(Не)настоящий парень

Глава 21

Ида

Итак, я придумала ряд правил, чтобы защитить свое сердце:

— не прикасаться к Вове без острой необходимости;

— не смотреть в его бесстыжие (бесподобные) зелёные глаза;

— не раскрывать душу;

— спать отдельно.

Конечно же, он все перевернул с ног на голову с первой секунды нашей встречи!

Понятие личного пространства и уж тем более допустимых тем для обсуждения ему не ведомы. А уж эти темные очки! Ух, ненавижу то, что он так ловко за ними скрывается, когда я вся как холст в рамке — смотри, на нем все написано.

И вот уже не я на коне, а он скачет сверху, а я плетусь за хвостом парнокопытного.

Но два пункта мне отстоять все же удалось. Полтора.

Складываю очередной свитер и запихиваю его в чемодан. Итак, половина собрана. Моя половина. Ждём бесподобного Курта с его набором вещичек, чтобы уложить в мой чемодан. Родители до сих пор уверены, что мы живём вместе и бед не знаем. Эту легенду на удивление легко удалось поддержать. Они не приезжали до марта, ссылаясь на неблагоприятные зимние дороги. А редкие коробки с провизией пересылали с водителем Прудовского автобуса — стандартная схема. В марте Галка родила и вообще всем стало не до меня и моей личной жизни.

И тут как обухом по голове, боже. Я ведь была в шаге от того, чтобы сообщить о грандиозном разрыве.

А вместо этого собираю чемодан на двоих.

— Ну что, — громко надкусывая яблоко, интересуется Геля. — Готова?

— Физически? Нет. Морально?.. Тоже нет, — оседаю на диван, рядом с чемоданом.

— А перец твой?

— Да он всегда готов, — отмахиваюсь. Мне б его самоуверенность!

— Как бойскаут что ль? — хмыкает подруга, приземляясь сбоку.

— Как бойфренд по найму.

— Чё, как разговор прошел? — очередной хруст яблока.

— Ну, я не заплакала.

— И это молодец. Это хвалю, — кладет голову мне на плечо. — Как думаешь, справишься? — спрашивает тихо.

Я шумно выдыхаю. Не знаю. Понятия не имею! Я поставила перед собой сверхъестественную задачу: помочь родителям и мягко подвести их к разрыву с моим псевдо-парнем. Но все будет происходить не на моей территории, в замкнутом пространстве, где нам обоим некуда сбежать, и мы оба будем рассматриваться под лупой многочисленными родственниками, соседями и просто друзьями семьи.

— Конечно. Как говорит папа: куда я денусь с подводной лодки?

Геля выпускает смешок и снова надкусывает яблоко.

— Правила обговорили? — интересуется она.

— Ага. Никаких импровизаций, спим отдельно, ссоримся. «Импровизации» оспаривал до последнего, прикинь? — как бы между прочим говорю.

— Ещё бы, — фыркает подруга. — Помню одну из них прямо на этом полу, — машет ладонью.

Да… Хотя то не так чтобы импровизация была, скорее репетиция таковой. Гад рукастый!

— Ничего такого больше не будет, — твердо заверяю я, вставая.

Почти наверняка. Про то, как Вова развел меня на «только, если ты попросишь» — молчу. Потому что я не попрошу! Ни за что. Скорее ад замерзнет.

Подхожу к террариуму, проверяю лампы. Немного беспокоюсь, как тут Яша выживет с Гелей, пока меня не будет. Или, наоборот, как Геля выживет с ним. Кормить его мышами она категорически отказывается.

— Проверяй у него воду каждый день, ладно? — оборачиваюсь на Ангелинку.

— Да выживет он, — закатывает глаза, приканчивая яблоко. — Питоны вообще на редкость живучие твари.

— Если вести не должный уход — он может заболеть.

— Я тебя умоляю, он потомок динозавров. Такие только метеоритом вымирают!

— Ты путаешь змей с рептилиями, — смеюсь я.

— Один фиг! — вскакивает с кровати и выходит из комнаты. Возвращается с ещё одним яблоком.

— Я скоро начну ненавидеть этот хруст, — предупреждаю её ещё в дверях.

— Терпеть осталось не долго, ты уезжаешь, — вгрызается в красный плод.

— И долго ты собираешься сидеть на своей яблочной диете?

— Пока снова не почувствую себя красивой!

— Геля, ты ходячий секс. Откуда вообще эти шальные мысли?

— Оттуда, — бурчит она.

А я, итак, знаю откуда. Волкодав, который козел, внушил.

— Когда я приеду, пойдем праздновать мое освобождение, заодно проветрим твою голову от дурацких мыслей.

— Тогда третье яблоко явно будет лишним, — вздыхает, снова выходя из комнаты.

Вот вроде май на дворе, а ощущение, что ноябрь — беспросветная серость. Что у меня в жизни, что у Гели.

Надеюсь, эта поездка все изменит.

Сажусь на стул напротив дивана и гипнотизирую чемодан. Все ли взяла? Ничего не забыла?

Ах да.

Достаю телефон из кармана, включаю экран.

«Ты скоро? Последний автобус уходит в девять!»

В: «Еду».

«Дунайский проспект 21 литер Б, квартира 97.

В: «Я помню».

Кто бы мог подумать. А я думала у него редкая форма атрофии мозга, когда «тут помню — тут не помню». Но видимо с цифрами, в отличие от обещаний, у него проблем нет.

Спустя полчаса в квартире раздается трель звонка.

— И это всё? — спрашиваю, смотря на скудный запас вещей, который он взял.

— Мы же на пять дней? — прислоняется к косяку, наблюдая, как я перекладываю его вещи в свой чемодан.

— Ты в прошлый раз привез две спортивные сумки, хотя переезжал всего на сутки.

— Нужны были декорации, — поясняет он. — А тут мы едем к ним, вряд ли нужен парадный костюм. Или я чего-то не знаю? — делает шаг в комнату, занимая слишком много пространства.

— Ничего такого. Но ты взял мало теплых вещей.

Перекладываю последнюю футболку, на дне пакета лежит гель для душа.

Эвкалипт. Швыряю его поверх вещей и закрываю чемодан. Кое-что не меняется. Даже запах проникает в ноздри, словно я снова стою под струей воды и предвкушаю ночь.

— На улице май, — звучит совсем близко. Я подскакиваю от неожиданности. Ах да, май, теплые вещи.

— Ночи совсем холодные ещё. А в деревне тем более. Но ничего, думаю, там найдется бушлат или телогрейка для тебя.

— Деревенский колорит, ммм, — насмешливо тянет он.

— Я готова, — ставлю чемодан на пол, выдвигаю ручку.

— Давай, — Вова тянет к нему руки.

— Не надо, я сама. Ты ещё не вступил в должность парня, так что… Я сама.

Красивые брови картинно выгибаются над темными очками, которые он не снимает даже в квартире. Усмехается.

— Как скажешь, — засовывает руки в карманы и разворачивается на выход.

Да, все будет так, как я скажу. Хорошо, что он это понимает. Вова

— Я ни во что здесь не вляпаюсь? — вытягиваю кроссовок из чего-то липкого и просто надеюсь, что это грязь.

Освещение в сельских поселениях ни к черту.

— Если не будешь вести себя, как мажор, все пройдет безболезненно, — спокойно говорит она, продолжая путь.

— Я про грязь, Зинок. И навоз. И все, что может испортить мою обувь.

Она немного притормаживает и смотрит на меня с забавным выражением лица.

— Это может. Но тут сам виноват, я предупреждала, куда мы едем, — высоко задирает подбородок и снова продолжает идти, уперто таща за собой чемодан.

Мелкие колесики тормозят путь, застревая в пародии на дорогу у нас под ногами, но Ида упорно тянет ручку, целеустремленно идя к цели.

— Дай сюда, — перехватываю из ее холодных пальцев дурацкий чемодан. Она морщит нос и сопротивляется. — Давай уже! Как только моя нога ступила на эти земли, я вступил в права парня, будет отстой, если заявимся к твоим родакам так.

— Зато сразу станет ясно, что «не так все ладно в датском королевстве», — упрямое, упрямое создание.

— Я что-то пропустил? Мы направляемся в Англию? — усмехаюсь я. Перехватываю чемодан в другую руку, ведя по наиболее сухому участку дороги.

— Это Шекспир, боже, — закатывает глаза. Почти наверняка.

— А я уж подумал, что дороги в Европе подозрительно поплохели, — язвлю в ответ.

После того, как она проснулась на моем плече в автобусе, стала по-настоящему невыносимой. Обычно сон действует на людей с точностью наоборот, но стоило Иде увидеть свои слюни на моей куртке — ни одного слова без сарказма из нее ни вылетело. А что я должен был делать? Наблюдать, как она бьётся лбом о стекло на каждой кочке? Старый ПАЗик не самый мягкий транспорт, моё плечо гораздо более комфортная подушка. А ее отрубило, едва мы двинулись.

— И что там насчёт «мажора»? — спустя пару метров тягостной тишины, спрашиваю я. Не так, чтобы меня это трогает, но искренне полагал, что на мажора больше не тяну.

— Ничего, — хмыкает она.

— Да брось. Говори уже.

Начинаю раздражаться в ответ. Да что с ней сегодня такое, слово не вытянешь, а если удается — сплошное стекло. Нервы? ПМС? Недосып? Боюсь снова предлагать свое плечо.

— Ладно, — резко тормозит и вскидывает на меня пронзительный взгляд. — Здесь так, — описывает рукой дугу, показывая на меня. — Не ходят. Никакой кожи, зауженных джинс и лишних дырок в теле, — показывает на мою бровь. — Думала, ты лучше подготовишься!

А вот это уже удар ниже пояса.

Я готовился. Просто, очевидно, не в том направлении. Узнал о четырех основных способах посадки картофеля, о видах компоста и преимуществах тракторного вспахивания полей. Ничего о современной деревенской моде, уж простите. Это новый опыт.

Отпускаю злополучный чемодан, который тут же опасно кренится на бок на неровной поверхности, и вынимаю серьгу из брови, а затем из носа. Кладу оба колечка в карман куртки.

— Так лучше? — широко улыбаюсь, пытаясь смягчить ледяной взгляд.

— Нормально, — бурчит рыжая, возобновляя ход.

Только и поспевай за ней. И куда так торопится по темной дороге?

— Еще какие-нибудь претензии будут? Давай обговорим на берегу, — пытаюсь сохранить профессионализм.

Но кого я обманываю, все сразу пошло не так. Был бы хваленым профессионалом, вообще не взял этот заказ. Слишком много личного и сомнительная финансовая выгода.

А деньги в приоритете.

— Нет, — отделывается сухим Ида.

— Отлично. Далеко нам ещё?

— Километра три.

— Стой. Что? Это шутка такая?

— А на что ты рассчитывал? Здесь нет метро.

— Почему нас никто не встретил? У твоих же есть машина.

Серьезно, кто вообще своего ребенка пустит идти одного по темноте вдоль леса?

А если бы я не поехал?

— Я привыкла добираться своим ходом. Ни у кого даже мысли не возникнет тащиться к автобусной остановке за нами. Лишняя трата бензина и времени. Все уже готовятся ко сну, если не спят вообще.

— В одиннадцать?

— Здесь совсем другой ритм жизни, — со вздохом принимается объяснять Ида. — Ложатся рано, встают в четыре. Вся жизнь кипит с утра. Ты разве сам не из такого места?

Я из места похуже.

— У нас поселок городского типа. Не очень большой, но дороги, по крайней мере, есть, — хмыкаю, вспоминая дом.

Не был там очень, очень давно. Интересно, Чепелевы все так же держат монополию на западный лес, или отцу удалось его отжать? Стал ли забор вокруг дома выше, а мама спокойнее?

Пожалели ли они о своих словах?

— И что, твои родители правда владеют лесопилкой?

Запомнила, надо же.

— Думаешь, это часть легенды?

— Не знаю, — говорит едва слышно. — Я вообще о тебе ничего не знаю.

— Лесопилка настоящая, — останавливаюсь, перебрасывая чемодан в другую руку.