Путь длиною в смерть

Глава 16. Дар незнакомца

– Илвааа… Где же ты…

Девушка шла в кромешной темноте на звук родного голоса, но куда бы ни ступала всюду была пустота. Она открывала рот, но не могла произнести ни слова.

– Илвааааа…

Слезы катились из глаз, становясь вязкими словно грязь. Вытирая их руками, получалось лишь размазывать по лицу и одежде. Впереди возник маленький шарик света, хаотично путешествующий в воздухе. Пробираясь ближе он становился все ярче, ослепляя. Девушка прикрыла лицо руками, когда он подобрался совсем близко.

– Илвааааа…

– Хэльвард?

Усилием воли Илва опустила дрожащие руки, наблюдая за тем, как шар постепенно превращается в образ любимого мужа. Он стоял обнажённый спиной к ней, слегка повёрнув голову в ее сторону, как будто был разочарован.

– Что же ты делаешь…

По телу мужчины поползли черные рисунки, чем ближе они подбирались к его лицу, тем сильнее он кричал. От крика резало уши, машинально закрыв их молодая женщина увидела, как шар стал уменьшаться, хлопнув и забрав с собой странное видение.

– Илва..

Услышав свое имя извне сознания, Илва мгновенно открыла глаза. На нее смотрел один большой молочный глаз волка. Она чуть не соскользнула, но вовремя спохватилась, сжав шерсть животного.

– Тебе приснился дурной сон.

Констатировал Сколь. Девушка кивнула, ее нижняя челюсть дрожала от страха.

– Что тебе снилось?

Перепрыгнув через валун, волк сверкнул ослепительными солнечными глазами и придвинулся ближе, чтобы слышать ответ.

– Мне… Кажется, мне снился муж…

– Такая молодая и уже есть муж? Не рановато?

Хаки высунул язык. Удивительно, но духи могли говорить, совершенно не раскрывая рта, видящие люди все равно их слышали.

– Был..так было предначертано.

– Дак вот зачем тебе понадобилось в царство мёртвых? И что же ты хочешь там достать, небось, его душу?

Илва кивнула, но отвечать не стала.

– Значит, предначертана была и его смерть.

Вновь констатировал Сколь. Ульве вдруг вспомнила свой призыв и слова Симоны, сказанные после. О долгом тяжелом пути, который она обязательно пройдёт до конца, но уже никогда не станет прежней. Если подумать, то любой путь, каким бы он ни был, меняет человека.

Обычный поход по воду может обернуться путешествием в дальние дали. В любой миг, набирая из реки воду в кринку, ты можешь решить, что в твоих руках пересечь океан. И вот ты уже привязываешь сотни веревок к ногам птиц и паришь над землёй. Жаль, что этого не случилось с Илвой.

– И этот путь был мне предначертан.

С задумчивым прищуром взглянул на нее черный брат волк, но промолчал, обращая своё внимание на новую преграду.

– Ты думаешь, что Хель вот так просто отдаст тебе его душу?

Лунный волк тяжело дышал, явно устав, они давно покинули знакомые края, а девушка по-прежнему сидела на его спине. Она проспала довольно долго, на небосвод уже спустились звёзды, а что находится во мраке на земле, не удавалось разглядеть.

– Если не отдаст, то придётся отобрать её силой.

– Надеюсь, девочка, у тебя есть оружие поострее твоих слов.

Хаки стал бежать медленнее, а после совсем остановился, опустившись на живот. Илва встала размять ноги, пока животные переводили дух. Кажется, они бежали по просёлочной тропинке, вокруг которой лишь лес и бескрайние поля, заросшие густыми высокими сорняками. Девушка достала из котомки воду и хлеб, предложив и волкам.

– Благодарим, но тебе это полезней будет. Такую пищу наши желудки и вовсе не почувствуют. Поедим уже на месте.

Жуя с полным ртом, девушка спросила.

– А какая еда вам тада нужна?

Братья хрипло рассмеялись, высунув языки. Сколь почесал за ухом задней лапой и расплылся в мрачной улыбке.

– Свернувшаяся кровь и плоть мертвецов. На вкус как мед.

Хлеб пошел не в то горло, и девушка поперхнулась, вызвав тем самым еще большую улыбку. Должным образом передохнув, Илва теперь ехала на спине второго брата.

– К кому мы все-таки едем?

– К нашей матери. Если уж кто-то и знает о Хель, то это она.

Чёрная шерсть волка была под стать шерсти брата, но чуть более гладкая на ощупь.

– Как погиб твой муж?

Вдруг спросил Хаки, не сводя глаз с воительницы.

– Я мало чо знаю об этом. Они поехали собрать долги в соседское поселение, и кто-то воткнул нож Хэлу в спину. Хочу узнать правду от него самого.

Волки решили тактично промолчать, отдавая дань несправедливо усопшему воину. Как ни кто другой они знали, что такое предательство.

– А чо до вас? Ежели вы такие сильные духи, то как оказались в таком месте, как наш Скъяльт?

Сколль фыркнул, но не удостоил девушку ответом. Из них двоих он казался более молчаливым, но мудрым братом. Хаки немного поразмыслив, все же решил поведать Илве свою историю.

– Когда-то мы действительно были одними из самых сильных духов. Нам предрекали великое будущее. Наши владения простирались от начала и до конца целого мира. Наш отец, великий воин все ещё находится в подземелье Асгарда. Он хотел отхватить ещё больше земли и власти, стать могущественным повелителем, и тогда пришел он. Воин Тюр, бог воинской храбрости. Несколько веков подряд хитростью и уловками он пытался лишить отца силы, представляясь ему другом. Играя на чувстве азарта и самоуверенности Хрудвитнира, сплетая могучую цепь, смеющую удержать духа, воин запер его, ценой собственной плоти. Хрудвитнир откусил ему руку за предательство. Чем же лучше был тот воин, если хотел он все земли, власть и силу моего отца? И никто не захотел помочь ему, кроме нас и матери. Мы – единственные кто по-настоящему любят и преданы ему. Поначалу Один наказал нас, заставив гоняться за колесницами небесных светил. Они в те времена любили отклоняться от своего маршрута и нарушать тем самым распорядок дня и ночи, что очень не нравилось жителям девяти миров. Отец согласился не пытаться разорвать цепь и сбежать, только если его семью освободят от участи и отправят на землю. Нашу мать и нас выдворили за пределы земель, отправив влачить жалкое существование сюда, к простым людям и примитивным существам, отобрав почти все силы. Теперь мы все равно что обычные волки, разве что отожравшиеся.

Илва приподняла голову, взглянув волку прямо в глаза. Теперь она поняла, почему духи нагнетали на нее страх. Былое величие не давало покоя, зудя под кожей, да и открываться незнакомке при первой встрече опрометчивое решение.

– Неужель предреченному будущему не суждено сбыться?

Черный брат Сколь зарычал под телом девушки.

– Как видишь Мани*43, которую должен был проглотить Хаки все еще на небе, а в колеснице Арвак и Альсвид каждое утро проезжая над этим миром громко и уничижительно смеются над моей неудачей сожрать Сунну*44.

Сама не осознавая того, что гладит тело животного, стараясь утешить, девушка прошептала.

– Хотела бы я сказать, что сожалею о ваших неудачах, но лгу я из рук вон плохо.

Уже засыпая, укладывая тяжёлую голову на мягкую тёплую шерсть, Илва не увидела, как братья переглянулись, скрывая улыбки.

***

Первый день закончился так же быстро, как и начался. Волки расспрашивали Илву о быте и жизни в общине, чем она с радостью делилась. Они же в ответ немного рассказали о жизни в железном лесу. Об их проделках в близлежащих поселениях, и нагоняях суровой матушки. Если не знать кто они такие, то складывалось ощущение, будто эти огромные мохнатые монстры на самом деле все еще волчата, по-прежнему нуждающиеся в заботе матери и любви отца, по которому они скорбят и скучают, хоть и никогда в этом не признаются.

Илва ощущала нутром их внутреннюю печаль и боль, в глубине души понимая, что должна бы не доверять им, но чутье говорило об обратном. Все же они близкие по духу звери. Человек такой же зверь, хоть и научился сносно держать в руке топор и извлекать огонь.

При дневном солнечном свете, которое не грело, но освещало путникам дорогу, можно было в полной мере рассмотреть поля и луга. Деревья приветственно качали ветками вдалеке, кланялись земле травы. И все же от подобных зрелищ захватывало дух. Казалось, что все может стать твоим, лишь протяни руку. Коснись холодной сырой почвы, сухих колосьев ячменя, брошенных на произвол судьбы некогда находившимися вблизи общинами. Изредка, то тут, то там виднелись домики, издалека напоминающие драккары, плотно покрытые мхом. Отдохнувшие путешественники, как раз собирались поменяться, как Хаки навострил уши, направив их в сторону дальнейшего направления.

– Там что-то есть. Что-то очень странное. Слишком много шума. Предлагаю потихоньку прокрасться ближе и разведать.

На том и порешили. Таким высоким детинам было довольно трудно укрыться даже в диких зарослях, но это вполне удалось, припав и шаркая животом по дороге. Илва вытащила меч и шла бок о бок с волками, подогнув ноги, в любой момент готовая ринуться в бой.

Шума действительно было много. Какой-то свист, хруст веток, лязганье металла, чьи-то хрипы и крики. Огибая поле, и плавно выходя из-за поворота, взору предстала ужасающая картина. Из дальнего поселения тянулась вереница живых трупов, скрипя оголёнными костями, хлюпая давно омертвевшими глотками и висящей оторванной когда-то плотью, один за другим мертвецы выходили к дороге. И всего лишь один воин противостоял целой армии.

Мужчина бился и крутился, разрубая головы, отделяя конечности, как голодная злобная собака. Щит на его спине защищал от внезапного нападения сзади. Гладкий шлем, украшенный рогами, один из которых был сломан, полностью закрывал его голову и лицо. Орудовал воин мечом и топором одновременно. Мужчина хорошо подготовлен, возможно, нахождение его здесь и наступление монстров не было такой уж случайностью.

– Надобно помочь..

Волки спорить не стали и отталкиваясь пружинистыми лапами, ринулись к нежити. Издав громкое «йааа», чтобы привлечь к себе внимание хотя бы часть нежити, Илва побежала следом за своими соратниками. Ходячие трупы, заслышав звук, откололись от основной толпы, двинулись в направлении свежей крови, бегущей прямо в гущу сражения. Тогда же незнакомцу удалось выкроить пару секунд, чтобы разглядеть подмогу.

Хаки и Сколь будто ждали этого часа всю свою жизнь. За пару прыжков волки преодолели расстояние до мертвецов и, разинув пасти, впивались в их плоть. Хаки практически мгновенно разорвал первых двух некогда дышащих людей, с наслаждением и упоением поедая тухлое мясо. Сколь пробежал чуть дальше, отвлекая людей на себя. Его массивный нос сморщился, обнажились огромные клыки, а из пасти раздался внутриутробный злой рык.

Девушка вдруг осознала, что больше не боится братьев по оружию, куда сильнее ее пугали трупы. Местами разложившиеся, с отсутствующими или висящими конечностями, глазными яблоками и челюстями, они продолжали идти, падали, но ползли к своей цели. Память сильнее их пустых голов. Вот что поистине пугало, стать чем-то таким, даже после смерти не найдя покоя. По оставшимся лохмотьям одежды можно было предположить, кем они когда-то были и какое влачили существование. На паре мертвецов блестели шлемы, мятые и покорёженные, они все равно являлись знаменем воина.