Морально безнравственные

Я могу только надеяться, что и мне не будет до него дела.

Последний раз взглянув в зеркало, я решаю, что не позволю матери победить. Если мне придется закрыть свое сердце для всего, то так тому и быть.

Но я не доставлю ей удовольствия видеть, как я страдаю.

Я буду счастлива. Даже если это убьет меня изнутри.

Когда мы закончили, мы спустились вниз, и я заняла свое место рядом с Энцо. Он не смотрит на меня, полностью сосредоточив внимание на моем отце и том, что они обсуждают.

Но я удивляюсь, когда чувствую его руку поверх своей, и он переплетает наши пальцы. Я не отталкиваю его, стараясь выбросить из головы разговор с матерью.

Когда прибывает священник, нас ведут во двор, где жители деревни весело смеются и поют, празднуя свадьбу. Там есть еда и напитки для всех.

— Это... — спрашиваю я, пораженная зрелищем.

— Нужно было как-то заставить твоего отца сделать это. Публичное объявление — лучший способ, ведь он слишком дорожит своим имиджем, — отвечает Энцо, притягивая меня ближе к себе и подводит к священнику.

Религиозная церемония коротка, и как только мы произносим «Да», с улицы начинает доноситься музыка, жители деревни выкрикивают поздравления.

— Пойдем, — Энцо подводит меня к открытой повозке и помогает мне подняться. — Давай устроим им шоу.

Лошади ржут, и Энцо берет поводья, ведя их вперед. Мы начинаем ехать медленной рысью, и пока мы движемся улицей, все стоят возле своих домов, хлопают и кричат: «поздравляем», «здоровья», «любви».

— Когда ты успел? — я в восторге. Это не что-то спонтанно спланированное.

— Возможно, некоторое время назад я шепнул на ухо деревенским сплетникам. Не нужно много времени, чтобы сплетня распространилась. В конце концов, есть бесплатная еда и вино. — Он подмигивает мне, и я не знаю, что делать — скандалить или впечатляться.

Покрутившись по деревне, мы возвращаемся в дом. Родители изо всех сил стараются развлечь гостей фальшивыми улыбками, делая вид, что они с самого начала знали об этой вторичной свадьбе. Они просто хотели выдать замуж старшую, прежде чем приступить к младшей, — так звучит их оправдание.

Мы проводим некоторое время с гостями, как вдруг нас торопят и запирают в комнате.

— Что... — я оглядываю пустую комнату, в центре которой стоит только односпальная кровать с белым постельным бельем.

— Я полагаю, они ожидают, что мы консумируем брак, — медленно говорит Энцо, вскидывая на меня бровь.

— О, нет, — поднимаю я руку, — этого не будет, мистер. — Снимаю туфли, бросаю их на пол и ложусь на кровать, озадаченная.

Всё это было таким вихрем, что у меня даже не было времени осознать происходящее.

Я замужем. За ним.

Смотрю на него краем глаза. Он прислонился спиной к двери, пристально наблюдая за мной.

— Почему ты это сделал? — я приподнимаюсь на локтях.

— Я же сказал тебе. Я не люблю быть кому-то должным. Этот брак обеспечит тебе безопасность.

— Больше ничего? — спрашиваю я скептически. За то время, что я знаю Энцо — а это не так уж долго — я осознала, что он ничего не делает без скрытых мотивов.

— А что еще? Ты получила за меня пулю, я дал тебе клятву, — сбросив пиджак и бросив его на пол, он присоединиться ко мне на кровати.

Я пытаюсь отодвинуться от него, но он прижимает меня к месту.

— Куда ты убегаешь? Нам нужно провести брачную ночь, cara, — в его голосе звучит его обычное обаяние, и я закатываю глаза.

— Ты хочешь этого не больше, чем я, так что давай оставим эту шараду.

— А ты знаешь, чего я хочу? Откуда? — приподняв бровь, он ловит прядь волос и дергает ее, пока вся моя прическа не распадается, и волосы свободно струятся по спине.

Я полностью поворачиваюсь к нему.

— Может, ты и красивый дьявол, Энцо Агости, но меня ты не обманешь, — говорю я, глядя ему в глаза. Его зрачки расширяются, необычно светлые глаза становятся темнее. — Я вижу пустоту внутри тебя. Ты надеваешь маску и держишь всех на расстоянии. Ты флиртуешь, играешь в игры и раздвигаешь границы, но всё это только напоказ.

— И ты вдруг стала экспертом по мне? — все веселье исчезает из его голоса, и мне кажется, что впервые я вижу настоящего Энцо.

— Нет. Не стала. Но я эксперт по себе, — я наклоняюсь к нему так, что наши лица оказываются в сантиметре друг от друга. Я всего лишь играю в его игру, и в кои-то веки приятно контролировать ситуацию. — И я так же пуста, как и ты. Вот почему я знаю, что мы никогда не сможем быть вместе. Две пустоты не составляют одно целое.

— Нет, — его рот слегка растягивается, — они образуют бездну. Что скажешь, маленькая тигрица? Как насчет того, чтобы отпустить? Поддаться свободному падению? — он всё еще играет с моими волосами, но больше не смотрит на меня.

— Нет, — я легонько качаю головой. — Падение — это проигрыш. А я не собираюсь проигрывать. Никогда больше. — В кои-то веки я собираюсь доказать, что мои родители ошибаются. Я сделаю лучшее из этих обстоятельств... Как-нибудь.

— Тогда мы договорились. — Он усмехается, черты его лица расслабляются, и я понимаю, что у него не было намерения заключать брак.

Он не видит тебя как женщину.

Крошечный голосок внутри меня никак не хочет замолкать. Я пытаюсь заглушить его, потому что это может означать то, что я разочарована, что он не находит меня привлекательной. Но это, конечно же, не так.

Он переворачивается на спину и смотрит в потолок.

— Мы можем быть партнерами.

— Партнерами? — повторяю его слово я, понятие совершенно чуждо мне.

— Может, мы не и сможем заполнить пустоту друг в друге. Но мы можем сделать так, чтобы она не увеличилась.

Я откидываюсь на подушки, уставившись в тот же потолок, который он, похоже, находит весьма интересным.

— Хорошо, — соглашаюсь.

Со мной всё будет нормально.

Пока мое счастье не зависит от него, мне никогда не придется беспокоиться о словах матери.

И впервые, возможно, я стану свободна.

Часть II

Он был так пьяняще красив, но так греховно порочен. Я жалею о том дне, когда доверила ему свою судьбу.

— Из дневника Аллегры