Один человек и один город

* * *

Он любил начинать разговор с этой фразы. В сенаторском поместье, в городском кафе, в любом офисе, частном или муниципальном, везде, куда ему по каким-то причинам понадобилось прийти. Помню, я даже спросил, почему. Раз на десятый или двенадцатый. Ответом стало пожатие плечами. Но в любом случае, подобное начало общения, что называется, располагало. Особенно в сочетании с улыбкой.

Он и сейчас улыбался. Может, не во весь рот, но без подтекстов. Искренне. Так, как улыбается человек, который рад тебя видеть.

Завернутый в простыню, как в тогу, и ухитряющийся выглядеть прямо-таки римским сенатором. Чрезмерно молодым и несколько изможденным, правда. Гордый профиль, голый череп…

Миска выскользнула из пальцев, покатилась по полу, оставляя за собой лужицы.

— Хотя, наверное, лучше воды.

Хэнк?!

— Ну да, ноги помыть тоже не помешает, но я предпочел бы сначала употребить что-нибудь жидкое внутрь.

Живой. Слегка потрепанный, похудевший, растерявший волосы.

Хэнк.

— Никогда не думал, что у тебя такие больше глаза, Фрэнк. Да хватит уже таращиться! Я в самом деле хочу пить. Зверски.

— Пить?

Кажется, на кухне ни черта воды не осталось.

— Сейчас принесу. Пять минут.

Ну может, чуть побольше. Смотря как будет с очередью. Уже бегу. Хотя…

А что если это всего лишь мираж? Вот прибегу обратно, а наваждение уже схлынуло?

— Только пообещай вернуться в постель и дождаться. Ладно?

— Дождусь, куда я денусь? Гулять как-то не особо хочется.

Солнце пока ещё ползало по крышам домов, не спускаясь на улицы, и между домами висели сумерки. Светло-пепельные. Не город, карандашный набросок: дотронешься рукой — сотрешь клочок мира.

Безвозвратно? Ой вряд ли. Кто-нибудь нарисует снова. Слепит из собственных воспоминаний. А если памяти не хватит, заставит работать воображение. И окно, дверь, дом, квартал, улица появятся снова. Воскреснут из небытия. Как Хэнк.

Я понял, что это возможно. Не сразу. Понадобились время, информация, немного усилий. Или все-таки много?

Чудо? Оно произошло, потому что было реальным. Доступным к повторению. Уверен, что и скрюченного водителя можно исцелить. Другое дело, что лично я участвовать не буду. Да и Лил не пущу.

— Ты куда это с утра пораньше?

А вот и она. Легка на помине. Приветственно зевающая из открытой двери.

— За водой.

— Мне захватишь?

Круг замыкается. С каждой минутой. Цепь событий возвращается к исходной точке. На новом, ещё не прожитом витке.

— Не сегодня.

— Бука!

Мне сейчас только двойного груза и не хватало. Хотя…

— Черт с тобой, принесу. В обмен на услугу.

— Ага, поумнел.

Не та улыбка, что в первый раз, прежнее только ехидство, пожалуй.

— Ты мне нужна.

Недоуменный и, кажется, чуточку испуганный взгляд.

— Твоя помощь. За больными ухаживать умеешь?

Зачем я спрашиваю? Должна уметь. Достаточно вспомнить о её матери.

— Стряслось что? С папашей Ллузи, не приведи господи?

— С ним все в порядке. Есть другой пациент.

— Твой приятель? А чего за ним ходить? Лежит, есть не просит.

— Уже не лежит.

Видел бы Хэнк сейчас эти глаза! Вот уж большие, так большие. Огромные.

— Он…

— Очнулся, да.

Девчонка метнулась мимо, как молния, только пятки засверкали.

М-да, можно было обойтись без прелюдий, а сразу сказать, что и как. Но по крайней мере, теперь времени у меня с запасом: из цепких лап Лил вырваться нереально. Даже в полном здравии.

Конечно, на Хэнка она залезать с руками и ногами не стала. Ослабленный все-таки, к тому же незнакомец. Но сидела вплотную к постели, пожирая взглядом, и даже не обернулась на мои шаги. Зато ворчливо спросила:

— Принес воду?

И тут дежавю. Хозяйка дома вернулась. Или просто хозяйка?

— Давай сюда!

И чашку где-то успела раздобыть. Чистую.

— Вот, сеньор. Вы только не торопитесь, хорошо? Она холодная, ещё горло сведет… Ой, лучше я вам помогу. Я умею.

Скользнула на постель. На самый краешек, но уселась так, что с полтычка не стронешь. Лиана, ни дать, ни взять. Хищная.

— Маленькими-маленькими глоточками… И сразу не глотайте, покатайте на языке. А хотите, я согрею? Это просто. Если не побрезгуете. Ведь не побрезгуете? Я здоровая, чем хотите поклянусь!

Хлебнула из чашки. Подержала во рту. Наклонилась к Хэнку. Приоткрыла губы…

Не знаю, понимал он, что происходит, думал, что спит, нарочно подыгрывал — неважно. Но выглядело происходящее однозначно. В смысле, интимно. Настолько, что я машинально шагнул назад, к двери.

Сейчас и здесь мне явно было не место. Может быть, потом, позже, только не в эту минуту. Нужно повернуться и тихонько…

Трель будильника. Последний маркер времени. Контрольный выстрел: если тотчас же не отправлюсь в контору, опоздаю. Сто процентов.

— Фрэнк?

Оторвались друг от друга? Какая неожиданность.

— Мне надо идти.

— Куда?

— На работу.

— Ты работаешь?

А вот незачем удивляться. Можно подумать, я раньше бездельничал сутками напролет.

— Да.

— И кем?

Не верит. Его право, в общем-то. Но почему мне обидно слышать такие вопросы?

— Мусорщиком.

Приподнял брови. Сдвинул. Медленно обвел взглядом комнату.

— И видимо, берешь работу на дом?

Знаю, что это шутка. Сам бы пошутил похожим образом на его месте. Или даже ещё похуже, чего уж греха таить. Вот только…

Все равно больно.

— Я потом объясню. Вечером. Как вернусь. А пока…

Не убралась с постели. Сидит все там же и все в той же позе. Готовая к прыжку.

— Она тебе расскажет, что и как. В любых подробностях.

И вот теперь мне уже точно пора бежать.