Эйя

Король грустно улыбнулся.

– Прибереги свои остроумные речи для друзей. Ты – мой первый сын Данталиан и я люблю тебя, несмотря ни на что. Ты умный мальчик и, я уверен, хорошо осознаешь то, что после моей смерти бремя власти должно перейти в твои руки. Прими достойно уготованное тебе судьбой и впусти леди Фрейю в свое сердце. Иного пути нет ни для тебя, ни для нас, а тот, по которому ты следуешь сейчас, ведет к неминуемой гибели всего Дуаг. Прости Галариана, он не желал тебе зла. Любой любящий брат на его месте поступил бы также. Не злись на мать – она не задумываясь отдаст за тебя свою жизнь. Ты знаешь это. Не можешь этого не знать! Благосостояние народа важнее твоего уязвленного самолюбия. Ты будешь хорошим правителем. Ведь у тебя от природы доброе сердце. Лелеять детские обиды недостойно будущего короля. Умерь гордость и примирись с братом. Я не жду от тебя ответа, а лишь прошу осмыслить только что сказанное мною. Признаю, мы с матерью были не вправе принимать за тебя решение и, если леди Фрейя не приглянется тебе, ты вправе сам выбрать понравившуюся тебе девушку.

Данталиан молчал, обдумывая только что услышанное из уст отца. Осознавал ли Вейн Руасу, что только что преподнес своему сыну поистине королевский подарок? Скорее всего да. И дело тут было совсем не в спутнице жизни. Впервые отец подарил ему право выбора, которое юноша не имел никогда. И это наполнило его сердце тихой радостью. Отец доверяет ему.

Данте решился задать только один вопрос. Твердым голосом он спросил:

– Я смогу сам выбрать девушку, отец?

– Сам. Даю слово, сын.

– Пусть будет так, – примирительно ответил Данталиан.

Невероятное облегчение почувствовал Вейн Руасу, наконец одержав победу в этом незримом противостоянии с собственным сыном. Если семейство Гватем Крист не удовлетворит придирчивый вкус его сына, то в королевстве есть еще двенадцать подходящих родов, чтобы сделать это.

– Что-то темное и страшное надвигается на нас, сынок. Я уверен, богиня наполняет душами наши земли отчасти не спроста. Я предчувствую великие испытания. Ты должен стать мудрее и сильнее, чтобы избавить свой народ от душевной пустоты. Вернуть мир и покой в Дуаг. В тебе я вижу свое продолжение и надеюсь на тебя.

С этими словами Вейн Руасу встал с обитого красным бархатом кресла, тяжелой поступью обошел деревянный, резной стол и вышел из кабинета. Аудиенция была закончена.

Королева-мать так и осталась в неведении, что же такого сказал первому принцу муж, от чего практически неуправляемый юноша в одночасье превратился в примерного сына и брата.

Жизнь в замке потекла своим чередом, теперь редко будоража его обитателей незначительными происшествиями.

Глава 12

Айвен проснулась на рассвете, но подниматься с жесткого тюфяка, служившего ей постелью в небольшой нише в стене, до противного не хотелось. Высунув из-под стеганого одеяла маленький носик, девушка с грустью посмотрела на давно потухший очаг. В продуваемой всеми ветрами захудалой хижине гулял сопливый сквозняк, а на стекле единственного окошка мороз за ночь нарисовал затейливые узоры. Она печально вздохнула, выпуская из легких тоненькую струйку пара.

«Все-таки нужно явить себя миру, не видевшему меня уже несколько дней», – Подумала она. – «Необходимо пополнить запасы хвороста, иначе я ненароком отморожу себе что-нибудь, да и желудок давно протестующе урчит от голода.»

Невеселые мысли о судьбе Иериель все еще занимали голову, но предаваться унынию весь предстоящий день она не могла себе позволить. Умыв лицо и шею ледяной водой, она тщательно заплела волосы в толстую косу, опоясала ее алой ленточкой, запахнулась своим стареньким, коричневым плащом и вышла из дома. Свежий, морозный воздух быстро взбодрил тело, подняв настроение и прогнав упаднический настрой. Валяные, шерстяные башмачки утопали в пушистом снегу и двигаться было тяжело, но она с упорством первопроходца шла в глубь леса – к густому ельнику. Как – будто приветствуя после долгой разлуки любимую подружку, где-то в кронах высоких деревьев веселой трелью заливалась быстрокрылая чеминка, рассказывая Айвен последние новости леса на своем птичьем языке.

– Чудесное утро! – Воскликнула девушка и принялась усердно собирать из-под снежной насыпи сухие ветки. Набрав хворост в связку, она оставила его на видном месте, решив спуститься к лесному озеру, спрятанному прямо за мохнатыми, еловыми лапами в нескольких шагах от нее. В некоторых местах лед на озере не успел покрыть воду толстым слоем, и она с легкостью сможет прорубить в нем небольшую лунку. Еще в детстве Иериель научила ее ловить рыбу весьма необычным способом и у нее это неплохо получалось. С мастерством заядлого рыбака она достала маленький топорик из-за пояса, который заблаговременно захватила с собой, сорвала тонкую веточку с ближайшего дерева и уверенно ступила на лед. Он глухо заскрипел под ее ногами, выказывая ей свое недовольство. Не придав этому значения, Айвен смело пошла от берега к середине водоема. Найдя, по ее мнению, подходящее место, она рукавицами расчистила белый налёт и принялась за работу.

«Нэй наверняка способен растопить этот лед одной лишь своей улыбкой, тогда как мне приходится махать топором. Небось и рыба при виде него сама плывет в руки». – Вспомнила нового знакомого девушка и глубоко вздохнув, принялась рубить лед с удвоенной силой.

Айвен искренне полагала, что природа допустила несправедливость, наградив этого мужчину такой притягательной, завораживающей красотой, тогда как ей – девушке, подарила неприметную, весьма посредственную внешность. Красавицей она себя не считала. Слишком худая. Ветер легко сбивал ее с ног в непогоду, да и полупрозрачная кожа болезненно краснела под летними лучами Амирана очень быстро.

«Зато смекалки мне не занимать», – довольно думала она. – «Может природа и обделила меня женственностью, но с лихвой компенсировала этот недостаток умом.»

Изрядно попотев, Айвен отложила в сторону топорик. Прорубь была готова. Она выскребла из внутреннего кармана накидки хлебные крошки и бросила их в лунку, попутно колыхая воду тонким прутиком. Результат не заставил себя долго ждать. То ли почуяв приманку, то ли услышав всполохи на открытой воде, под самой поверхностью блеснула серебристая чешуя и Айвен, предвкушая богатый улов, резко отбросила прутик в сторону и погрузила обе ладошки в лунку. Она почти ухватила заветную добычу за жабры, как внезапно лед под ее коленками гулко застонал и провалился, погружая девушку в ледяную воду с головой. Одежда моментально намокла и тяжелым камнем потянула ее ко дну. В панике, барахтаясь, она судорожно пыталась ухватиться за край твердой поверхности, но ничего не получалось – хрупкий лед крошился под ее пальцами. Жгучий холод пробрал все тело и Айвен стремительно теряла веру на спасение. От собственного бессилия горькие слезы покатились по ее щекам. Ждать помощи в этой лесной глуши было неоткуда. Совсем не так она представляла себе свой конец. Собрав последнюю волю в кулак, она мужественно продолжала цепляться за кромку скользкого льда, пока силы окончательно не покинули ее.

– Нэй… – Было последним, что успела тихо прошептать дрожащими губами Айвен, прежде чем окончательно сдаться и смиренно ждать смерть в этих озерных водах.

Жнец не видел девушку несколько дней. Она почему-то не хотела покидать стены своего дома, а он, чтобы не выглядеть навязчивым, не решался первым постучать в ее дверь и терпеливо ждал, когда же подвернется случай, чтобы снова, как-бы по чистой случайности, встретить ее в лесу. Стыдно было признаваться, но он, как влюбленный мальчишка, буквально жаждал увидеть Айвен. Ему стало до отчаянья мало находиться просто рядом. Хотелось лицезреть ее постоянно, прикасаться к ней, внимать каждому ее слову.

Вдруг его дремлющее сознание словно острым кинжалом прорезал тихий, кроткий призыв. Она звала его. Сама. Но бешеную радость от этого быстро сменил всепоглощающий, дикий страх. Не его, а Айвен!

«Неразумная, самоуверенная девчонка!» – Кричала его триединая сущность, облачая себя в телесную оболочку.

Айвен несомненно бы удивилась, узнай она, что не сильно ошибалась в своих размышлениях о Нэйланде. Он мог заставить таять льды, но не силой своей улыбки. Он в мгновение ока мог иссушить воду, стереть камень в порошок, и истребить все живое на своем пути, едва подумав об этом. Одного не мог Жнец – оживить бездыханное тело.

Появившись в долю секунды, Нэй успел ухватить Айвен за руку и вытащить ее из глубины зимнего озера, прежде чем ее легкие окончательно не заполнились водой. Одним рывком он снял с себя меховой плащ, и бережно завернул в него девушку прекрасно осознавая, что даже минута его промедления способна погасить едва теплящуюся жизнь в этом хрупком теле. Бережно взяв ее на руки, он представил ее хижину и силой сознания перенес обоих под крышу ее дома.

Опасность миновала, но сердце отказывалось успокаиваться и продолжало неистово колотиться в груди, пуская тревожную рябь по струнам души. Щелчком пальцев он наполнил комнату горячим воздухом и снял с девушки мокрую одежду, оставляя на ней лишь влажную, тонкую сорочку и снова укрыл ее своей теплой накидкой. Девушка не приходила в себя уже больше часа, и это не оставляло сомнений в том, что переохлажденное тело ответит лихорадкой на пережитый шок. Он останется рядом с Айвен, пока она полностью не оправится, твердо решил Нэйланд.

Айвен разбудил какой-то незнакомый, остро-сладкий аромат, витающий в воздухе. Силясь открыть глаза, она так и не смогла даже немного приподнять опухшие веки. В затуманенной голове больно пульсировало, но она четко осознавала, что находится в своей постели, а в печи, объятые языками пламени, весело потрескивают сухие дрова, даря воздуху приятное тепло. Внезапно ощутив рядом чужое присутствие, она испуганно прошептала:

– К.., кт.., кто здесь?

– Тише, не трать силы на разговоры, милая. Ты сильно пострадала. Холодная вода навредила телу и ему нужно время, чтобы восстановиться, – услышала она обволакивающий заботой, мягкий, мужской голос.

– Нэй…, Нэй, – безошибочно определила владельца Айвен. – Нэй, – тихо позвала девушка, снова проваливаясь в глубокую яму беспокойного, но такого нужного, исцеляющего сна.

Глава 13

Все внутренне убранство этого более, чем скромного обиталища, вмещало в себя большой, грубо сколоченный, деревянный стол, два стула и высокий ящик, отдаленно напоминающий комод. В правом углу возвышалась выложенная из обтесанного камня большая печь, занимающая почти пол комнаты. На узких полочках, тянувшихся вдоль стен, стояли многочисленные, берестяные баночки, заполненные какими-то сухими травами, корешками и ягодами. Из маленького, круглого окошка вглубь хижины проникал тусклый свет, почти все время оставляя ее хозяйку в полутьме. Искусно сплетенные циновки, полностью покрывающие земляной пол, видимо, были призваны сохранять тепло в этом доме, но Нэйланд был уверен, что они совсем не справлялись с возложенной на них задачей. Немного левее печи, в стене, располагалась небольшая ниша, служившая Айвен местом для сна.