Zero. Обнуление

Муз-Ривер-Плейнс, штат Нью-Йорк

После двух дней бивачной жизни у нее кончилась питьевая вода. Невелика потеря, она была к этому готова.

Она старается размяться, разогреть задеревеневшие кости после третьей ночи сна на слишком твердой почве. Выползает на четвереньках из палатки под рдеющие зарей небеса, встает и шагает по прелой лиственной подстилке в сторону ручья с пустой флягой в руке.

Безмолвие начинает сводить ее с ума. Лесное одиночество – серьезное испытание. Она отчасти сбегает, отчасти съезжает по склону к ручью, присаживается на корточки у воды, моет руки и чувствует, как свирепая хватка ледяной воды немножко бодрит. Горстью зачерпывает чистейшую H2O, какую видела за всю жизнь, чтобы плеснуть в лицо. Думает о другом путешествии, давным-давно, вместе с Уорреном.

Он тоже не был походником. Ну да, всегда говорил, что любит бывать на природе, и в самом деле был не против небольшого пешего похода, ночного купания; но что он больше всего любил во время их вылазок, так это ночлег в хижине, костер, бутылочку шотландского, шкуру на полу. Капельку роскоши, когда у них водились деньги.

«Нечего думать в этом направлении, – обрывает она себя. – Сосредоточься». Поднимает голову и озирается по сторонам. Деревья по-весеннему зеленеют вовсю. Солнца еще не видать. Наполнив флягу, она бросает туда обеззараживающую таблетку, трясет и пускается в обратное путешествие к лагерю. От этой тишины в голове звенит. Или это кровь шумит в ушах? Или собственное сердце с ней говорит? Нелегко тут быть при ее-то состоянии рассудка, но что ж еще остается? Обратный отсчет тюремного срока в днях, часах, минутах… Может, надо было просто рвануть в Лас-Вегас, насладиться жизнью? Нет-нет. Дисциплина, женщина. Вернись в лагерь, возьми себя в руки, составь расписание – ей нравятся расписания: когда есть, когда спать, когда заниматься гимнастикой, читать, разжигать походную плитку, готовить, мыть посуду, стирать одежду, спать, если удастся. Мысль о строгом распорядке немного оживляет ее, заполняет некоторые пустоты, снижает психологический уровень угрозы. Чтобы победить, она должна править рассудком и содержать все в порядке.

Добравшись до верха откоса, она по собственным следам в прелой листве идет обратно к лагерю. Ее тропа пересекает старые следы кроссовых мотоциклов. Очевидно, она делит этот лес не только с белками, оленями, птицами и полчищами насекомых, но и с малолетними ездунами, гоняющими по этим непроходимым чащам.

Будь бдительна, напоминает она себе. Будь внимательна. Нельзя позволить, чтобы кто-нибудь ее заметил. Оставив следы шин позади, она вскоре шагает там, где не ступала нога человека, не считая ее собственную. И произносит вслух:

– Опушка – и развилка двух дорог. / Я выбирал с великой неохотой, / Но выбрать сразу две никак не мог…[30]

Эх, а ведь знала все стихотворение. Но предпочла «ту, где путников обходишь за версту»[31], в том-то и суть. Ага, она как раз на этой тропе. Во всяком случае, пока. Именно так она думает: «Я здесь в безопасности, я в безопасности», – в тот самый миг, когда мир исчезает.

Бац. Свет гаснет, и все погружается во тьму.

24 дня 16 часов