, уже зная ответ.

— Походи, посмотри. Как раз, — он потряс бумагами дела грабителей, — подходящий случай. Ты же маг, может, что-нибудь заметишь.

Я и пошел. Если простого обывателя спросить о том, откуда берутся накопители, то даже едва умеющий читать гражданин с самым умным видом начнет рассказывать о сбрасываемых магами магических излишках, которые, чтобы не пропали зря, и собираются в накопители. Большинство населения королевства, и не только нашего, впрочем, было уверено, что главными донорами магии для накопителей являлись университеты, в частности, столичный, где выращивали по двадцать-тридцать магов в год. Дескать, потренировались студенты на полигоне, а по краям контейнеры стояли особые, которые выбрасываемую магами магию и затянули. Были, по мнению населения, еще и простые маги-доноры, которые зарабатывали себе на жизнь тем, что колдовали прямо в накопители на специально для этих целей созданных фабриках. Если в первом мнении еще была доля истины — на полигонах излишки магии, действительно, собирали, но тех не хватало даже для нужд самого Университета, что уж говорить о промышленных масштабах — то второе было в корне неверно. Истинное положение вещей, хоть и не являлось тщательно охраняемым секретом, оставалось скрытым для большинства тех, кто благами от этого изобретения пользовался.

Источником магии для накопителей с момента их изобретения являлись низшие демоны. Да, да, те самые, призыв которых для простого обывателя карался немалым сроком работ на рудниках, служили донорами — под жесточайшим контролем специалистов, разумеется, магической энергии, которая использовалась уже везде, начиная с подогрева и прокачки воды для ванных комнат до двигателей мотодилей и военных катеров. За более чем пятьдесят лет, прошедшие с момента изобретения накопителей, не было ни единого случая, чтобы призванный для этих целей демон сорвался и вышел из-под контроля — по крайней мере, я ни об одном не слышал — поэтому и власть, и производители, и потребители, все были довольны. Что по этому поводу думали сами демоны, мне было неизвестно, однако, по мнению демонологов, низшие представители этого рода были тварями безмозглыми, беспрестанно плодящимися и неустанно поглощающими друг друга, а значит и прореживание их рядов шло им только на пользу.

Так это было или не так, но производство накопителей находилось в ведении короля и под жесточайшим контролем. Всего подобных фабрик было три, расположенных в разных частях королевства. Во главе каждой из них стоял назначенный непосредственно королем управляющий — в Глорихейме это был некто Вингейм. Не аристократ и даже не нувориш. По слухам, он построил свою карьеру с самых низов, придя на фабрику в двадцать лет простым рабочим, и уже через пятнадцать ее возглавил. Подобная карьера, безусловно, вдохновляла многих и поток желающих работать в огромном — размером с квартал и высотой в три этажа! — красно-сером здании с вывеской «Накопители Глорихейма» над главным входом не иссякал.

Как раз к этой вывеске меня и подвез казенный мотодиль Управления. Фабрика находилась на западном берегу Роанны, который считался рабочим, так как и большинство других производств Глорихейма находились именно там. К фабрикам жались и жилые кварталы, в которых проживали работники. Впрочем, не только простые рабочие, но и специалисты предпочитали ради удобства селиться там же, выбирая, правда, районы побогаче. Обширный комплекс «Накопителей Глорихейма» располагался как раз между одним из богатых кварталов с окруженными просторными лужайками двух и трехэтажными домами из красного кирпича, сверкающими выложенными яркой черепицей крышами, и более простым, в котором жители единственно, чем могли похвастаться, так это собственными небольшими палисадниками.

Со значком следователя попасть внутрь оказалось не сложно, но вот найти, кому задать интересующие меня вопросы сложнее. С три четверти часа я переходил от одного секретаря к другому. Между секретарями каким-то образом затесался даже руководитель набора нового персонала. Затем ко мне привели помощника руководителя одного из цехов, за которым, наконец, последовал пятый заместитель Вингейма. В чем заключались его обязанности, выяснить так и не получилось. Единственное, что я понял, до более значительного руководства мне дойти не удастся.

— Нет, этого не может быть, господин Винтерфилд, — качал головой пятый заместитель, радушно улыбаясь, всем своим видом выдавая полную готовность к сотрудничеству, но только в пределах отведенного для этих целей кабинета. — Все наши накопители маркируются до того, как заполняются магическим содержимым, а после немедленно опломбируются. Даже если допустить, что кто-то похитил не маркированные болванки — что полностью исключено, так как все до последнего болта на фабрике инвентаризуется — то заполнялись они за пределами фабрики. А это уже вопрос к вам, почему вы не отследили столь масштабно проведенную серию незаконных ритуалов.