Морок и Пламень

Глава 23. Разрыв

До похищения Салли оставалось ещё восемнадцать часов, когда Джек, относительно свежий и отдохнувший, вышел из своего дома. Дым несколько рассеялся, так что стало видно соседние здания. И даже было как-то легче дышать, особенно Джеку как скелету. Что это могло значить, он не знал, и скорее всего, ничего хорошего (о, этот заразный пессимизм Мэра!), но, против воли, он ощущал некий подъём.

Он в очередной раз спасся от серьёзной опасности, горожане признали его с Хэллоуинским пламенем и, главное, такими искренними, тёплыми и глубокими стали его отношения с Салли, какими не были ещё никогда. Даже невозможность коснуться порой забывалась, как какая-то несущественная деталь. Впрочем, можно прямо сегодня зайти к ней и предложить проверить его догадки относительно Пламени. На это в голове опять отозвались горячие слова Салли… Да, он так и сделает. Можно ждать подходящего состояния атмосферы или окончания их борьбы до бесконечности, но здесь и сейчас, пока они оба живы, в уме, никуда не пропали (и не в ссоре), надо действовать! Теперь уж ничего и никто не помешает: ни Док, ни его поле, ни Уги со своими кознями.

Джек хотел свернуть к башне прямо сейчас, но некто ему всё же помешал — как всегда, вездесущий Мэр.

Градоначальник вчера, конечно же, вывалил плохие новости со всем смаком, щедро приправив их отчаянными жестами и рассуждениями на тему «за что нам это?» и «как дальше жить?!» Где-то между сочным рассказом о разбитом зелье (ему бы книжки писать, ну не мог Бегемот сам так красочно говорить!) и душераздирающей историей о внезапном отключении поля, он сделал паузу и, скорбно вскинув брови домиком, пробормотал:

— Прости, Джек, что не встал на твою защиту… Я такой трус! — Он стянул цилиндр чуть не с него ростом да так и встал с повинной головой.

Джек пожал плечами.

— Ничего другого я от вас и не ожидал, Мэр. Вы служите городу, а не конкретному повелителю тыкв. Поэтому, вы ещё всех нас переживёте.

— Ну это вряд ли… Он-то меня не простит, как ты… — понурился Двуликий. — А ты на меня правда не злишься? — на всякий случай уточнил он.

— Вовсе нет, — успокоил его Джек.

Градоначальник с облегчением выдохнул и даже чуть не крутанулся лицом, но сдержал порыв — уж слишком «всё плохо» официально было.

И вот сейчас Мэр в своём верном катафалке поравнялся с Повелителем тыкв, несомненно, направляясь в ратушу. Чем там можно было заниматься, когда жизнь в городе практически замерла, — чёрт знает. Но Мэр, очевидно, находил чем.

— Подвезти? — спросил он, подразумевая, что любой разумный король может следовать только в одно место в городе — туда же, куда и он.

— Нет, спасибо, — отозвался Джек. — Я иду в другое место.

— Да?.. Ты только не пропадай больше, пожалуйста, не могу же я… хм-м. А кстати, где Зиро? — сменил тему градоначальник.

Джек и сам задумывался об этом. Но после того, как пёсик в тот, последний раз последовал за ним в подземелье, Джек его не видел. Пока он был без сознания, Зиро куда-то… пропал. Похоже, слово «пропал» скоро можно будет включать в гимн Хэллоуин-тауна.

И всё своё заточение Джек не видел Зиро, когда вообще о нём вспоминал. Ещё одна возможная жертва. Это неправда, что с призраком уже нельзя сделать ничего плохого.

Ох, Уги, добраться бы до тебя!.. Я даже разговаривать с тобой не стану, а то вдруг вывернешься и сбежишь.

— Не знаю, — со вздохом ответил он Мэру. — Наверное, там же, где все остальные.

Тот поёжился и нервно оглянулся.

Джека интуитивно тянуло в подземелье, ему казалось, что Уги не мог выбрать себе другого пристанища. Но пещера с рулеткой была пуста, а ходы в другие, если и существовали, то были хорошо замаскированы. Найти их и прочесать — задача не для малочисленных и неорганизованных хэллоуинцев. Опыт Чёрного леса показал во всей красе, какие они прочёсывальщики — с Повелителем тыкв во главе… Полгорода там и останется. А идти туда одному или, например, с Мэром — для этого Джек был ещё недостаточно безумен.

Воспоминания о поисках в Чёрном лесу привели его к мысли о двух зомби. В суматохе он совсем забыл о них.

— А как Нед и Берта, уже вышли? — спросил он градоначальника.

— Какое там! — Мэр энергично махнул ручками. — Лежат! Хотя… Откровенно говоря, мне туда ходить одному как-то не по себе… — и он смущённо отвёл взгляд.

Да. И это Джеку тоже давно полагалось сделать — проверить, что там Умертвие химичит с этими зомби. Обычно оно неохотно, но гораздо быстрее расставалось с «обласканными» им хэллоуинцами.

Джек огляделся и понял, что Лечебница в двух шагах, а башня дальше. Буквально на полчаса зайти к зомби — и к Салли.

До её похищения оставалось семнадцать с половиной часов.

* * *

Первое, что почувствовала Салли, когда очнулась, — ноющая боль в правом виске. Она с трудом разлепила веки и огляделась, приподнявшись на руке, — боль усилилась. Салли потрогала висок — не прикоснуться, но крови хотя бы нет.

Разницы между открытыми и закрытыми глазами практически не было: Салли окружала темнота чернее той, что ошеломила её после поломки генератора.

Тишина не была столь абсолютной. Где-то что-то капало, шуршало, гудело… Салли обследовала лёгкими прикосновениями руки, ноги, голову, тело — вроде всё на месте, цело, и она даже не связана. Поэтому Салли встала с неровного каменного пола и, морщась от боли, стала исследовать темницу. Два шага — и пальцы встретили такую же неровную каменную стену. Салли пошла вдоль, и вскоре ладонь легла на ржавую металлическую решётку. Ага. Значит, она где-то в подземной камере, Салли не сомневалась, что подземной. Что-то в отсутствующем движении воздуха, в его запахе навевало мысль об этом. Джек выбрался, и теперь в подземелье угодила она. Как будто под землёй непременно должен кто-то находиться… Только ей себя спасти нечем. Кстати! Салли пошарила в кармане платья. Скальпель! Он не выпал, его не забрали! Она подошла к решётке и стала ощупывать её в поисках замка́. Вот она, большая замочная скважина, в которую даже палец пролезет. Салли раскрыла свой драгоценный скальпель и стала орудовать им в замке. Скрежещущие звуки разносились далеко по подземелью, и она замирала, прислушиваясь. Но никто не приходил прервать её бесплодные попытки.

Через неопределённое время, пять минут или несколько часов, Салли оставила их сама. Нет, она определенно не тот взломщик, который справится с этим замко́м. Вот та, другая, которая её похитила, наверняка бы справилась…

Салли отошла от решётки и села на пол передохнуть. Она с досадой вспоминала Крыто, которую успела разглядеть и узнать, пока её саму не оглушили. Зря Джек в них поверил, ох, зря! Да они просто переметнулись обратно к мешку, мелкие паршивцы!..

Салли почувствовала, что от бездействия отчаяние подкатывает к горлу. Темнота давила, как тонны камней над головой.

Ох-х, Джек, лучше бы я сгорела в твоём пламени! Кажется, у меня будет много времени подумать об этом.

* * *

Семнадцать часов.

Джек стоял у кроватей Неда и Берты и пытался сохранить самообладание в присутствии Умертвия. Разговор не клеился. В прошлый раз они разошлись со взаимными угрозами, хотя неизвестно, насколько Умертвие вообще может испытывать гнев или страх, насколько оно памятливо и мстительно — самое далёкое от всего человеческого существо их города.

Джек спросил опять:

— Когда зомби очнутся?

«Нет ответа. Раны зажили, но жизни нет», — шуршал в черепе ржавый голос.

— Что ты с ними сделало?

«С ними уже всё сделано. Слишком много».

— Но они живы?

«Они уже давно не живы».

И так по кругу.

— Но Берта-то! Она вообще не была ранена! — воскликнул Джек, теряя терпение.

«Её держит связь».

О, уже прогресс. Понятно, о какой связи шла речь, и Джек в очередной раз содрогнулся, столкнувшись с силой этой связи. Такое ощущение, что у них с Салли связь сердец работала не столь прямолинейно: они чувствовали друг друга, но замертво не падали. Возможно, по причине, на которую указал Валентин…

— Яд уже вышел из ран Неда? Он должен очнуться, а за ним и она!

«Яд никогда не выйдет полностью».

Джек подождал продолжения, но не дождался. Чертовски сложно разговаривать с этой нежитью, голос которой как будто скребётся у тебя в голове.

«Можно разорвать их», — неожиданно шелестнуло Умертвие, и Джеку впервые почудилось в этом бестелесном голосе предвкушение.

— То есть? — спросил он с подозрением.

«Связь. Они не могут подняться из тьмы беспамятства вместе. Только поодиночке».

— Ты можешь разорвать связь сердец? — Джеку стало не по себе. Валентин, наложивший чары, и тот сказал, что не может.

«Смерть всегда победит жизнь».

Очень обтекаемый, а главное, жизнеутверждающий ответ.

Джек задумался. Две сотни хэллоуинцев жили, ничем и никем не связанные. А тем более, миллионы людей. И даже эти два зомби вряд ли почувствуют разницу — зато будут относительно живы, и семья воссоединится. Итан, хоть и находился у заботливого мистера Хайда, всё равно тосковал, особенно во сне, и спрашивал про папу и маму по несколько раз в день.

— Тогда они очнутся? — уточнил Джек.

Умертвие помедлило с ответом, и ближайшие белые саваны колыхнулись, как от дуновения ветра.

«Да».

Первый однозначный ответ!

— Сделай это, — решился Повелитель тыкв.

Умертвие словно этого и ждало. Оно выпростало гнилые руки из рукавов и, положив их на грудь одного зомби и другого, быстро зашипело свои заклинания.

В воздухе обозначилась серебристо-голубая нить, соединяющая двух лежащих. Она сияла всё ярче и ярче, а Умертвие шептало всё быстрее и, как показалось Джеку, возбуждённее. Когда на нить уже невозможно было смотреть, нежить жадно протянула к ней руку, тлеющие пальцы обхватили связь и засветились сами. Свет переходил в руку Умертвия, обагрялся, темнел, а нить бледнела, гасла, пока наконец не стала почти не видна. Тогда Умертвие резко дёрнуло рукой, и связь порвалась, как простая ветхая нитка. Оборванные концы растаяли, как мираж.

Джеку стало так тоскливо, словно это из него высосали всю жизнь. Неужели это было неправильное решение…

Но тут Берта вздохнула и открыла глаза.

— Где Итан?

Шестнадцать часов.

* * *

Никто не шёл её допрашивать или пытать. Вообще никто не приходил. Как будто её похитили и забыли здесь, в этом коконе безвременья и беспространства. Салли вообще уже порой начинала сомневаться, что она существует. Только тьма, отдалённые звуки, шероховатый камень и безнадёжное ковыряние скальпелем в замке́. Потому что другого занятия просто нет. А бездействие — прямой путь к отчаянию, окончательному и бесповоротному.

Ах да, ещё сон. Наверное, она слишком много и слишком часто спала, потеряв всякий счёт времени. Кошмар, знакомый до последней подробности, ей сниться не перестал (пустые надежды!), но появились и другие сны. Некоторые из них даже были приятными (как непривычно!), и один такой сон как раз был прерван похищением. Но были и другие, ещё не обретшие резкость, не обросшие деталями, но тёмные, как её темница, наполненные слабостью и такой безнадёжностью, какой она ещё не знала.

Открывая глаза после такого сна, Салли ещё долго лежала и пыталась вспомнить хоть что-то, что могло бы её согреть, — оно казалось бесконечно далёким от неё, как Рождество от Хэллоуина. Огонь Эостре растаял где-то вдали, как холодная, мерцающая звезда в небе.