Морально безнравственные

Черт...

Я сглатываю. С трудом.

— Пожалуйста... — я ставлю тазик на пол, оставляя ткань внутри. Встав, я раздеваюсь, оставаясь в одних трусах, и присоединяюсь к ней на кровати.

Контакт кожа к коже — лучший способ согреть кого-либо, по идее. В данном случае я приму это за истину.

Повернув ее на здоровый бок, прижимаю к себе. Рукой обхватываю талию, чтобы держать ее вровень со мной. Соски Аллегры касаются моей обнаженной груди, и я закрываю глаза, желая успокоиться.

— Ох, — тихо стонет она, всё еще дрожа. Теснее прижимается ко мне и закидывает на меня ногу.

Блядь!

От этого резкого движения ее клитор соприкоснулся с моим уже твердым членом, и мне приходится стиснуть зубы от разочарования.

Вот что я получаю за попытку быть полезным.

Кажется, она нашла удобную позу, и вскоре крепко заснула. Прижавшись к ней, в какой-то момент я тоже засыпаю.

Уже утром меня будит женский крик. Открыв глаза, я вижу испуганную Аллегру, прижимающую простыню к груди, ее глаза полны слез.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не... — она прерывается, и все мои попытки пошутить быстро забываются. Она выглядит такой убитой горем, что я не могу найти в себе силы дразнить ее еще больше.

— Ничего не было, — встаю я, — у тебя был жар, и я согрел тебя.

— Голый? — она вскидывает бровь, но я пропускаю то, как ее взгляд опускается ниже по моему телу, а затем поднимается вверх.

— Конечно, что может исцелить лучше, чем мое божественное тело? — я одариваю ее кривой улыбкой, и печаль, кажется, исчезает из ее глаз, сменяясь чистым гневом.

Думаю, гнев мне нравится больше.

— Убирайся! — кричит она, бросая подушку в мою удаляющуюся фигуру.

Кажется, она наконец-то на пути к выздоровлению. И это лучшее время, чтобы привести мой план в действие.