(Не)настоящий парень

Глава 14

Ида

Будильник меня ненавидит.

Казалось бы, я только закрыла глаза, а он — беспощадное зло — трезвонит мне в самое ухо.

Отрываю голову от подушки, вглядываюсь в цифры на экране — пора вставать.

Опускаю ноги на пол, принимаю вертикальное положение и тут же падаю обратно на подушку. Голова свинцовая, хоть пули из нее отливай. Ощущение, что вообще не спала. Сначала очень много думала, потом сама с собой разговаривала, и вот — будильник.

Хотя как раз сегодня стоило как следует отоспаться. День икс настал. Нужно быть в форме, а я…

Это всё Курт-чертов-НеКобейн виноват!

«Хочу снова увидеть фурию».

«Такая ты с питоном на шее была, ррр».

«Взгляд у тебя — убийственный! Я убит».

Ну вот разве можно такое говорить той, с которой у тебя товарно-денежные отношения? Шепотом. На ушко. Тет-а-тет.

А потом жрать, как голодное дитя Африки, не произнося ни звука. Будто и не шептал.

Разбросать свои вещи, потрепать по щеке и свалить в закат. А я пол ночи вертись.

Звучит повторный сигнал будильника, и я нехотя все же встаю. Плетусь в ванную, оттуда с мокрой головой на кухню. Ставлю чайник, открываю холодильник. Глаза мозолит сковородка с жареной картошкой, голод тут же сменяется подташниванием.

От воспоминаний. От осознания. Господи, сегодня тот самый день.

Захлопываю дверцу, опускаюсь на стул, который вчера занимал мой псевдо-парень. Который ведёт себя не как псевдо. Периодически.

Чертов ребус.

А мне потом не спать.

Заливаю пару ложек растворимого кофе водой, две ложки сахара, нет, лучше три, размешиваю. Берусь за косметичку и пока мой завтрак, состоящий из порции кофеина, остывает, привожу лицо в должный вид. Ничего сверхъестественного: немного карандаша для глаз, тушь, замазать синяки под глазами «слоновой костью».

Прочесываю мокрые пряди пальцами, немного встряхивая. Конечно, лучше, если они сами высохнут, но такой роскоши по утрам я себе позволить не могу.

Делаю несколько глотков кофе, морщусь от горечи на языке. И почему я упорно вливаю в себя эту гадость, веря, что она поможет взбодриться? Мысленно составляю план сегодняшнего утра: забежать на работу, пробежаться по кураторам, раздать договоры и зачетки; прибежать обратно, встретить родителей. Самая простая часть дня.

«У меня даже привстал, если честно».

Фу. Пошлость какая. Зачем он вообще это мне сказал???

Сказал — посмотрел — подмигнул. Может это не на меня, а на Яшу? Адреналин скакнул, кое-что тоже… скакнуло. Нет. Фу. Мерзость. И так всю ночь из-за этого крутилась. А он сказал и сказал. И забыл.

Делаю очередной глоток кофе и встаю. Выливаю остатки в раковину, споласкиваю чашку.

«Всегда знал, что в тихом омуте…»

Да ни черта он обо мне не знает! Нет никакого омута. Только я. Просто ему этот образ не интересен, вот и додумывает себе, чтоб скучно не было. Он же говорил, как важно получать удовольствие от работы. Думает, спровоцирует меня…

Иду в ванну, включаю фен. Отпускаю голову вниз и начинаю просушивать затылочную часть — она всегда сохнет дольше.

«Картоха у тебя — высший класс».

С набитым ртом пошлости не выговорить было, очевидно. Или жареные углеводы так ему мозг поплавили, обо всем забыл, кроме насущного. А я и пары вилок в себя засунуть не смогла, так и стояла та картошка посреди горла вместе с его словами.

Вот зачем, а?

Перехожу феном на переднюю часть волос, голова уже начинает кружиться, так долго я держу ее вниз. Но иначе волосы не просушишь, не лягут. Сквозь шум выдуваемого воздуха слышу странный перезвон.

Погруженная в свои мысли, не сразу соображаю, откуда он. Выключаю фен, разгибаюсь. Дверной звонок. Вот черт.

Вова так рано припёрся? Так рьяно выполняет свою работу! А я тут все ещё в пижаме с кактусами, блин.

Быстро проглаживаю рукой стоящие стогом сена волосы после сушки феном и вылетаю из ванной.

Прикладываюсь к дверному глазку.

Черт, черт, черт.

Это не Вова. Это гораздо хуже.

Дёргаю дверь на себя, расплываюсь в искусственной улыбке.

— Как вы рано! — восклицаю, как мне кажется, радостно.

— Чего так долго открываешь, дрыхните ещё? — затаскивая две огромные сумки, спрашивает мама вместо приветствия.

— Да нет. Я просто волосы сушила, а Вова…

О, Господи! Вова! Вовы же нет!!! Как чувствовала, что не надо было вчера ему вообще уезжать. Как же я ступила! Что делать, что делать?!

— Вова ещё спит да, тшш, не будите его, он работал допоздна, — под бешено колотящееся сердце выдумываю я.

— Привет, дочь! — радостно восклицает папа, входя следом за мамой ещё с двумя сумками. — Буди своего ухажёра, там ещё три сумки и поддон в машине.

Кажется, сердце только что провалилось в пятки. По крайней мере, кровь точно отлилась от головы и в ушах только белый шум и чайки. Соображай, Ида, соображай.

— Я сама тебе помогу! Вова лег только несколько часов назад, не будите его. Мы вас так рано не ждали, — улыбка стянула щеки, зубы заветрились, никогда так притворно не растягивала губы.

— Да сиди ты, — отмахивается мама. — Сами сходим, — окидывает мою пижаму классическим назидательным взглядом и поворачивается к папе. — Пошли, Юр.

Они выходят, я прикрываю дверь и тут же несусь в свою комнату. Сметаю постельное белье с дивана, свои вещи со стула и телефон. Забрасываю все в комнату Ангелинки, попутно набирая Вову.

Тот отвечает чуть ли не с тысячного гудка. Мое сердце отбило дробь в сотни раз уж точно.

— Родители. Приехали! — на грани истерики ору ему в трубку.

— А сколько время, — охрипшим ото сна голосом тянет он.

— Полвосьмого! — все ещё кричу я. — Они раньше заявились, я сказала, что ты спишь, что делать??? — расхаживаю по комнате Ангелинки, пытаясь стянуть с себя пижамные шорты и влезть в джинсы.

Выходит отвратительно, я путаюсь в штанине и валюсь на кровать. Волосы залезают в рот, я отфыркиваюсь, в этот момент слышу, как открывается входная дверь.

— Пфхрууу, — выходит из Вовы нечленораздельное.

— Когда ты сможешь приехать? — шепчу в трубку, полная отчаяния.

— Минут сорок, — все так же хрипит Курт. Хоть сейчас его на сцену и микрофон в руки.

— Жопа, — я выдыхаю и кладу трубку.

Мне ни в жизнь не провернуть это. И зачем я сказала, что Вова спит, как он будет пробираться в квартиру?

Быстро скидываю топ с кактусами, путаюсь в лифчике, потом в вороте свитера, но все же привожу себя в порядок и выхожу к родителям. Они уже вовсю орудуют на кухне.

На столе красуется поддон с рядом трехлитровых банок с заготовками, морозильник уже набивается мороженным мясом, несколько сумок ждут распаковки.

— Давай я сама, — улыбаюсь маме.

Она пристально вглядывается в пачку пельменей, купленной для реквизита Вовой, переводит взгляд-рентген на меня и уступает. С ума сойти. Даже без подколов.

— Я такую наливочку привез, — папа шуршит пакетами сзади. — Из малины.

— Здорово! — с энтузиазмом поддерживаю я. — Вове понравится.

— И са-мо-го-ноч-ки, — вытягивает второй бутыль из пакета.

Я напрягаюсь. В прошлый раз эта самогонка чуть не скосила бедного Курта.

— Из чего? — осторожно спрашиваю я, засовывая половину тушки кролика в нижнюю камеру морозилки.

— А тебе скажи, — довольно говорит папа. — Сюрприз!

Бедный, бедный Вова.

— Мне на работу нужно, на пару часов, — говорю между распаковкой двух контейнеров с яйцами и попытками впихнуть в холодильник невпихуемое: сыровяленую колбасу. — Я отпросилась на два дня, но там у нас сейчас аврал…

Договоры…

В конце концов, беру нож и распиливаю огромную палку на части, чтобы уложить поверх других продуктов на разные полки. Это то, от чего придется избавиться в первую очередь, Геля ее вид на дух не переносит, может и выкинуть сгоряча, вспомнив, из кого она сделана. И как.

Хорошо, что в доме появилась черная бездонная дыра, в которую все это можно отправить. Не думала, что найду плюсы в пребывании здесь фиктивного парня, кроме очевидного — спектакля для родителей, а вот, смогла. Главное удержать этот позитивный настрой, когда жрущий монстр появится на пороге. Боже, скоро он?

— Я быстро вернусь, — объясняю родителям. — А вы тут пока… — прикрываю холодильник.

— В таком виде на работу пойдешь? — молча наблюдавшая за моими стараниями мама, наконец, подаёт голос. И конечно, ее зоркий глаз не мог не оценить мой внешний вид.

— Эм… да, — опускаю взгляд на свои ноги. — Я же ненадолго. У нас можно в джинсах.

Нормально я одета! Сверху вообще отличная блузка.

— М-м-м, — тянет она, приподнимая брови. Классический жест «мне этого не понять».

Господи, я так отвыкла от этого. Совершенно разучилась пропускать ее многозначительные уколы мимо ушей и не бежать по первому ее замечанию все исправлять. Вот и сейчас первое желание — пойти переодеться. Но я останавливаю себя, напоминая, что это тоже часть моего плана — отстаивать свою свободу и личность.

У меня получится. Я смогу.

— И волосы не убранные можно?

Нет, не смогу. Сколько там осталось? Тридцать восемь минут? Тридцать пять?

— Дочь, кофейку бы с дороги, — вмешивается в нашу бессловесную битву папа.

Кидаю на него благодарный взгляд, он улыбается и подмигивает мне. Люблю его.

Вот у кого черный пояс по сглаживанию углов.

— Ага, — улыбаюсь ему в ответ. Повторно ставлю чайник, достаю чашки. — Рано встали? — выиграть в этом сражении можно, только сменив поле боя.

— Да мы и не ложились, — отмахивается мама, отодвигает стул, садится за стол. — Пока собрали все, уже и утро. Решили пораньше выехать.

«Спасибо, Господи» — воздеваю глаза к потолку. Есть все шансы, что они проспят полдня, и крадущийся Вова останется незамеченным. Да, напою их кофе, в растворимом все равно кофеина с грамм, расстелю в комнате, тихонько закрою дверь на ключ…

Нужно ему написать, чтобы не спешил.

Где телефон? Где телефон?

Хлопаю себя по карманам, осматриваю стол, столешницы кухонного гарнитура.

Блин, точно в комнате оставила.

Разливаю кипяток по чашкам, достаю сахар. Надо ему сообщить. Заодно спрошу, умеет ли он быть ниндзя. Комната близко ко входу, родители могут услышать его. Нет, плохой план, плохой. Меня дома не будет, я не смогу спасти ситуацию, если что. Но лучше, чем встречать его сейчас с распростёртыми объятиями и притворяться, что спутала туго скрученное одеяло со своим парнем.

Что же делать, блин?

— Надо банки убрать, — подмечает мама.

Точно. Огромный поддон с банками, занимающий весь стол. Отличное оправдание слинять в комнату.

— Может, на балкон? — поворачиваюсь к родителям. — Сейчас, — разворачиваюсь и выхожу из кухни.

Быстро бегу в свою комнату открыть балкон, потом в Гелину за телефоном. Кидаю взгляд на экран, и сердце пропускает удар.

«Пять минут».

Прислано несколько минут назад. Блин, блин, блин. Соник[2] в обличии человека.

Возвращаемся к плану «А», которого нет.

Закрываю глаза на секунду, пытаюсь придумать, что делать. Как это провернуть?

Телефон в руке вибрирует, экран освещается новым сообщением.

«Я уже у двери. Отвлекли родителей, сейчас войду».