(Не)настоящий парень

Глава 20

Ида

— Не-е-е-ет!

— Да.

— Ты не сделала этого!!! — не хуже телесериальной королевы драмы, восклицает Геля, выливая горячий чай на свою белоснежную блузку.

— Ещё как сделала! — сжимая челюсть, констатирую я.

Было больно, было неприятно, было, в конце концов, стыдно. Но я сделала то, что должна была. Набрала этот чертов номер и сказала все как есть.

Мне снова нужен мой ненастоящий парень.

Это было не так уж и сложно. Пара дней на «Новопассите», ведро чая с ромашкой натощак, мокрые от слез щеки, дрожащие пальцы и голос. Тело сопротивлялось, да.

Даже онемело, когда в трубке раздалось его хриплое, мне даже показалось, насмешливое, «алло». Но я сделала это.

— И что он сказал? — оседает на стул Ангелинка, пытаясь оттереть салфеткой чайное пятно.

— Назначил встречу, как всегда, — выдыхаю я.

— Место встречи изменить нельзя… — морщится она, бросая попытки спасти блузку. — Я. Просто. В шоке, — ставит локти на стол и впивается в меня своими огромными глазами.

Я молчу. Тереблю в руках салфетку, которую только что швырнула на стол подруга. Складываю ее пополам, потом ещё раз, и ещё, пока не получается маленький плотный квадратик, впивающийся острым углом в подушечку пальца. Хоть как-то отвлечь мозг от круговорота мыслей. Я не сплю уже пару дней, со знаменательного звонка мамы, и, кажется, разум начинает плыть.

— Так и что ты собираешься делать? — подталкивает меня к разговору Ангелина.

— Ехать. Если Вова согласится.

— Это дорого тебе обойдется…

Дороже, чем ты думаешь, Гель.

— У тебя деньги-то есть? — берет меня за руку, вынуждая посмотреть на нее.

— Я надеюсь, мы договоримся на рассрочку, — кривлю лицо от одной мысли озвучить меркантильному козлу это предложение. — Сейчас сезон курсовых, дипломных, потом отчёты по практике пойдут… Возьму побольше заказов.

— Звучит… оптимистично! — пытается улыбаться подруга. Растеряла все артистические данные.

— А у тебя нет?..

— Прости, ни копейки. Я же маме отправила.

— А у твоего… одолжить можешь? — смотрю на нее с надеждой.

— У нас не те отношения, — морщится при одной мысли.

Да-да, я помню, кроватно-безобезательные. Как Геля не пыталась ситуацию переломить, какой бы пакт мы не заключали. Этот мужчина обладает сверхспособностью превращать сильную, уверенную в себе девушку в безропотную овечку на заклании.

— Так может, не поедешь? — сама не веря в свое предложение, предлагает она.

— Ну как я могу? У сестры с мужем двухмесячный ребенок с коликами на руках, у папы спину прихватило! — прикрываю глаза ладонью, пытаясь снова не расплакаться.

Новость о межпозвоночной грыже — как обухом по голове. Как я могла сказать маме, что не смогу приехать помочь? Как я могла маме признаться, что никакого Вовы не будет? Я думаю только о том, чтобы медикаментозное лечение помогло папе и не дошло до операции. И чтобы он скорее встал на ноги.

А для этого ему нельзя сейчас перетруждаться. И это в сезон картошки! И ещё нужно много денег, так что нанять помощника тоже не вариант.

Крепко зажимаю переносицу и прикусываю щеку изнутри. Нельзя снова расклеиться. Если прийти на работу с опухшим глазами и красным носом — это отличный повод выбить себе незапланированный недельный отпуск, то идти в таком виде на встречу с Вовой — убийственно.

Не хочу, чтобы он видел меня такой жалкой. И это тоже жалко.

— Сходить с тобой? — предлагает подруга.

— У тебя же работа, — качаю головой. — Да и вы с Вовой не сказать, что в дружественных отношениях, не хочу лишний раз его провоцировать на отказ.

— Я буду вести себя как ангел! — яро возражает Геля. — Я умею, ты знаешь, — улыбается мне.

Улыбаюсь в ответ. Вот что-что, а с этой ролью она справляется на пятерку, ее невинным голубым глазкам, с проволокой нетронутого разума, верят все. И как при ее мозгах она это проворачивает?

— Нет, я сама. Я буду унижаться и не хочу, чтобы ты была этому свидетелем. Или вообще кто-либо…

— Ничего ты не будешь унижаться! — гневно фырчит она. — Ты опять забыла, что заказчик здесь — ты, а он лишь исполнитель. Ты клиент. А клиент всегда прав! Так что голову повыше, нос задрала, взглядом пригвоздила и…

— Да, но он… — сглатываю. Господи, как же объяснить, какую власть он надо мной имеет? И насколько я не чувствую себя рядом с ним главной.

— О, боже, — стонет, словно чертыхается, Ангелинка. — Только не говори, что все ещё находишься в тумане ваших несостоявшихся шуры-мур?!

— Хорошо, не буду.

— Ида! — возмущается.

— Ничего я не в тумане! — говорю раздражённо. — Я абсолютно точно все это уже прошла. Он мне больше не нравится. От слова «совсем».

Если повторять это почаще, в конце концов, это должно стать правдой.

— Я на это искренне надеюсь! Кирилл…

— Только его сюда не приплетай, ладно? Итак тошно, — стучу лбом по столу.

Кирилл. Прекрасный широкоплечий Кирилл. Как бы органично он смотрелся с лопатой посреди бескрайнего поля, даже приплачивать бы не пришлось. Но нет.

Чертова ложь завела меня в дебри Курта, не выпутаться, не убежать.

— Нужно сделать так, чтобы в конце этого «отпуска» родители поняли, что расставание неизбежно, — отрываюсь от столешницы. — Я больше так не могу. Пусть мама хоть весь мозг съест, я больше эти фокусы проворачивать не хочу.

— Да скажи им все сейчас. Так и так, расстались, так что рассчитывайте только на одну рабочую лошадку.

— Ага. Не хватало только, чтобы следом за папой мама слегла! Им реально нужна помощь. И вообще не до драм младшей дочери.

— Тогда сделай так, чтобы твой псевдо-парень не был таким уж идеальным на этот раз, — качает головой подруга.

Это не сложно. Курт — самый неидеальный из мужчин.Вова

— Добрый день! — широко улыбается девчонка за стойкой. Блондинка. Фу, как предсказуемо. — Что для вас приготовить?

— Теплые объятия? — скалю зубы в очаровательной ухмылке. Девчонка тут же сдувается и хмурит яркие брови. Как скучно.

— А из кофе? — неуверенно спрашивает.

— Из кофе — два больших ореховых Латте. Вон за тот столик, — подмигиваю ей, указывая на свое место.

— А-а, — протягивает она, словно с облегчением. Острые плечи в фирменной рубашке опускаются вниз, напряжённое струной тело расслабляется. Долго она здесь не продержится, стрессоустойчивость ни к черту.

Эль Ди ни хрена в людях не разбирается.

Девчонка пробивает кофе, берет оплату и снова натягивает лучезарную улыбочку, предлагая мне присаживаться. По пути к столику пишу Ди сообщение: «Девчонка — отстой. В следующий раз приглашай меня на собеседование».

Расстегиваю куртку, кидаю солнечные очки на столик и отодвигаю стул. Телефон сигнализирует о сообщении.

«Ты мне не по карману» — светится на экране. Я фыркаю.

«Почему отстой?» — прилетает следом.

«Она не справится. Не умеет ставить мудаков на место».

Д: «Таких, как ты, больше и не будет».

«Спасибо».

Д: «Это был не комплимент».

Откидываюсь на спинку стула, кладу ногу на ногу. Эль Ди хорошо меня знает. Но недостаточно. Она не особо глубоко заглядывает в человека, ей достаточно того поверхностного слоя, что люди носят костюмом. Радужный мир с разноцветными пони. Я предпочитаю мрачную реальность и копать поглубже. Может, поэтому не люблю людей?

Д: «Думаешь, не справится?»

«Подыскивай кадровый резерв, если не хочешь сама вернуться за стойку через неделю».

Д: «Я тебя ненавижу».

Почему-то последнее сообщение вызывает громкий смешок. Я знаю, что это не так. Просто она ненавидит быть не правой, а ещё больше — когда правым оказываюсь я.

А так и будет.

Кидаю взгляд на кассу, блондиночка нервно мечется от кофемашины к стойке и обратно. Совсем растерялась, хотя Эль Ди, с ее комплексом отличницы, наверняка гоняла девчонку в хвост и гриву, пока не убедилась, что та справляется.

Но не справляется. И не справится. Я вижу это так же четко, как то, что сегодня солнечно. Это чертов дар. Полезная для бизнеса шняга, критический для жизни показатель.

Солнце снова появляется из-за залетной тучи и лупит в глаза. Морщусь и тянусь к солнечным очкам. Настроение на удивление бодрое. Впервые за много недель.

Я в предвкушении встречи.

Верчу в руках телефон, поглядываю на часы. Опаздывает. Странно. Не придет?

Должна, ведь сама позвонила. Не думал, что это вообще когда-либо снова случится, причина, должно быть, резкая.

Разбежались с парнем?

Мимо окна кофейни проплывает народ, я все высматриваю рыжий развевающийся флаг и раскрасневшиеся щеки. От ходьбы или смущения. Может, от волнения или злости. Она часто краснеет. И это как-то даже мило, непременно хочется вгонять ее в краску сильнее.

— Пожалуйста, — возле столика образуется девчонка с кофе, загораживая обзор на прохожих.

Ставит две чашки с подноса на стол, одну передо мной, вторую — напротив.

Тушуется под моим молчаливым взглядом из-за очков и дёргается, когда я говорю:

— Ты забыла сахарок, детка.

Ее как ветром сдувает. Ну как тут не повеселиться? Провожаю взглядом совсем не выдающийся силуэт, отмечая про себя, что даже тут ей взять нечем, и возвращаюсь в исходную. Это самый громкий провал Эль Ди со времён ее тощего периода. И как она собирается жить в Москоу Сити без моего экспертного мнения?

Берусь за чашку и отпиваю горьковатый кофе. Не сладко. И совсем не так, как у Ди. Странно, ведь все делает машина, но чужая рука все равно чувствуется.

«И кофе у нее дерьмо»— добиваю предательницу.

Знак, который она присылает в ответ, снова вызывает смешок.

Я буду скучать по ней.

Удивительным образом, из многочисленных друзей осталась только Ди.

Институтские сокамерники слились ещё к четвертому курсу, поняв, что дойная корова сдохла, и мой папаша больше не выступает спонсором ежедневных попоек. А те немногочисленные знакомые из скейт-парка, в котором я проводил раньше лето, пропали вместе со свободным временем.

И остались только мы. Самая странная парочка друзей в мире.

А теперь и вовсе только я. * * *

О прибытии долгожданной девушки оповещает знакомый звук колокольчика и шум улицы. Хочется подобраться на стуле, даже встать ей на встречу, но я контролирую этот позыв. Ничто в моем образе не может служить намеком на малейший интерес. Ни к чему питать иллюзии.

Подношу чашку кофе к губам и прячу за ней улыбку.

Она путается в волосах и лёгком шарфе, отброшенным ветром в лицо.

Чертыхается, споткнувшись о порожек, и совсем не грациозно вваливается в помещение. Останавливается на входе, дожидается хлопка двери позади и только тогда собирает волосы на макушке ловким движением. Задирает подбородок и, не смотря в мою сторону, проходит прямиком к кассе.

А вот и фурия.

— Добрый день! — здоровается блондинка за стойкой.

— Ой, здравствуйте, — тут же теряется рыжая. Тоже непривычно видеть другое лицо? — А что крепче, Американо или Эспрессо? — спрашивает, уводя взгляд на доску меню.