(Не)настоящий парень

Глава 10

Ида

— Нет. Нет, нет, нет, нет и нет! — я отрицательно машу головой, категорически не согласная с таким раскладом вещей.

Все это слишком. Чересчур.

— Да, да, да, — спорит со мной невыносимый человек напротив.

— Я не согласна!

— Поплачешь сегодня в подушку и отпустит. Трунь! — паршивец щелкает меня по носу и разворачивается к выходу.

— Эй, мы не закончили! — возмущаюсь ему в спину.

— Расслабься, Зинок, я знаю, как выглядит жилище, где есть мужик. Так нужно.

В очередной раз морщусь от этого его «Зинок» и начинаю раздражаться сильнее.

Беру свои слова обратно, он мне не нравится. От слова совсем. Самодовольный глухой индюк!

Пришел, устроил мне беспорядок и намылил лыжи на выход.

— Убери их! — преграждаю ему путь к двери.

— Пойми, носки — это метка.

Какая еще…

— О, первая ссора влюбленных голубков, как мило, — из своей комнаты выглядывает заспанная Геля. — У вас отлично получается, продолжайте!

Она гордо шествует к ванной комнате, попутно изучая Вову с ног до головы.

Фыркает и закатывает глаза, явно не в восторге от увиденного. А вот мой псевдо-парень делает всё в точности наоборот. Изучает ее короткие пижамные шорты с нескрываемым интересом и даже наклоняет голову чуть в бок, чтобы увидеть, как закрывается дверь ванной комнаты, отрезая ее от него.

— Ух ты, а мы, типа, втроём живём? — подмигивает мне засранец и опирается на стену позади, явно забыв о желании свалить.

— Геля съедет на эти дни, — бурчу я.

Ничего нового. Любой падёт к этим ногам. Но мог бы притвориться, что не впечатлен, раз я ему плачу.

— Ладно, я пошел за остальными вещами, приеду через пару часов.

Тянется к теплой парке, вытягивает из рукава шапку.

— Ещё вещи? — ужасаюсь я.

Будто нагруженного джинсами и футболками стула и носков посреди моей комнаты недостаточно!

— Мы только начали, заюш, — смеётся он, надевая ботинки.

— Я же тебя просила! — снова возмущаюсь.

— Нельзя менять направление посреди реки, — усмехается он. — Привыкай, заюш, — очередной щелчок по носу, а потом и дверью.

— А-а-а-а, — несдержанно кричу я, топая ногами.

С каждым словом и действием оболочка Курта Кобейна теряет свою привлекательность. Явился ни свет, ни заря, разбросал по квартире вещи, вывел из себя треклятыми носками. Что за фишка с брошенной на пол кучкой? Как это должно убедить родителей, что мы живём вместе?

— Ты чего, мать? — выглядывает мокрая голова Гели из ванной.

— Бесит, — шиплю я, продолжая топать ногами.

— Сама же его наняла. Можно было найти экземпляр посимпатичнее, — бросает подруга, наматывая полотенце на голову.

— Да причем тут это! — возмущаюсь, потому что по шкале симпатичности он, как раз, в верхней планке. — Он идеальный парень, но только за деньги и только для других, — пинаю лошадиные кроссовки под ногами и одна из них отлетает к стене.

Какой у него размер, Господи, сорок пятый что ли?

Наклоняюсь, чтобы вернуть злополучную кроссовку на место и переворачиваю, чтобы убедиться: ну точно. Сорок пятый. Где он на эту лапищу обувь находит?

— Ого, размерчик! — заглядывает мне через плечо подруга. — А ты знаешь, что говорят, про размер ноги и… ну…

Она прислоняет руку к низу живота и покачивает ей, изображая мужское достоинство.

— Фу, нет, не знаю и мне это не надо! — делаю постное лицо и ставлю кроссовки в ровный ряд со своей обувью.

Мне с этим гигантом в одной постели не лежать. Хотя условно… Кстати, мы так и не обговорили детали. Он просто выбесил меня с порога огромной спортивной сумкой и бесцеремонным «тащи стул, Зинок, будем облагораживать жилище».

Я делаю глубокий вдох, расслабляющий выдох. Не помогает. Тело, как натянутая струна, дотронься — зазвенит.

Это все стресс. Стресс, недосып, языкастый Курт Кобейн. Показал истинное лицо.

И как только при родителях сдерживает свой неуёмный разговорник. Ах да, профессионализм.

— Есть будешь? — как всегда, интересуется Ангелина.

— Буду, — сажусь за стол и принимаюсь изучать свои руки. Еда это хорошо. Еда может накормить грызущее внутренности существо хотя бы ненадолго.

Геля не так, чтоб любительница постоять за плитой, но завтрак — это святое. Вот и сейчас она соображает нечто феерическое из яиц, хлеба и тофу. Редкостной дряни, если не знаешь, как его готовить. Но этой, без пяти минут, вегетарианке, все по плечу.

— Сгоняешь в зоомагазин? Яшу пора кормить, — прошу я, убирая посуду. — А сейчас этот опять припрется с вещами.

— Не, Идончик, сорян, на работу надо заскочить.

— Опять? Сегодня же воскресенье!

Разворачиваюсь к Ангелинке и вглядываюсь в ее лицо. Красивое, безмятежное, но я начинаю подозревать, лживое.

— План горит, — пожимает она плечами.

— Ничего мне рассказать не хочешь? — мягко спрашиваю я. Никогда раньше не замечала за ней такого трудоголизма.

— Хочу, — кивает она, забрасывая ногу на ногу. — Как на счёт вечеринки на Новый год? Ты же к своим не поедешь?

— По моим скромным планам, я как раз заболею на праздники, — кривлю лицо.

Хватит мне и их приезда сюда.

— Отлично! Давай у нас устроим тусу. Я ребят с работы позову, ты кого хочешь. Как раз запасы еды со дня на день прибудут. А бухло скажем, чтоб сами тащили.

— Давай! — неожиданно радуюсь образовавшимся планам на Новый год. Не хотелось встречать его в постели с оливье из супермаркета.

Теперь и приезд родителей выглядит всего лишь как небольшое препятствие к чему-то радостному. Противный, точащий свои зубы о грудную клетку зверёк внутри, наконец, сыт и заснул. Возможно, сдох от счастья.

— Ладно, пошла я собираться, — встаёт из-за стола подруга. — Не прибей лохматого здесь без меня. У нас нет тачки, чтобы свезти его труп в лес. Хотя с твоими навыками… ты же тушки умеешь разделывать?

— Геля!

— Что? Возможно, вся твоя жизнь вела к этому моменту!

— Фу, вали уже работать, — отмахиваюсь от нее и включаю кран с водой.

— Да, премия сама себя не заработает. Мамочке нужно новое пальто, — напевая, Ангелинка скрывается в ванной. Спустя пару секунд там раздается шум фена.

Не могу не заметить, как ловко она соскочила с темы работы. Неужели и правда, трудоголизм проснулся?

Геля уходит подозрительно веселая, оставляя едкий шлейф своих духов. Я остаюсь ждать несносного мужика, с которым придется делить пространство в ближайшие дни. Но потом вспоминаю о Яше и быстро собираюсь в зоомагазин.

Нарушить план питания питона — себе же дороже.

«Я в магазин, подожди меня у двери, если придёшь раньше» — отправляю НеКобейну на всякий случай.

Ближайший магазин для зверушек в паре станций метро. Пока добираюсь туда, выбираю самую жирненьку мышку и еду обратно, теряется час. Вова действительно маячит под дверью, сидя на очередной огромной сумке. При виде контейнера с мышью он подскакивает и теряет всю краску с лица.

— Да ты издеваешься!

— Яшу пора кормить.

— Анаконда, точно! — нервно зажимает переносицу парень напротив.

— Питон! — возмущаюсь я.

Огибаю Вову, который шарахается от меня и мыши так, что стирает со стены побелку, и открываю дверь. Спортивная сумка у ног с шорохом проезжается по плитке прямо к ногам Трусливого Льва, который никак не доберется до Гудвина. Чувствую себя Элли, которая тащит его силком за храбростью.

Скидываю пуховик, сапоги и прохожу в комнату. Щелчка закрываемой двери не слышу, поэтому выглядываю в коридор, чтобы убедиться: не пошел за мной. Стоит, чешет затылок, пинает ногой сумку с вещами.

— Серьезно? — смеюсь я. — Будешь там стоять?

— Я пока не решил.

— Офигеть, — закатываю глаза и скрываюсь. Улыбка рвется наружу. Какой он до нелепости смешной. Таким себя самоуверенным мачо вечно пытается выставить и вот…

Это даже мило. До щемящего чувства.

Открываю балкон и сразу направляюсь к Яше. Он грустит, лежит, почти не двигается, а это не есть хорошо. Открываю контейнер с нашей сегодняшней жертвой, беру ее за хвост и отправляю в логово питона. Яша привычно делает вид, что не заметил гостя и не шевелится. Присматривается, чтобы потом беспощадно задушить ее в своих хладнокровных объятиях и заглотить.

Пока он осуществляет свой классический трюк, проверяю поилку и термометр.

Температура в террариуме опасно снизилась до 25 градусов, а это значит, что обогреватели не справляются и пора переселить нашего красавца в комнату.

Чувствую, мой невольный сосед на ближайшие дни не обрадуется.

Меняю воду в поилке, обрызгиваю углы террариума из пульверизатора для поддержания влажной среды и выключаю лампы от сети. Самое трудозатратное сейчас — перенести весь этот гигантский аппарат с полутораметровой змеёй в комнату.

В прошлый раз мы вдвоем с Ангелинкой его тащили, а Яша и вовсе висел у меня на плечах. Сытый был. А сейчас его ближайшее время тревожить нельзя. Он на охоте.

— Вова? — возвращаюсь в комнату в надежде, что Лев переборол страх и вошёл во дворец.

Нахожу мачо на кухне.

Шарит по кастрюлям. Поразительная бесцеремонность. То есть страх на чувство голода не влияет?! Или, наоборот, у него от стресса открывается портал в желудке и его срочно нужно чем-то закрыть? Чем-то вроде жареной картохи?

— Помощь нужна, — опираюсь на косяк, складываю руки на груди.

Сейчас главное аккуратно пройтись по минному полю и не спугнуть.

— Угу, — кивает он.

Нахал жрет картошку прямо со сковороды, прямо голыми руками. Почему у меня такое чувство, что я и правда завела себе парня, и теперь он попирает мое личное пространство?

— Пойдем, — киваю на комнату.

Вова отрывается от сковороды, вытирает пальцы о висящее на стене полотенце и двигается за мной, подхватив с пола спортивную сумку. Когда понимает, куда мы идём, слегка притормаживает.

— Эй-ей, если ты собираешься скормить этой твари и меня, я — пас.

Пытается сказать это насмешливо, но выходит напряжённо.

— Не сегодня. Поставь сумку, нужны твои руки.

— Даже не представляешь, как часто я это слышу, — самодовольно лыбится он, закидывая сумку на стол.

Я только закатываю глаза. Самоуверенный индюк. Снимаю его сумку со стола и перемещаю на пол. Сюда станет террариум.

Делаю шаг на балкон, останавливаюсь, упираюсь рукой в грудь Вове. Рановато зашли, Яша как раз на стадии удушения, дальше зрелище совсем не для слабонервных.

— Постоим минутку, — задумчиво постукиваю пальцами по черному бомберу.

— Постоим, — с какой-то совершенно пошлой интонацией говорит Вова.

Поднимаю на него взгляд и встречаюсь с такой надменной улыбочкой… Руку тут же одергиваю и завожу за спину. К щекам непроизвольно подкатывает жар. Вообще-то мы как-то слишком близко стоим. Умещаемся ровно на маленьком пятачке балконного проема, а стоит чуть сдвинуться, мое плечо задевает его.

— Кхм, нужно перетащить террариум в комнату, — объясняю Казанове хренову. — Справишься? — настойчиво сверлю его взглядом. Зелень вспыхивает в ответ.

— Какой уничижительный вопрос. Сомневаешься, что осилю? — горячее дыхание щекочет висок.

— Только в твоём моральном состоянии, — кидаю взгляд на питомца. — Яша только что заглотил жертву.