Цена его ревности. Книга 3

Глава 30. Заботы Дхавала

Радж разбирался с делами, вникая во все мельчайшие нюансы событий, произошедших за то время, что был полностью поглощен проблемой удержания Вики, когда, предварительно постучавшись и получив разрешение войти, в кабинет «вкатился» Гоуд.

— Сэр, мы получили согласие дорожной полиции на просмотр записей с камер, расположенных в окрестностях особняка, — Меруган так и продолжал стоять, одергивая рукава, отряхивая несуществующие соринки и поправляя лацканы.

— И? Присаживайся, — пригласил Ракеш.

Меруган сел, грустно качая головой.

— Мы очень на них рассчитывали, но на сервер полиции проник вирус и сожрал все архивы.

— Наши камеры не смогли ничего зафиксировать, на сервер полиции запустили вирус в то самое время, когда он нам понадобился — не кажутся ли эти совпадения подозрительными? — откинувшись на высокую спинку кресла, Ракеш изучал подчиненного из-под полуопущенных ресниц. Гоуд ни слова не сказал о том, что запись с камер особняка подчищали, и это не давало Раджу покоя, поскольку человек, находящийся на должности Меругана и располагающий штатом профессионалов, не мог не заметить того, что заметил сам Ракеш.

— Разумеется, это странно, — задумчиво проговорил Меруган и опять провел ладонью по круглой голове, а в тусклом свете настольной лампы под синим матовым абажуром, создающим рассеянный свет, на мизинце сверкнул массивный перстень с крупным, кроваво-красным плоским рубином. У Гоуда было несколько таких колец, и он их периодически менял — дизайн был однотипный — широкий обод и простая оправа вокруг громоздкого плоского камня, ими то и отличались кольца. Меруган предпочитал яркие, сочные самоцветы — изумруды, сапфиры, рубины, лиловые танзаниты, шпинель, у него был даже не очень ценный, но экзотический янтарь с застывшим внутри муравьем. Этим кольцом начальник охраны очень гордился и не уставал повторять, что муравей может поднимать предметы намного превышающие его собственный вес, а кольцо с этим насекомым придает такие же силы. — Не волнуйтесь, мы усилим вашу охрану, и в следующий раз, когда они высунутся, то получат по заслугам.

— Не надо, мне хватает той охраны, что есть, а вы лучше сосредоточьтесь на организаторе покушений. Меня не радует роль приманки, и я бы не хотел дожидаться следующей попытки меня устранить. Можешь быть свободен, — Ракеш взмахнул рукой, отпуская подчиненного, которы, уходя, задержал взгляд на телефоне, лежащем около руки господина, с изображением смеющейся девушки на заставке. Проследив за его взглядом, Радж, как бы случайно, накрыл мобильник рукой, не отводя глаз от лица Гоуда. Потупившись, он поспешил покинуть кабинет шефа.***

Тем временем Дхавал рассматривал неопознанного мужчину, выловленного городскими властями из вод залива. Лицо неизвестного было обезображено практически до неузнаваемости. Кожа с пальцев срезана, и только характерная форма ушей позволяла догадаться, что это именно тот человек, которого искали.

— Он? — спросил Шетти сопровождающих его парней, а те утвердительно кивнули.

— Что ж, хорошо. Будем двигаться дальше, — вздохнул Дхавал и сделал знак, как у Раджа личной, и такой же преданной охране следовать за ним.

Дхавал вернулся в пентхаус и снова, запершись в аскетичном кабинете, углубился в компьютер. В последние пару недель стены роскошной квартиры обустроенной так, чтобы вызывать восторг у беспечных подружек, не слышали звонких девичьих голосов и смеха. Вся необъятная квартира была погружена в молчание, если не считать коротких и резких разговоров хозяина по телефону. Даже приходящая прислуга старалась двигаться незаметно и бесшумно, чтобы не мешать размышлениям господина.

Шетти знал, что на шаг опережает тех, кто идет по его следам — преданные люди в охране и прикормленные полицейские сообщали о том, что происходило после того, как он интересовался определенными материалами. Дхавал отдавал себе отчет, что выигранное преимущество незначительно и легко может быть нивелировано противником, которого требовалось нейтрализовать.

Дхавал всегда, не смотря ни на что, старался выглядеть презентабельно, вот и сейчас: потерев затекшую от долго сидения шею и поправив воротник серо-лавандовой тенниски, добавляющей льда его серым глазам, хлопнул, расправляя на коленях классические джинсы цвета индиго, и покинул кабинет. Прошел по просторной, залитой пробивающимся сквозь наползающие дождевые тучи солнечными лучами гостиной, мимо хромированной металлической, с черными кожаными вставками мебели, мимо передвижного бара, который без малейших усилий можно было переместить в любое место по наливному, с абстрактным рисунком полу, разбавляющему монохромность обстановки, на балкон и остановился на самом краю, расположенного там бассейна, задумчиво наблюдая, как далеко внизу ветер треплет деревья, обрывая с них листья, чтобы закружить в беспорядочном, предгрозовом танце, в то время как его личный миниатюрный, находящийся в углублении садик дышал уютным покоем.