(Не)настоящий парень

Глава 31

Ида

— Зря я тебя не отговорила, — мягко поглаживая меня по голове, говорит Геля.

Я гашу очередной всхлип подушкой. Если вчера под адреналином от распирающего гнева я держалась, как стойкий оловянный солдатик, то сегодня наступил чертов апокалипсис. Всемирный потоп. И зальет нас моими слезами.

Я беспрестанно вою и вою, промочив ни в чем не повинную подушку уже насквозь.

А стоило мне немного успокоиться и перестать задыхаться собственными соплями, как я посмотрела в зеркало и все началось по кругу.

Какого черта на меня вчера нашло? В какой момент эта идея показалась решением всех моих проблем? Будто отрезав волосы, я избавлюсь от всего, что связывает меня с мерзавцем Куртом. И кому я в итоге отомстила, м?

— Ну на самом деле, подстригли хорошо, — убаюкивающим голосом продолжает подруга. — Они красиво лежат, и шея у тебя теперь так красиво видна. Я всегда тебе говорила, что достоинства нужно показывать.

Из груди выходит очередной булькающий звук, я высмаркиваюсь в уголок наволочки и откидываю пропитанную моей нескончаемой болью подушку в сторону.

Хорошо, что есть ещё одна. Зарываюсь лицом в новую, свеженькую, и вроде бы, становится легче. Когда-то же должно.

Но это временное отупение после литра пролитых слез. Просто плакать уже нечем, организм обезвожен.

— Сделаешь чай? — прошу Ангелину, все это время поглаживающую меня по спине. Она не отходит от меня ни на секунду, словно я слабонервная дурочка с суицидальными наклонностями.

То ли дело она. Дала себе слабину на минуту, не больше и, гордо вскинув голову, продолжила жить. Хотя ее опрокинули похлеще меня. Вот откуда в ней эта сила? Где взять такую же?

— Конечно, — она встаёт, пружинит диван, следуют шлепающие шаги в сторону кухни.

Я отлепляюсь от подушки, вытираю щеки руками и протяжно выдыхаю. Пора брать себя в руки. Подумаешь, сердце впервые кому-то доверила, а его на кусочки ногами раздробили. Сама дурочка. Чего ждала? Прочесываю пальцами волосы, убирая с лица, и тут же сердце болезненно екает, когда длина неожиданно обрывается. Лицо снова искажается, словно в спазме. Предвестник горьких слез.

Злость трансформировалась в глубокую печаль. Вчера кроме клокочущей ярости от неоправданных ожиданий ничего не было, а сегодня одна только раздирающая на мелкие тряпки обида. Ну как так? Почему я оказалась недостойна быть единственной?

Всю ночь в голове крутились оправдания этого лжеца: у него непростая семейка, у него сложные амбиции, у него прибыльная работа, а менять всю свою жизнь ради меня — это героизм, на который он пойти не может. Он же не герой. Он даже не мой парень. Ненастоящий. Если бы был таковым, если бы эти слова прозвучали хоть раз, подтверждая его обязательства…

Но ведь он обещал. Дал слово, что не обманет больше моих ожиданий. И тут же вероломно побежал за моей спиной договариваться с новой кандидаткой на место фальшивой девушки. Неужели так нужны деньги? Для чего? Почему бы честно мне не признаться или хотя бы не обсудить? Так и так: «Я сейчас срублю ещё бабла с наивной идиотки вроде тебя, с тебя же я договорился больше не брать, некрасиво. А уж потом… может быть… мы и правда попробуем. Если ты все же смиришься с бесконечной чередой баб, желающих залезть мне в рот и трусы за деньги. Ты же не думала, что я правда завяжу? Я же ничего больше не умею, я говорил!»

Меня снова начинает колотить в приступе жалости к себе.

И ведь не обмани он меня вчера по телефону, я, может, и правда смогла бы его для себя оправдать. Но он такой лжец! Непроходимый. Лжец, лжец, лжец.

— Взбиваешь подушку? — спрашивает Геля, появляясь в комнате.

— Представляю, что это его лицо, — хрипло отвечаю, расправляя гусиные перья под пальцами.

— Мое предложение все ещё в силе. Могу отпинать засранца. Он дрыщ, а я в пятом классе на каратэ ходила.

— Не надо. Лучше помоги достать деньги, а? — осеняет меня. — Не хочу быть ему должна. Кину ему в морду все, что должна за роль «парня». И за секс в придачу. Пусть почувствует себя последним шлюхом! Он же гордый. Петух! — слетаю с катушек.

— Ах ты, моя девочка, — будто с гордостью говорит она, улыбаясь. — Мне выходное пособие дали. С премией за прошлый месяц и нерастраченными отпускными за полгода. Там неплохо вышло. Вот ни копейки не жалко, чтоб перекошенное лицо дрыща твоего запечатлеть. Ты же дашь мне на это посмотреть?

— Можешь даже разменять тыщенку на мелочь и осыпать его сверху с балкона.

— Заодно на труселя свои полюбуется! — низко смеётся Геля, вызывая и у меня улыбку.

Да, его прекрасные труселя с ярко малиновыми сердечками пейзажно застряли на тополе под нашим окном. Остальные вещички из его чемодана, с моей лёгкой руки выброшенные вчера в окно, разнесло по всему тротуару, и ответственным дворником сегодня поутру выброшены на помойку. А вот эти гребаные веселые семейники застряли на такой высоте, что метлой не достать. И поделом. Теперь каждый раз натыкаясь на них взглядом, я мысленно буду давать себе оплеуху, едва чувства посмеют затмить разум.

Красота она внутри, а не в развеселых труселях и томных взглядах.

Да, Яша?

Я кидаю взгляд на моего прекрасного хладнокровного друга, устроившего себе гнездо из ещё одной цветастой тряпки, которую в порыве гнева я дала питомцу на растерзание. Чёртовы якоря. Нужно сфоткать и отправить этому гаду! Пусть его яйца подожмутся в страхе, что мой питон и в его штанах однажды устроит себе гнездо!

От приятной мысли о визгливом крике Вовы при таком раскладе, в груди даже теплеет. Никогда не считала себя мстительной, но ему бы подложила в постель анаконду.

— А где мой телефон? — спрашиваю у Ангелины.

— Не знаю. Ты как вчера в парикмахерской звук отрубила, так я его и не видела.

— В сумке, наверное.

Встаю с дивана, поправляя пижаму. Уже вечер, но из постели я вылезла впервые, если не считать похода до ванной и обратно с новым приступом истерического рыдания после взгляда на себя в зеркало. Дохожу до коридора, вытряхиваю содержимое сумки на комод. Слишком лень искать в ее недрах телефон. Экран загорается мгновенно. Странно, а я думала он уже разрядился. На дисплее красуется несметное количество пропущенных вызовов и ещё больше — сообщений во всех доступных мессенджерах. Сердце екает, опасно пропуская удар. Я душу в себе иррациональную радость на корню и одним нажатием на крестик во всплывающем меню сверху стираю все уведомления.

Руки бьёт крупная дрожь, кожа покрывается липким потом. Так хочется услышать его оправдания! Но я себя останавливаю. Я уже наворотила дел. Подстриглась вон из-за него! Не хочу выслушивать очередную искусно сплетенную ложь.

Или ещё хуже: как меня же выставят идиоткой.

— Пошли пить чай, — зовёт Геля с кухни.

Киваю сама себе и делаю шаг к кухне. Телефон в руках оживает очередным оглушающим «Вова» на экране. Сердце колотится, как сумасшедшее, вибрация телефона переходит в дрожь всего тела. Ответить? Ответить?

— Ну ты идёшь? — выглядывает в коридор подруга. — Я тебе там бадяги твоего папы в чай плеснула, должно похорошеть сразу.

— Он звонит, — поднимаю глаза, разворачиваю к ней телефон.

— Ожидаемо, — поджимает губы Геля. — Ответишь?

— Нет, — говорю твердо. Откладываю телефон на тумбу, он громко вибрирует по дереву. Перекладываю его на сумку, мягкий кожзам поглощает вибрацию. — Давай свой супер чай.

Прохожу на кухню, сразу берусь за горячую чашку. Делаю большой глоток и обжигаю рот и гортань. Но так даже лучше. Отвлекает от того, чтобы прислушиваться к тому, звонит ли ещё телефон или перестал.

— Может, поешь что-нибудь? Пиццу закажем, а? Твою любимую, мясную, — почти не морщится она.

— Ни к чему такие подвиги, я все равно есть не хочу.

— Тогда я вегетарианскую возьму. С сырным бортиком. А ты присоединишься, когда перейдешь из стадии депрессии в принятие, — берется за свой телефон и вбивает запрос в поисковик.

— Знаешь, все эти стадии — полное фуфло, — говорю, разгоряченная чаем с сюрпризом. — Нет никаких этапов, я чувствую все эти эмоции одновременно. И гнев, и торг, и депрессию. И никакого даже маломальского принятия!

— Значит, на самом деле ты в отрицании.

— Да бред это всё! — эмоционально всплескиваю руками. — Просто все мужики — козлы! Поддержи меня.

— Да не, не все, — не отрывая глаз от телефона, говорит Геля. — Я знаю, что есть нормальные. Просто нам нормальные не нравятся. Синдром хороших девочек. Тянет к плохим.

— Но Вова совсем не плохиш. Он… он… — подбираю слово. — Просто эгоист. Но иногда бывает таким… — проглатываю последние слова с очередным горьким комом.

Геля вскидывает глаза и упирает в меня осуждающий взгляд.

— Говорю ж, ты в отрицании.

— Да нет, он правда хороший. Такой заботливый, чуткий, нежный, — вспоминаю, как он гладил меня, наверное, часы напролет, как целовал, нежно отведя волосы с плеча.

Болезненный укол снова пронзает до самого сердца.

Мне не хватило отведенных нам пяти дней.

— Правда хочешь быть его временным пристанищем, после череды договорных девушек? — со вздохом откладывая телефон, спрашивает Геля.

— Нет, — бурчу я.

Конечно, нет. Хочу того, что он мне пообещал. И ужасно злюсь, что уже понадеялась, а он, козел безрогий!..

По квартире разносится отрезвляющий звонок домофона. Я смотрю на Ангелинку, она на меня.

— Пицца? — с надеждой спрашиваю я.

— Я не заказала, — отрицательно машет она головой.

Черт.

Могла бы догадаться, что Вова на звонках не остановится. Вова

Это какая-то хрень.

Ухо уже натерло мозоль от постоянно прижатого телефона, а от звуков нескончаемо длинных гудков у меня развился тик. Что происходит-то? Что за игры, на которые я не подписывался?

Кидаю ключи в задний карман, захлопываю за собой дверь, отрезая себя от голоса Диброва, звучащего на пределе мощи из старенького телека хозяйки квартиры.

Сейчас, когда в мыслях уже держу ключи от собственной квартиры, как никогда хочется взять топорик и… но я держу себя в руках. Старушка ни в чем не виновна.

«Держу себя в руках, держу себя в руках» — слабая мантра, работает хреново.

Особенно, когда мне не отвечают на звонки и сообщения.

Если честно, не так я планировал провести сегодняшний день. Как и вчерашнюю ночь, впрочем. Так вот, что значит, заиметь отношения. Настоящие, не на день, не на выходные или чей-то праздник. А вот такие вот, средне-будничные, постоянные, с обязательствами. Только все обязательства почему-то, пока только на мне. А она не может даже ТУПО ВЗЯТЬ ТРУБКУ!

В какой-то момент я даже решил, что произошел какой-то настолько вопиющий несчастный случай, что о нашей несостоявшейся любви снимут слезливый фильм.

Сам Тодоровский. Но быстро прогнал эти идиотские мысли подальше. Я скорее поверю, что она телефон где-то посеяла. Заюша не самая расторопная девушка в мире, чего только стоит ее клееный-переклеенный экран, который она никак не заменит.

Но эта ее особенность, которая иногда кажется мне даже милой, сейчас никак не снижает гребаный градус накала. Я, как последний дебил, прусь через треть города с идиотской коробкой, чтобы в итоге поцеловать дверь и увидеть то, что видеть бы не хотел.