Цена его ревности. Книга 3

Глава 89. शादी की रात

— Если уж так хочется выпить, то пойдем в дом и пей сколько сможешь. Составлю тебе компанию. Но не здесь же. Коньяк не терпит суеты. Научу тебя его правильно пить.

— Правда? — лукаво стрельнув на мужа глазами, Вика тряхнула густой гривой. Затем соблазнительно улыбнулась и, прогнувшись в спине, поставила наполненный на четверть бокал себе на грудь — туда, где расходились обтянутые блестящей тканью соблазнительные полушария, образовывая букву V. — Попробуй, научи, — рассмеялась искусительница, и ее отливающее золотом тело начало жить собственной жизнью — волосы, ниспадая блестящим водопадом, касались плиточного покрытия площадки, по плоскому, упругому, с проступающим рельефным прессом животу пробегали волны, следуя одна за другой и передавая трепет бедрам, которые начали подрагивать в такт мелодии. Сначала чуть заметно, но постепенно все увеличивая амплитуду, заставляя танцевать и зачаровывать зрителя недлинную бахрому, прикрепленную к двум малюсеньким бронзовым треугольникам. То одна опалово-мерцающая нога выдвигалась чуть вперед, то другая. То одно бедро заставляло выше взлетать блестящую бахрому, то другое. В то время как печи, оставались абсолютно неподвижными, удерживали в равновесии стеклянный бокал, жидкость в котором только слегка омывала его стенки, оставляя за собой тягучие дорожки; а руки изящно двигались, рисуя плавные волны.

Ракеш молча смотрел на предназначенный только для него, танец. Он не мог двинуться, не моргал, не дышал и, кажется, даже сердце перестало биться, только пульс бешеным ритмом стучал в висках, и кровь рваными толчками неслась по венам, подпитывая бушующее пламя. Только когда музыка смолкла, а Вика распрямилась и взяла бокал тонкими пальцами, отпив заслуженный глоток пьянящего напитка, Ракеш понял, что ему катастрофически не хватает воздуха.

— Бассейн не подходящее место для коньяка — сипло сказал он, вдохнув столь необходимый кислород, — Ты что придумала ночью устраивать танцы?

— Я так захотела, — Вика сделала еще один глоток спиртного и, соблазнительно изгибаясь в талии, продолжала игриво покачиваться из стороны в сторону. — Помешай мне, — поддразнивая мужа, она подняла бокал выше и усмехнулась.

«Ну, держись», — подумал Ракеш и, словно притягиваемый магнитом, подчиняясь зовущему взгляду, начал огибать бассейн, направляясь к искусительнице, но неугомонная егоза уже соскользнула с бортика в воду и смотрела оттуда, игриво покачивая бокалом. Не долго думая, Ракеш скинул халат и, оставшись в одних низких плавках, нырнул. Проплыв под водой, он появился над гладью бассейна прямо напротив вздрогнувшей от неожиданности жены, и мелкие волны, разбегающиеся от мускулистого торса, плескались у груди Вики, лаская кожу нежными, волнующими прикосновениями. Отбросив с глаз мокрые пряди, Ракеш обхватил возмутительницу своего спокойствия вокруг талии, не позволяя ей сбежать, и попытался вытащить бокал из тонких, с остро отточенными узкими ногтями пальцев. Но Вика не была готова так легко сдаваться — заливаясь восторженным смехом от своих проделок, она, оттолкнувшись пальцами от дна, обвила ногами бедра мужа и подняв руку с бокалом, откинулась назад, не позволяя Ракешу дотянуться до него. Вика чувствовала звенящее напряжение, нарастающее между ней и Ракешем, и понимала, что ее игра перестает быть невинной шалостью, но возбуждающее ощущение прогулки по тонкому льду только добавляло адреналина и щекотало нервы.

Ракеш тянулся к бокалу, Вика отклонялась все дальше, пока Ракеш не потерял равновесие, и они оба не погрузились в воду. Выскользнувший из руки Вики снифтер медленно опустился на дно, а Ракеш, ощутив под собой волнующее тело поганки, неустанно сводящей его с ума, уже не мог держать себя в руках и накрыл ее губы своими, наслаждаясь их умопомрачительной нежностью, мягкостью и присущим только ей вкусом, с едва уловимой ноткой любимого коньяка, придающего им ванильную сладость.

Вопреки ожиданию, Вика его не оттолкнула, не попыталась вывернуться, она еще крепче свела ноги за спиной, теснее прижимаясь к мускулистой груди, и ответила на поцелуй с оглушившим Ракеша пылом и настойчивостью.

Все барьеры, которые Вика выстраивала внутри себя, стараясь запереть разбуженную чувственность, смыло парой бокалов крепкого алкоголя, и она с жадностью набросилась на мужчину, о котором запрещала себе думать на протяжении длинных и одиноких ночей.

Не размыкая объятий, молодые люди вынырнули на поверхность. Они не могли прервать поцелуй, и им не надо было дышать. Все в чем сейчас нуждались, чтобы не разлететься на атомы от переполняющих чувств — это руки и губы друг друга.

Повинуясь только своим желаниям и не слыша невнятный голос разума, полностью заглушенный бешеным стуком сердца, Вика с легким вздохом, опалившем лицо Ракешу, провела кончиком языка по его губам. Теперь уже она целовала, вспоминая первый опыт — ее губы захватывали губы мужа, ее язык ласкал и раздвигал их, пробираясь дальше и пробуждая вулкан, который он невероятным усилием воли заставлял спать все это время.

Раскаленная лава, в которую давно уже превратилась кровь Ракеша, закипая, хотя казалось, что это уже невозможно, бурлила в венах, грозя полностью испепелить его. Ракеш и Вика впитывали друг друга, не в силах оторваться. Теперь они уже были на равных — губы одного ласкали и дразнили губы другого, их языки сплетались и давали свободу, чтобы продолжить пьянящий танец. Тонкие пальцы Вики гладили плечи и скользили по рукам мужа — как давно она хотела почувствовать под своими ладонями его гладкую кожу и литые мышцы, а руки Ракеша, стиснув узкую девичью талию, ласкали шелковистую спину, постоянно натыкаясь на застежку лифа и вызывая глухое раздражение. Блестящий кусочек ткани безумно нервировал, Ракеш жаждал волнующих прикосновений обнаженной груди Вики, он хотел вновь познать ее тяжесть и нежность в своих ладонях, хотел наслаждаться молочной белизной и попробовать на вкус манящий бледно-розовый соблазнительный бутон, чувствовать, как он напрягается и набухает под его руками и губами, и видеть, как любимая отзывается на ласки. Позабыв о том, где они находятся, о возможных невольных свидетелях, Радж нашел пальцами маленькую застежку, которая, хрустнув, распалась, оставляя девичью спину в полновластное распоряжение жадных рук, и, наконец-то решившись оторваться от требовательных, но в то же время послушно следующих за ним губ Вики, стал прокладывать пылающую дорожку по ее шее, туда, где лишенный крепления лиф начал сползать, обнажая соблазнительно мерцающую возвышенность. Тем временем, расправившиеся с застежкой руки, соскользнули со спины и, подхватив под округлые ягодицы, приподняли выше практически невесомую нимфу.

Проехавшись по мужу, Вика в полной мере почувствовала переполняющее его желание и нетерпение, но не успел одурманенный чувственным удовольствием мозг проанализировать ощущения и послать сигнал тревоги, как ее затопило новой волной наслаждения — все ниже прокладывая дорожку из легких и нежных поцелуев по разгорающейся под его губами коже любимой, Ракеш поймал блестящий лоскуток. С глухим утробным рычанием нетерпения он прихватил кусочек такни зубами, отбросил его в сторону и припал к мгновенно напрягшемуся и затвердевшему розовому соблазну. Ракеш не смог сдержать урчания наслаждения, почувствовав, как Вика сама поощряет его на продолжение — томно застонав от переполняющего удовольствия, не желая с ним расставаться и требуя большего, она изогнулась, подставляя себя под лишающие разума губы, и запуталась пальцами в густых волосах мужа, притягивая к себе его голову в бессознательном желании получить менее сдержанные и более страстные ласки.

Ракеш и сам был не против проглотить ее прямо здесь и сейчас, полностью и без остатки, но последние крохи каким-то немыслимым образом сохранившегося упрямства, остановили от дальнейших, более решительных, действий. Он отстранился от груди и, дразня, слегка подул на разгоряченную кожу, охлаждая ее, чем вызвал у Вики более громкий и протяжный, но вместе с тем и недовольный стон.

— Спокойно, моя хорошая, тебе придется еще потерпеть, — пробормотал Ракеш.

«Так же, как и мне», — подумал он и переключился на вторую, заострившуюся от сжигающей жажды, но обделенную его вниманием грудь. Стараясь, по возможности сдерживать бушующее желание и не выпускать его из-под контроля пока Вика не забудет все на свете, и не будет шептать его имя, утопая в пучине чувственного наслаждения и умоляя прекратить сладкую пытку, Ракеш принялся языком чертить концентрические окружности вокруг клубничного цвета и такого же вкуса кружочка.

Вика недовольно заерзала в его руках, пытаясь вернуть прежнее чувство острого удовольствия, тем более, что эти легкие и дразнящие прикосновения заставляли ее вздрагивать и подаваться навстречу губам Ракеша в поисках их обжигающей настойчивости. И каждый раз, когда она это делала, то приподнимаясь, то опускаясь, крепко прижатая к мужу, она ощущала давление, которое и дарило острое наслаждение, и заставляло чувствовать внутри себя пульсирующую и воспламеняющуюся пустоту, требующую, чтобы ее заполнили. Вику стали раздражать ее трусики и плавки Раджа, ставшие непреодолимым препятствием на пути утоления разрастающейся жажды. Скользнув руками по спине мужа, она попробовала стянуть с него досадную помеху, но Ракеш, глухо рассмеявшись ее нетерпению, завел руки Вики ей же за спину, а его ладони, пробравшись под то, что осталось от купальника, легли на упругие ягодицы и, крепче прижав девушку к своим бедрам и разделяя с ней полыхающий в нем пожар, принялись ласкать нежную кожу. Не в силах больше выносить растущего и не находящего утоления голода, Вика, легонько оттолкнувшись от груди Ракеша, легла спиной на воду и постаралась сбежать от его невесомых и дразнящих прикосновений, заставляющих тело звенеть от невыносимого накала всех чувств, как натянутая струна, которая вот-вот лопнет. Но едва она попыталась отплыть, как крепления натянувшихся трусиков лопнули, и остатки купальника начали опускаться на дно, а руки Ракеша, получив свободу, тут же поймали талию ускользающей сирены:

«Нет, сейчас тебе уже не сбежать», — думал Ракеш, возвращая беглянку обратно, скрещивая ее ноги у себя за спиной и чувствуя приятное прикосновение горячей кожи.

Он снова принялся блуждать губами по нежной груди, время от времени прихватывая ими, а иногда, едва касаясь, зубами, твердые розовые соски. Новые, ни с чем не сравнимые в своей остроте ощущения накрыли и так задыхающуюся Вику с головой, и она настойчиво толкнула Ракеша бедрами. Он оторвался от резко вздымающейся груди, под тонкой кожей которой чувствовал бешено бьющееся сердце, и посмотрел в затуманенные желанием глаза — в них не было прежних задорных золотых искорок, а только непроглядная чернота расширившихся зрачков. Ее, и так соблазнительно полные, а сейчас еще и слегка опухшие, от яростных поцелуев губы были маняще приоткрыты и сложены в ожидании ласки.

— Хочу тебя, — выдохнула Вика и потянулась к Ракешу, обвивая руками его шею.