Путь длиною в смерть

Глава 8. Сочувствие перьям

На следующий день, когда каждый из воинов немного пришел в себя, друзья собрались в доме ворожеи, попивая терпкий насыщенный чай. Он мягко лился с губ в гортань, стекая в желудок и обволакивая его жаром, каждый глоток дарил восстановление.

Никто из присутствующих не решался нарушить молчание, Симона терпеливо ждала, когда хоть кто-то достаточно смелый начнет свой рассказ. Взгляд видящей блуждал от Кии, Хэльварда, до Илвы и наконец, задержался на Иваре. Едва заметно женщина покачивала головой, подмечая разлившиеся синяки и ссадины, а так же свежий ожег на щеке дочери. Киа не выдержала первая.

– Дак чо, чо енто было то, а? Не томи, Илва.

Девушка подняла уставший взгляд на воинственную подругу. Хэльвард бросил в ту осуждающий взгляд.

– Хэльвард…

Ульве сделала паузу, чтобы обратить внимание мужчины на себя. Его лицо смягчилось, когда она произнесла его имя.

– Перед самым… Походом, ты рассказал мне о старом берсерке, помнишь?

У Кии округлились глаза. Она шлёпнула себя ладонью по колену, расплескав немного напитка из кружки.

– Да ладно? Хошь сказать это был он самый? Бьерн Косматый??

Илва кивнула, уставившись в свою кружку, поглаживая пальцами влажные от губ следы по кромке. Со вчерашнего вечера она так и не смыла с рук краску, и та вся размазалась.

– Я думал, енто все сказки таки.

Ища поддержки у Арне, то ли спросил, то ли сказал мужчина.

– Ты чо, сбрендил?! Зачем про это девочке малой рассказывал? И когда тока успел??

Перебил их Ивар, насупившись.

– Старые сказки и былины самые точные. В них пишут все, чо сами видели. Нет в них лжи.

Пояснила старая женщина, делая еще глоток чая.

– Он все сделал верно. Если бы Хэльвард смолчал, то я бы недотумкала поменять травы, и сегодня нас бы уже жгли на кострах. Спасибо тебе.

Обращаясь уже к Хэльварду, девушка поклонилась.

– Полно. Не надо преклонений, али не равная ты мне?

Вопрос не терпел возражений. Илва про себя отметила, что хотела бы быть равной, а не маленьким неразумным дитём, которым провозгласил ее Ивар. Гости снова умолкли.

– Я горжусь вами. Особенно тобой, Илва. Не тока енто заслуга Хэльварда и Ивара. Ежели бы ты слушала меня хуже чем есь, то не смогла бы и вспомнить про заговор освобождения. Я почитай и сама уже не помню, када рассказала о нём.

Слова старой женщины казалось, подняли общий дух, немного улыбнувшись друг другу, молодые люди подняли кружки в знак согласия.

– А ты, Ивар, как смог зверя увидать? Неужто и у тебя дар какой имеется?

Вдруг вспомнила Илва о том, что крови ворожеи он не касался и отвар никакой не пил. Мужчина зарделся и сел ровнее.

– Мой дух такой же, как и у Симоны. Внутренние знания больших птиц всегда открыты миру. Орёл кружит над земскими и морскими владениями, и видит далече, нежели простой люд.

Илва призадумалась над сказанной истиной.

– Киа, а у тебя каков дух?

Девушка прыснула со смеху, громко поставив пустую кружку на стол.

– Никаво нету. Мой призыв через два дня, аки твой.

Помощница ворожеи старалась не подать виду, что удивлена, ведь она считала девушку гораздо старше. К тому же, она все время проводила среди взрослых мужчин, и не отставала от них ни в чем.

– Значить вместе пойдём.

Киа улыбнулась новой подруге, подмигнув ей.

– Ну чо, идем ребята? Завтра большой день. Надобно сил набраться.

Воительница встала с места, поблагодарив хозяек за гостеприимство, и уже было направилась к выходу, ожидая, что мужчины отправятся следом, но Ивар вдруг воскликнул.

– Есть ишо о чем потолковать. Вы идите, а я…

– Ак чо, и я тада останусь. Обожду.

Перебил парня Хэльвард, с показной улыбкой. Киа подняла чернявую левую бровь, и так и осталась стоять подле выхода, подпирая опору плечом. Пребывая в смятении, мужчина замолчал, но набравшись невесть откуда смелости, сжав руки в кулаки на своих коленях, протараторил.

– Симона, хочу руки попросить у дочери твоенной.

Ворожея, кажется, даже не удивилась, в отличие от остальных. Щеки у девочки вспыхнули, и она мигом соскочила со своего места.

– Это ишо чо такое?? Какой руки такой? Мне они и самой нужны, али твои пристали?

Киа прикрыла рот руками, чтобы ее смех не казался слишком громким. Однако Хэльвард не разделял ее радости.

– Чо ты взъелась то?? Ты подумай об этом, не отвечай сразу. Я обожду, чай время то есть. Шибко мне нравится наша команда. Тока представь, я бы делился с тобой силами, каки у меня есь, ходили бы на охоту вместе…

Он хотел сказать что-то еще, но Илва его опередила, больно стукнув ладонями по столу и ближе наклоняясь к мужчине.

– А откудова ты взял, шо это то самое, чаво бы мне хотелось?

Ивар повторил за ней, приблизившись через стол. Голос его стал на тон громче.

– Откудова ты сама можешь знать чаво хошь? Ты ишо мала для таких вот раздумий эдаких. Даже духа своего пока не имешь, а ужо каки-то претензии.

На этот раз лицо девушки покраснело не от смущения, а от гнева. Симона молча наблюдала за происходящим. Уж если Илва сумела справиться со старым Берсерком, то уж с мужиком и подавно сладит.

Киа продолжала улыбаться, с интересом глядя на молодых, а вот лицо Бьярни с каждым криком становилось суровее. Желваки ходуном заходили, взгляд сделался каменным.

– И думать забудь об этом!

– Чаво така упрямая! Када волки пришли покладистая была, чо овца, а теперь..

Услышав упоминание священного животного на земле Скъяльта, стоящие рядом замерли. Симона прищурилась и решила вмешаться.

– О волках вы мне ничо не говорили.

Ивар и Илва разом умолкли, поворачивая голову в сторону ворожеи.

– А чо говорить-то, их полно в лесу-то.

Арне продолжала стоять и смотреть на молодых людей, ожидая продолжения. Бегло рассказав женщине последние события, гости выдохлись, и устало вздохнули.

– Подите-ка ребятки домой. Отдыхайте. Свидимся завтре.

Намек поняли все. Доброжелательно распрощавшись с хозяевами, покинули тёплый дом. Илва не понимала, почему вдруг Симона так зацепилась за появление волков. Даже сам злой дух интересовал ее куда меньше.

– Значить волки пришли на помочь.

Илва кивнула, судорожно пытаясь разгадать загадку, но на ум ничего не приходило.

– Сильные енто духи, очень сильные. Говоришь, ты сразу узнала, куда вам идти надобно?

Девушка вперилась взглядом в Знающую.

– Да. Не знаю, как объясниться. Словно внутри нити каки потянули меня за волками. Я должна была.

Ворожея понимающе кивнула, и как-то грустно опустились веки над ее глазами. Словно долгое бремя на своих плечах несла она тяжкий груз.

– Не удивительно. Твоенна мать имела такой же несгибаемый дух, как у тебя, дитя. На призыве ее тотемом был волк, но она отреклась от дара своего.

Девушка ахнула. Не слышала она раньше ни от кого таких подробностей о своей кровной матери.

– Как енто отреклась? Разве можно?

Женщина тепло улыбнулась, положив свою сморщенную, покрытую пигментными пятнами руку на белоснежную кожу девочки, испещренную теперь мелкими, начинающими заживать шрамами.

– Нельзя, но Ливе никакой закон не писан был. Против всех пошла. Против богов, судьбы своей и природы, от того и мучилась так долго. Те, у кого дух хранитель волком делается, имеют сложную жизнь и до самой смертушки бремя несут тяжелее буйвола на спине. Лишь по-настоящему храбрый воин решится на такой путь. Лива таковой не была, моя милая, но ее дар никуда не девался, даже если она старалась его не замечать. На роду написано да нитями судьбы связано принести в этот мир тебя, и как бы Лива Ульве не противилась, а усе равно по-ихнему сталось.

Узнав немного о жизни матери, Илва явственно ощутила родственную с ней связь. Дыша медленно, чтобы сердце вновь обрело покой, она прошептала:

– Енто что, значить я тоже буду…

Симона покачала головой, прикрывая глаза.

– Не обязательно, девонька. Ты лишь наполовину Ульве, а на вторую незнамо кто. Я молюсь за тебя. Давай не будем гадать сейчас, позволь случиться неизбежному, а там потолкуем как быть. Иди спать, дитя. Завтра тяжёлый день.

Слышащая похлопала девушку по руке. Илва понимала праведность сказанного ворожеей, но в глубине души ощущала тревогу, высасывающую из нее всю энергию. Это помогло ей крепко заснуть.

***

День прошел в заботах и делах, как и обычно. Илву еще тревожили в мыслях разговор с Иваром про женитьбу, все-таки более чем друга она не видела его рядом с собой, и рассказанное Симоной о ее родной матери. Девушка решила отбросить лишние мысли, сосредоточившись на том, что сейчас действительно реально и важно. Хорошо бы успеть доделать работу до вечера, предстоит посетить самого мудрого старейшину леса – древний ясень.

Его толстый ствол не обхватишь руками, его могучие ветви не покорить ни одному живому и мёртвому существу. Столько зим он стоит на священной земле, что ни одна душа не осмелится коснуться даже почвы у его корней. Лишь только целованные богом Одином, такие как Симона Арне имеют право просить его о силе и покровительстве, и только им одним известно, почему вообще он отвечает смертным.

Каждый год перед призывом видящая зазывает с собой тех, кому нынче придет пора взывать к духу своему, человек пять не более, и уходят до поздней ночи. Что там творится, знают лишь они, и рассказывать об этом кому-либо запрещается строго настрого.

Сегодня Илва впервые приподнимет для себя завесу этой тайны. От мысли подобной волосы вставали дыбом на загривке и руках, отчего она периодически шлепала себя по вздыбленным волоскам и причитала, когда перестарается, оставляя на бледной коже красные следы. Ожоги на лице и руках стали бледнее, от наносимых мазей, но они останутся для нее вечным напоминанием о том, на что еще способна девушка, и мир вокруг нее.

***

Только солнце коснулось кромки воды, собираясь уходить на покой, а четверо молодых людей, во главе с ворожеей уже двигались в сторону нужного им древа. Розово-оранжевый закат провожал их, перекатываясь с одного листа на другой, подрагивая и прыгая по неровным ухабам и тропкам.

Симона надела тяжёлое тёмное одеяние, полностью закрывающее каждый скрупель кожи, седые волосы прикрывал такой же черный платок, аккурат открывая лишь высокий лоб и лицо. В руках женщина несла увесистый тканевый мешок и никому не позволила прикасаться к нему, заставляя других гадать, что же в нем.

Арне быстро виляла меж деревьев, четко следуя маршруту по памяти, ее напряжённое выражение лица говорило остальным, что возражения и реплики лучше оставить при себе. Из всех присутствующих Илва знала только Кию, остальных видела в Скъяльте, но лично не была знакома.

Ясень поражал благородным видом и гордой осанкой. Путники остановились возле него, образуя круг, как если бы дерево было еще одним человеком. Над их головами раздалось карканье старой вороны. В полном молчании Видящая развела узкий, но высокий костёр, достала круглый плоский листок и сунула на язык. Илва не знала должна ли делать что-то, или же здесь она только как будущий обладатель духа помощника, но на всякий случай девушка смотрела неотрывно на Симону, чтобы успеть заметить какие-то знаки в лице видящей.