Этьен Винтерфилд — лучший маг-следователь Глорихейма

Глава 45.

Пришедшие за Таис заговорщики даже не удивились тому, что я не сопротивлялся. Единственный лишь раз я не сдержался, когда один из них попробовал дотронуться до Таис, и врезал этому типу в челюсть, но в остальном — под угрозой применения ко мне боевого артефакта, разумеется — вел себя покладисто и даже позволил надеть на себя противомагические браслеты. Довольные такой быстрой и легкой победой идиоты хорохорились друг перед другом, предвкушая, какую награду получат за мою поимку от «монсеньора».

Разумеется, меня обыскали и нашли — не могли не найти — пару амулетов вызова. Один из них достали аж из сапога и, довольные своей находчивостью, не стали искать дальше. Тем не менее, не забывали поглядывать на меня с превосходством. Затем нас повели по подземелью.

Занятное оказалось местечко. Я даже не подозревал, что до наших дней могло сохраниться такое, да еще в столице. Ведь даже такому не специалисту как мне было очевидно, что это далеко не современная работа. По крайней мере, если судить по подвалу здания банка, который мы покинули, рыть так глубоко и качественно мои современники разучились. Чтобы попасть в это подземное убежище, пришлось спуститься по широким ступеням. Высокие коридоры поражали гладкостью стен, похожие на залы какого-нибудь особняка гроты восхищали своими будто расписными сводами, и нигде не было ни капли сырости. Зачем в древности кому-то понадобилось создать это подземное убежище, вряд ли кто-либо из ныне живущих знал, однако заговорщики нашли ему совсем не достойное применение.

Посреди очередной подземной залы — которая как вскоре оказалось и была целью нашего пути — было начертана комплексная пентаграмма. Большой контур словно слоеный пирог включал в себя несколько поменьше, и каждый был испещрен знаками. Более того по периметру внешней пентаграммы были выписаны еще несколько меньших размеров, от которых, в свою очередь, шли указующие и распределяющие знаки. Несколько сосредоточенных личностей, показавшихся мне знакомыми (из Университета?), что-то дочерчивали, сверяясь с написанными в обычных тетрадках инструкциями, другие готовили зеркала и свечи, а третьи с равнодушным ко всему происходящему видом стояли в периферийных пентаграммах.

Все эти приготовления мне совсем не понравились, а последнее было и вовсе возмутительным. На нас с Таис внимания почти не обращали. Лишь раз я услышал вопрос «Этого туда же?», на который вопрошающий получил отрицательный ответ, после чего вернулся к тому, что делал.

Вскоре погасли лампы, и обстановка в целом при горящих по углам пентаграмм и отражающихся в зеркалах свечах могла, действительно, показаться удручающей. По крайней мере, Таис мне показалась излишне бледной — или так казалось из-за свечей — и нервно подрагивающей, особенно, когда в некоторых пентаграммах реальность начинала идти рябью.

«Где же этот терров….» — едва не вскричал я, когда внезапно по собравшейся толпе пошел благоговейный шепот:

— Монсеньор, монсеньор, монсеньор….

Одетый в белую хламиду — от того, что она была усыпана драгоценными камнями, хламидой быть не перестала — и такого же цвета вычурную тиару, этот шут прошел через строй поклонников и ступил в центральную пентаграмму. Свечи тут же потухли, а затем сами собой загорелись еще ярче, отчего самые ярые приспешники «монсеньора» немедленно закачались в экстазе.

Герцог Дранкиз — или тот, кто скрывался под этим именем — обвел их удовлетворенным взглядом, потом кинул такой же на Таис, после чего вперил свои злющие глазки в меня.

— Червь! — пророкотал он, и его голос пронзительным гулким эхом отразился от свода пещеры, заставив его последователей благоговейно вздрогнуть.

В общем-то, на этом месте представление можно было уже заканчивать, но в залу до сих пор продолжали стягиваться из коридоров подземного убежища «придворные», да и любопытно мне стало, что он еще может мне сказать.

— Скользкий червь, ползающий у меня под ногами! Наконец-то я тебя раздавлю! — продолжил возбуждать свою публику герцог, указывая на меня перстом, а другой рукой потрясая какими-то артефактами.

— Давай! — согласился я, чем после небольшого ступора вызвал еще большее раздражение у «монсеньора».

— Я растопчу тебя по-другому! — заявил вдруг тот. Ты станешь свидетелем моего могущества….

«Понятно» — подумал я. — «Похвастаться больше не перед кем».

— Я, может быть, даже оставлю тебе жизнь….

«Что он так на меня взъелся-то?!»

— Посмотрю, как быстро ты начнешь молить меня позволить тебе все то, против чего ты так рьяно выступал….

«Это он о чем?!» — я удивленно посмотрел на главного заговорщика, впрочем, как и многие из его сторонников.

— Или ты с тех пор передумал? Когда узнал, что это такое быть ограниченным в применении магии? А ведь такие подавал надежды! — глумливо выдал лже-герцог.

«С каких пор? — я по-прежнему не понимал. Одно было ясно — этот человек знал меня раньше и по каким-то причинам невзлюбил. Между тем, один и стоящих в сторонке заговорщиков отлип от стены и решил напомнить своему главарю, что пора бы приступить к действию. Тот важно кивнул, и остальные приспешники тоже взбодрились, начав кто завывать, кто выделывать какие-то пассы рядом с пограничными пентаграммами. Но меня волновало не это, а то, что державшие Таис громилы потянули ее ближе к основной пентаграмме и, повинуясь знаку «монсеньора», поставили напротив него, аккурат у самой границы.

— Что ты затеял? — все-таки не выдержал я. Одно дело, когда насмехались надо мной, другое его планы насчет Таис. Главарь заговорщиков, разумеется, сразу не ответил, и я уже начал терять терпение, наблюдая, как он сам выводит какие-то знаки по периметру своей пентаграммы.

— Гляжу, за будущее свое волнуешься, — продолжил тот глумиться надо мной. — Верный ход, вот только ценности она, — он кивнул на мою невесту, встречавшую его высказывания со здравым скептицизмом, — скоро не будет представлять никакой. Я провел в поисках не один год, перепробовал множество разных способов достичь того, что мне нужно, а оказалось, что решение последние несколько лет было у меня перед носом! Поглощение ауры — одни из самых простых из запрещенных — пока запрещенных! — ритуалов. Он позволит мне получить доступ к артефактам власти, которые предки ее отца отобрали у моих прадедов, и тогда справедливость, наконец, будет восстановлена….

Можно было слушать и дальше, но ткань реальности в пентаграммах, действительно, начала прогибаться, а вырвавшиеся на свободу демоны или духи мне были ни к чему. К тому же влетевшая вслед за мной в залу птичка-регистратор уже должна была зафиксировать достаточно, чтобы отправить владельцев рудников работать на эти самые рудники.

Резко развернувшись сначала в одну сторону, затем в другую — мои охранники, заслушавшиеся своего лидера и не ожидавшие такого поворота, туда же и отлетели — я подбежал к Таис. Схватив ее за руку — просто, чтобы точно никуда от меня не делась — со всей силы прикусил щеку, активировав выданный мне придворным магом артефакт. Гениальное решение, что ни говори, которое должно было погрузить в стазис не только меня, но и всех, кто находился в пределах десяти ярдов. Главаря заговорщиков и большинство его приспешников, находящихся в пещере, этот артефакт точно должен был захватить. А с оставшимися тронутыми лишь ступором заговорщиками обещал разобраться глава королевской службы безопасности. Сознание тут же поплыло — я при этом очень сильно надеялся, что не зря — и тех героических моментов, которые происходили далее, уже не видел. А ребята в черных одеяниях, заламывающие заговорщикам руки, а затем почему-то уже меня куда-то волокущие, наверное, вообще, привиделись.

Перед тем, как согласиться на предложение придворного мага, я несколько раз потребовал заверений в том, авантюра не причинит вреда моей невесте, и даже первой моей мыслью, пока я приходил в сознание, было немедленно бежать к ней и лично убедиться в том, что с ней все в порядке. Однако стоило открыть глаза, она оказалась первой и, к счастью, единственной, кого я перед собой увидел.

— Таис! — все-таки лгали те, кто утверждал, что на выходе из стазиса тело немеет и неспособно к быстрым реакциям. Оказалось, что еще как способно, уж точно способнее головы, так как только после того, как уложил хохочущую невесту рядом с собой на кровать, я догадался осмотреться. Находились мы в той же комнате, что мне выделили для проживания во дворце, и, к счастью, кроме меня и Таисии в ней никого не было. Ни заговорщиков, ни безопасников, ни орденских монахов, ни тем более будущих родственников.

— Как…. — хотел я, было, спросить у Таис сам еще не знал что, так как вопросов было великое множество.

— Потом, — вдруг сделала все их неважными она, заговорщицки прошептав: — Мне удалось сбежать, но это только на полчаса.

И я понял, что вопрос с будущими родственниками надо было решать. Но, действительно, потом. Хотя бы через те полчаса, которые Таис удалось оторвать для нашего счастья. Еще какая-то мысль стучалась в голову, упорно не желая идти прочь, но ту любимая отогнала сама.

— И да, на тебе больше нет никаких артефактов, — сообщила она еще более многозначительным шепотом. — Я сама проверила.

— Уверена? — уточнил я, хотя теперь, когда на мне не было больше блокирующих магию амулетов, я и сам это знал.

— Могу еще раз проверить, — с готовностью предложила Таис.

— Давай, — не мог не согласиться я, в свою очередь, делая попытки исследовать ее саму и совсем не ради артефактов.

Проверка, казалось, заняла больше чем полчаса и, что было удивительно, никто нас за это время не побеспокоил. Его Величество не хватился дочери, королева-мать не потеряла внучку и фрейлину, монсеньора Стелла не вспомнила о своем легате, Крингтон…. А вот главному безопаснику и всем остальным до моей невесты не должно было быть никакого дела. Тем не менее, я уже начал удивляться, не случилось ли какой новой напасти во дворце. Впрочем, какая новая напасть, если с последней едва-едва удалось справиться?! Да удалось ли? Судя по тому, что и я, и Таис были в королевском дворце, операция прошла более-менее удачно. Вот только насколько?

— Не знаешь, удалось схватить этого Дранкиза? — поинтересовался я у невесты, когда окончательно убедился, что происшествие не причинило ее никакого вреда.

— Никакой он не Дранкиз, а Дролей! — с победным видом заявила вдруг она, но по мне, что фасоль, что горох…

— Подожди! Дролей?! — каюсь, прошлому королевства я никогда не уделял столько внимания, сколько настоящему, поэтому фамилию, которую носили представители предыдущей королевской династии, вспомнил не сразу. Дронт-Дролей — та самая боковая ветвь, которую не признали королевские артефакты, отдав власть над королевством прапрадеду Таис, который был всего лишь племянником оставшейся вдовой супруги последнего короля из Дролеев.

Тогда как раз начались вооруженные территориальные диспуты с соседями, которые вздумали воспользоваться внезапной смертью монарха как поводом отобрать у нас Озол и все горное пограничье в придачу. Дед Его Величества проявил себя как достойный военачальник и дипломат, сумевший не только отбить атаки соседей, но и принудить тех к выгодному для нас миру, который продлился до тех пор, пока отданная в жены отцу Таис синтийская принцесса не погибла, случайно упав с лошади. В общем, все это было частью истории, но Дронт-Дролеи обиду затаили. Некоторые представители этого семейства пробовали начать волнения, собирая поддержку в Совете, но большой популярности не снискали. Тем более что использовали для этого не самые благопристойные методы. Самое же главное заключалось в том, что как раз среди членов этого клана случались представители с исключительными способностями к ментальной магии. За это-то всех Дронт-Дролеев и не жаловали: кто захотел бы, чтобы им помыкали без его на то ведома и согласия? Вот только последний представитель этого рода, который попался на том, что ставил опыты на студентах, пропал без вести около полувека назад и по всем сведениям должен был быть мертв (и монсеньора Стелла это подтвердила!).