Хранительница дверей

Глава 32

Меня кто-то настойчиво бил по щекам, не больно, но неприятно.

Я открыла глаза и снова зажмурилась: солнце нещадно слепило, словно пыталось сжечь меня. Комната в подземелье гномов сейчас казалась более привлекательной, чем перспектива сгореть здесь, на корабле.

– Что случилось? – прохрипела, не узнавая собственный голос.

– На голову напекло? – спросил Родо с сомнением.

Он подхватил меня, вынуждая встать. Я с трудом удержалась на ногах. Оттолкнула капитала, перегнулась через борт, чувствуя, что желудок подкатил к горлу. Прокашлялась. Стало легче.

Родо перекинул мою руку через плечо и повел вниз. Усадил на сундук, дал чашку воды. Мутная жидкость пахла водорослями, но я заставила себя сделать несколько глотков. Не знаю, как ее очищали, но по вкусу она не слишком отличалась от той, что плескалась за бортом, разве что была не такой соленой.

– Зеленая, – констатировал капитан. – Что, первый раз в море?

Я кивнула. Не знаю, было ли мне так плохо от непрекращающейся качки, от голода или от жары. Меня трясло. Родо отодвинулся, окинул меня внимательным взглядом.

– Это лихорадка? Если ты принесла какую-то заразу на борт…

– Откуда я знаю? – крикнула в ответ. Мне было слишком плохо, чтобы я могла трезво оценивать ситуацию. – Я не лекарь. Сколько раз повторять?

Скорее всего, перегрелась на солнце и обессилила, но переубеждать капитана не стала. Пусть лучше боится или презирает, чем распускает руки.

В дверь без стука ввалился один из пиратов, как я мысленно именовала их. Протянул капитану записку. Тот быстро развернул послание, пробежал глазами и разорвал. Я успела прочитать только три фразы: "время пришло", "воспользуйся", "на том же месте".

– Так, – он снова почесал подбородок, – так, так, так. Точно не заразная? Впрочем, без разницы. Надо валить. Пересядь отсюда.

Даже мое настроение не менялось с такой скоростью, как его планы. Я с трудом встала с сундука, опустилась прямо на пол, привалилась спиной к стене. Капитан открыл крышку, достал оттуда коричневый кожаный мешок, проверил его содержимое, удовлетворенно хмыкнул. Бережно положил на пол небольшой предмет в форме звезды, нажал на несколько камней.

Дверь возникла прямо посреди каюты. Мерцала теплым золотисто-оранжевым светом, манила открыть и заглянуть по ту сторону. Настоящее чудо, видеть которое мне еще не доводилось, потому что никто не мог создать Дверь по собственному желанию.

Родо подхватил мешок. Я из последних сил вцепилась в него с другой стороны.

– Прости, красотка, – усмехнулся он, – не в этот раз.

– Ты не можешь бросить меня! – я понимала, как жалко выглядела в эту минуту, но оставаться один на один с его командой было страшнее. – Ты обещал.

– Я могу даже больше с этим камушком. А ты не скучай, хотя мои парни не дадут тебе соскучиться.

Он дернул мешок на себя, но так и не вырвал из моих рук. Разозлился, пнул меня в бок. Я сдавленно крикнула, согнулась пополам, хватая ртом воздух.

– Что б тебя кворки разорвали!

Родо сплюнул себе под ноги, распахнул Дверь, прихватил артефакт и буквально растворился в воздухе.

Я оперлась на руки, встала на четвереньки, поднялась, держась за стену. Потянулась: мышцы отозвались болью, ребра, кажется, целы. Не такой силы был удар, чтобы сломать их, но проверить стоило.

Первым делом закрыла дверь на засов. Так хотя бы никто не сможет ко мне ворваться. Допила остатки воды. Осмотрела комнату в поисках чего-то съедобного. Родо, может быть, кормил своих людей всякой гадостью, но для себя, думаю, припас что-то более приличное.

На полках ничего не оказалось. В сундуке были сложены вещи разной степени потертости. Из кармана куртки блеснула знакомая цепочка. Потянув за нее, я обнаружила защитный амулет, который уже и не надеялась найти.

Воодушевленная успехом, продолжила исследования.

На столе лежал судовой журнал. За последний я ухватилась как за последнюю надежду на спасение. Пролистала сразу до последней записи.

"Третьего дня от новолуния седьмого лунного месяца прибыли в порт Штрудельбурга. Время стоянки неделя".

Если бы верила в богов, я воздала бы им хвалу, если бы у меня были силы, танцевала, если бы рядом был любимый человек, целовала бы его, потому что я была дома. Следовало догадаться, поскольку я без труда понимала команду корабля. Хотя они могли выучить язык.

Эйфория быстро уступила место слабости: я все еще в открытом море, наедине с настоящими бандитами, которым нечего терять. Когда они не обнаружат Родо, начнется борьба за власть. Спрятаться негде. Без еды я долго не выдержу, скорее сама сдамся, как бы жалко это не звучало. Меня поймет только тот, кто прошел через голод.

Я завернулась в покрывало, стараясь не обращать внимания на пятна грязи и дыры в нем. Надо беречь силы. Нельзя сдаваться, нельзя.

***

Я задремала. До последнего боролась с собой, но усталость взяла свое. Проснулась от стука в дверь. Стучали громко, беспрерывно и, должно быть, давно, судя по тому, сколько отборной брани я слышала.

– Капитан, краб тебе в печень, сколько можно спать? Твоя вахта.

Молчать и притворяться дольше не имело смысла. Этот шум мертвого разбудит. Хотя себя я ощущала немногим лучше.

– Он занят, поднимется позже.

– Капитан, хватит! Если так боишься оставить свою девку, я за ней присмотрю.

Гогот поднялся такой, что стало страшно. Еще страшнее стало, когда шум внезапно прекратился, будто я оглохла. Подошла ближе, приложила ухо к двери, пытаясь услышать хоть что-то.

С той стороны снова ругались. Удивляюсь, как они вообще плавали на одном судне, учитывая порядки, которые царили здесь.

– Быстрее! Пошевеливайтесь, каракатицы! Жить надоело?

Этого второго команда тоже слушалась. Помощник или правая рука Родо – не важно, важнее понять, что случилось и чем это мне грозит.

Корабль вновь ощутимо тряхнуло. Я упала. Малодушно надеялась, что потеряю сознание, но не тут-то было. Я слышала лязг металла, крики и страшное слово "пожар".

Сгореть или утонуть – выбор без выбора.

Если бы я умела молиться, как делали люди подобных ситуациях, я бы молилась. Но я не верила в богов или иные силы. Миром правят магия, технологии и воля человека, подчас очень злая воля. Я приготовилась ждать. Ничего иного мне просто не оставалось.

А потом дверь едва не затрещала, когда кто-то ударил по ней с обратной стороны.