Zero. Обнуление

Саратога-Спрингс, штат Нью-Йорк

На улицах есть камеры. Даже пластиковая садовая беседка, где она приютилась на ночь, оборудована камерами. Они повсюду. «Я Кейтлин Дэй, – думает она, стараясь идти, как другой человек, причем стабильно. – Я принимаю участие в эксперименте государства для проверки его новейших средств массового наблюдения». От этой части ее разбирает смех. «Уж если правда выглядит как параноидальный бред, то какого черта ты творишь?!»

В кармане ее штанов скомканная сдача с последней стодолларовой купюры. Она разглаживает банкноты. Две двадцатки, десятка, четыре по одному, два четвертака, десятицентовик, цент. На билет до места назначения нужно сорок долларов. Их тратить нельзя. Она скатывает двадцатки в трубочку, прячет в ботинок. Остальное – четырнадцать «баков» с мелочью – надо растянуть на пропитание сроком от двух до четырех дней. Что ж, наверняка масса народу живет на такие деньги. Да что там, три четверти мирового населения были бы рады иметь столько денег. Значит, надо жить экономно. Ищите на полках магазинов книгу «В Америке на семь долларов в день», написанную… кем написанную? Хороший вопрос. Кто именно она такая? Кейтлин напоминает себе это снова и снова, бредя, как призрак, по окраинам, держась в местах, которым внимания явно не уделяют. Порой ей кажется, что часы остановились. Смотрит на них, ждет, когда минутная стрелка дернется, но ее продвижение кажется неравномерным. Медленно, медленно, быстро, быстро, медленно. Дело в часах или в ней? Время не фокусничает; значит, в ней. Нехорошо. Нехорошо. Она слетает с катушек.

«Уоррен, я уже держусь одними ногтями».

Хочешь вернуться домой, детка?

«Боже, да, но и сдаваться я не хочу. Не могу».

Она слушает его голос. Держит себя в руках, шепчет в такт шагов, половина из которых снова причиняет боль. Держись, женщина. Продолжай шагать.