Эйя

«Безупречный», – подумала Айвен, окинув мужчину взглядом с головы до ног. – «И опасный», – тут же всплыл откуда-то внутренний голос.

Надев на лицо маску зазнавшейся гордячки, она крестом сложила на груди свои тоненькие ручки и выставив правую ножку вперед, нарочито надменно ответила:

– Всего лишь совпадение Нэй, не более.

– Прилегла здесь отдохнуть?

Мужчина еле сдерживался, чтобы не прыснуть со смеха.

– Мой дом – где хочу, там и отдыхаю! – По-детски огрызнулась Айвен, не найдя более виртуозного ответа, чтобы поставить его на место. Они едва знакомы, а он уже вздумал с ней шутить. Она недовольно сузила бирюзовые глаза.

– Конечно. Кто же спорит, – ласково ответил ее собеседник.

– Что же вас привело в Синий лес снова? Судя по вашему виду, вы не практикуете аскетизм и явно не принадлежите к числу местных жителей.

Нэй нахмурился. Понять, что не так с его внешним видом не представлялось возможным. Его опыт общения с простыми смертными хоть и был весьма богатым, но сводился лишь к одному – забрать душу. Направляясь к девушке, он вообще не думал о том, как выглядит ее глазами. Досадно! Она была наблюдательна и если он не проявит осторожность, то Эйя быстро поймет, что перед ней не совсем человек. Закроется. А это намного усложнит ему задачу.

– От чего же, Айвен?

– Вы слишком… нарядно одеты.

Жнец облегченно выдохнул. Значит только одежду она посчитала неуместной. Но в таких одеяниях ходят все люди мужского пола в холодное время года! Или нет? В любом случае, это поправимо.

– Синий лес приветливо согласился принять меня… на время. Теперь я здесь живу, как и ты. – И, немного помедлив, уже серьезно добавил. – В следующий раз непременно облачусь в шкуры.

Девушка попыталась спрятать улыбку.

– Ложь не красит ваше сердце, Нэй. И эти земли принадлежат дуагам, а ваши волосы и светлая кожа говорят о том, что вы явно не относитесь к этой расе, – насмешливо заключила она.

Значит, и его внешность взволновала Айвен. Нэй мысленно поморщился. Но ее подарила ему сама Матерь! Жнец был не волен в ней что-то менять. Придется нападать.

– Как и ты Айвен? – Спросил он, давая понять, что и ей здесь тоже не место. – С чего ты это решила?

Она замялась. Было видно, что девушка занервничала, но старалась не подать виду. Жнец, с любопытством ждал, что же она ответит ему. Бить его карту ей было нечем. В своей короткой жизни она вообще не видела мужчин. Откуда им тут взяться? И он это прекрасно знал. Того старика, который жил по ту сторону холма можно было не брать в расчет. Он давно мало походил на человека.

Ответа на свой вопрос Жнец так и не дождался. А девушка решила не церемониться и дать прямо в лоб.

– Что вы здесь делаете?

– Скажем так, любуюсь видами. Синий лес в последние недели…особенно привлекает меня своей необычной красотой.

Нэй откровенно дразнил Айвен и она это понимала. Ей очень хотелось расспросить нового знакомого о причинах его появления здесь и о том, откуда он родом, но она решила пока повременить с этим и направить разговор в более безопасное для себя русло. А еще очень хотелось подловить Нэя на обмане.

– Позвольте узнать, где же вы остановились? На несколько миль вокруг нет ни единой души. Только старый Тронвилль одиноко живет на противоположной окраине леса, вон за тем холмом. Неужели старая, слепая горчиха приютила вас в своем дупле?

Девушка весело рассмеялась своей безобидной шутке, а сердце Нэя пропустило несколько ударов. Она была непростительно милой в этот момент.

– Я бы не посмел потревожить покой несчастной птицы своим присутствием, Эйя, – с нежной улыбкой ответил он. – Я нашел пристанище на вершине того самого холма, который сейчас возвышается позади тебя.

Айвен никогда не взбиралась на ту холмистую вершину. Уж слишком крутым и скалистым казался подъем. Поэтому не могла судить о правдивости его слов. Немного замешкавшись с ответом, она сказала:

– Что ж, в таком случае, думаю не смогу навещать вас и скрашивать досуг зимними вечерами. Мне туда не забраться.

Жнец посмотрел ей прямо в глаза долгим, серьезным взглядом, убрав с лица улыбку.

– Тогда позволь мне навещать тебя?

– Зачем?

Жнец задумался. Открыть правду он не мог. Она просто не поймет ее. Но и лгать тоже. Матерь не наделила своих детей такой способностью.

– Буду рад помочь тебе, пока я здесь. Кроме этого, уверен, что у тебя есть много вопросов, на которые ты жаждешь ответы. Тебе не нужно меня бояться. Я буду последним в этом мире, кто посмеет причинить тебе боль.

Девушка молча смотрела в фиолетовые глаза Нэйланда и о чем-то размышляла. Он не мог проследить за ходом ее мыслей, да и не силился этого делать. Все его внимание было приковано к ее необыкновенной внешности. Чистая красота Эйи так гармонично сочеталась с телесной, что кожа Айвен словно светилась, бликами отражая дневной свет. Хрисанф Рувим, первый хранитель, превзошел сам себя, создав такое чудо. Стоило признать, Жнецу было, чему завидовать брату.

Наконец, она ответила:

– Хорошо.

И не сказав больше ни слова, развернулась и пошла по тропинке в сторону своей хижины.

– Когда я увижу тебя снова, Айвен? – Бросил вслед вопрос быстро удаляющейся девушке Нэйланд.

– Когда захотите спуститься со своей вершины, Нэй! – Прокричала она ему, не оборачиваясь.

– Когда захочу спуститься со своей вершины? – Шепотом спросил сам себя Нэйланд, довольно улыбаясь. – Я и не намерен подниматься.

Глава 10

Насыщенный, пряный аромат свежеиспеченных булочек с вересковым джемом заманчиво щекотал ноздри маленькой принцессе, что семилетняя Джейнаель, не удержавшись от соблазна, ловко спрыгнула с колен отца, так и не закончив свой рассказ о волшебном саде, по которому ей довелось гулять во сне этой ночью. Не желая упускать возможности первой полакомиться ими прежде остальных жителей дворца, она уверенной походкой направилась на кухню. Ее белокурые кудряшки так забавно подпрыгивали в такт движениям, что Антес Винта-а-ата-де Юй, второй верховный властитель возрожденного королевства Аннерии, не смог сдержать умиления и нежной улыбки, всегда появляющейся на его тонких губах при виде дочери. Он был уже не молод – сеточка глубоких морщин покрывала его некогда красивое, мужественное лицо, а седые виски неоспоримо свидетельствовали каждому о немалом количестве прожитых им лет.

– Джейнаель, – окликнул он быстро покидающую его девчушку. – Все твои чувства читаются сейчас у тебя на лице. Ты, как открытая книга. Это не подобает принцессе и истинной аннерийке.

И с напускной обидой в голосе добавил:

– Булочки тебе дороже отца, что ты так быстро покидаешь его…

Повернувшись на ходу, девочка весело ответила:

– Булочки не умеют ждать, папа, особенно те, что испекли специально для меня!

Проводив обожающим взглядом свою единственную дочь, Антес тяжело откинулся на спинку позолоченного, массивного кресла. Достав из шкатулки трубку с дурманящей травой вейра, король закурил, выпуская в воздух сладковатый дым, причудливыми формами заполняющий спертый воздух его спальни. Несмотря на плотную занавесь, в комнату из окон все же проникал свет, без сомнений говоривший о том, что на дворе стоит прекрасная погода. Впрочем, как и большую часть годичного цикла. Вечнозеленые деревья и растения здесь никогда не знали зимы и снега. Всем буйством красок бесконечного лета, они круглый год цвели на плодородных долинах, находящихся очень далеко к югу от его когда-то в спешке, покинутой и навсегда утраченной родной земли.

Не в силах победить в бесконечной войне с людьми Дуаг, король Аммант, отец Антеса, принял тогда непростое решение для своего народа. Подписав с дуагами Священный закон Шайях, он навечно отдал им все земли своего королевства и запретил аннерийцам смешивать с ними свою кровь. В один день всем было приказано собрать нехитрый скарб и покинуть свои дома. Аммант уводил измученные остатки своего народа в пугающую неизвестность.

Но не все были согласны с новым законом, воспринимая его, как признание поражения и постыдный побег. Трусость. Истинный аннериец никогда бы не опозорил себя такой слабостью и которой, как считали они, поддался старый король. Сторонники продолжения войны никуда не исчезли. Даже в стенах заново отстроенного с фундамента дома, они продолжали плести интриги и подбивать знать на свержение законного властителя, унизившего целый народ перед лицом злейшего врага. Лишь немногие тогда понимали, что Аммант показал поистине королевскую силу, которую, ослепленные жаждой возмездия и ненависти глупцы, ошибочно приняли за слабость. Эта сила – забыв про гордость отступить, и спасти остатки его немногочисленной расы. Но истинный, мудрый король не был бы королем, если бы не умел заглядывать за пределы существующей реальности.

Он жестоко, на корню, пресек все попытки несогласных посеять в умах аннерийцев сомнение. Корона твердо стояла на своем, а ослушавшихся ее воли неизменно ожидала незавидная участь – умереть в катакомбах или стать бесправными изгоями, одиноко странствующими по миру.

В льдисто-голубых глазах Антеса промелькнула печаль. Одной из последних, не пожелавших подчиниться и принять действительность, оказалась его любимая Иериель. В последнее время он все чаще вспоминал сестру. Там, в их беззаботном детстве, где деревья казались такими большими, что взгляд не доставал до их верхушек, а студеная вода, проснувшегося от зимней спячки ручья не обжигала холодом голые стопы, наполняли его сердце тихой грустью в минуты единения. Она была старше его на восемь лет, но даже будучи юной девушкой, ей почему-то доставляло огромное удовольствие возиться с любознательным несмышленышем. И едва из – под снега появлялись нежные, белые цветы инейды, возвещая о приходе весны, они целыми днями напролет пропадали в густых, непролазных лесах, плотным кольцом окружавших главный город Аннерии – Велидию и родовой замок Нордфонейль. В их прошлом доме, далеко на севере. Он еще хорошо помнил его.

Поначалу для родителей не стало сюрпризом, что она наотрез отказалась уходить вместе со своим племенем. Но она была не единственной несогласной. К тому же, юной девой. Что она могла понимать? Выяснять причины ее упорства никому не пришло в голову. Одним лишь строгим взглядом отец заставил ее пересмотреть свои желания. Она покорилась, но ненадолго. Прожив в новом доме семь лет, она неожиданно для всех пожелала уйти!

Оказалось, его Иериель впустила в сердце любовь к зеленоглазому чудовищу, повстречавшемуся ей в тени ветвистых деревьев Нордфонейля много лет назад. Все это время она втайне мечтала быть с ним! И он нашел ее! И он тоже любит ее! Пришел за ней, вопреки всем и всему!

Уговоры матери и отца были бесполезны. Иериель была непреклонна, ведь уже сделала выбор, вновь уходя в неизвестность.

Боль от утраты любимой сестры горькими слезами катилась из небесных глаз юноши несколько ночей подряд. Иериель предала его, сделал вывод Антес. Тогда он клятвенно пообещал себе, что никогда не впустит в сердце любовь, раз она причиняет столько страданий. Родители надеялись и до самой своей смерти ждали, что дочь одумается и вернется в лоно семьи. Ведь тогда таких, как она не принято было открыто осуждать. Среди их народа еще встречались люди, когда-то соединившие свои души с дуагами, а также дети от смешанных браков. Даже капля аннерийской крови в их венах не позволила бы никому и никогда прогнать их из дома. А сестра так и не вернулась.