И Гарри Поттера в придачу!

Глава 7, в которой историю вершат хитростью и иллюзией, а Дикон удивляет всех

Основные события разворачивались южнее, хотя в Миддлхэме какое-то время и держали пленного короля Эдварда. Шелтон был в ужасе от вероломства Уорика.

По приходам набирали ополчение. В Йоркшире хватало тех, кто был за Ланкастеров, но и сторонников Белой Розы Йорков было немало. А кое-кто орал, что разницы никакой, и неплохо бы пустить кровь и тем, и другим, а заодно Вудвиллам и Невиллам.

К нам в Мортленд не сунулись, а обитатели Кэмптона удачно отсиделись у нас на болоте вместе со скарбом и скотиной. Главным у них был тот самый Джон Кузнец, которому я когда-то лечила позвоночник, там же обитала и повитуха Дженни. На этом основании они считали, что не чужие для «леди с болота» — так иногда меня называли.

Я сама разрешила им прятаться на моей территории. Обещания черта обещаниями, но возможность позвать на помощь несколько десятков мужиков с вилами, косами и топорами тоже дорогого стоила. Священник местного прихода считал войну делом греховным и свою паству не выдавал.

Главная опасность исходила не от властей. Не зря говорят, что для кого война, а для кого — мать родна. Пока идеалисты мутузили друг друга на полях сражений, прочие темные личности сводили счеты, грабили соседей и захватывали имущество. У нас уже пару раз нарушали межу, пытались увести овец, а однажды мужчинам пришлось выгонять чужаков, пришедших в наш лес за дровами.

— Это люди Питера Мунка, — рассказывал вечером сходивший на разведку Снейп. — Пока граф на коне, а он на рожон не полезет: все знают, что Барбара под его опекой была, а ее сын — крестник Уорика, но кое-куда по соседству уже вламывался.

— Мунк из Граймторпа, что ли? — переспросил Шелтон. — Вот сучий выползень! Как воевать, так у него вечно — то люди разбежались, то лошади пали, то еще чего. А тут навострился вдову грабить.

— У него много людей? — спросила я.

— Не так и много, миледи, — ответил Шелтон, — он же скряга тот еще, но сейчас вполне может награбленным расплачиваться. Так что грабители могут и к нему прибиться. Теперь на дорогах такое творится, что не приведи Господь.

— Да, — вспомнила Нарцисса, — к нам давно не заглядывали разносчики, но кто же в такое время высунет нос из города с товаром и деньгами.

— Во-во, — согласился Шелтон, — честные люди нос высунуть боятся, а всякие мерзавцы только так шастают. Как бы еще шотландцы границу не перешли. Вот когда ужас будет. Надо бы еще арбалетных болтов заготовить.

Да уж, очередная историческая достоверность полной чашей. Спали мы теперь вполглаза, все время под рукой находился заряженный арбалет. Я раньше не понимала, что означает выражение «опасность витает в воздухе», теперь казалось, что я могу попробовать ее на вкус — острый привкус железа с запахом крови и гари.

Сожгли Литтл-Хэнглтон. Не знаю, являлась ли эта деревушка будущей родиной предков Волдеморта, но ее жителей мне было жалко. То и дело привозили раненых.

Снейп плюнул на конспирацию и лечил народ своими зельями. Не забывая, впрочем, читать молитвы и осенять крестом и себя, и свои снадобья. Мне впервые пришлось извлекать стрелу из позвоночника и сращивать кости и хрящи. Получилось. Потом меня, правда, накачивали зельями, но оно того стоило.

Об изяществе и нарядах пришлось забыть окончательно. Как и о дамском седле. Нарцисса придумала, как приладить застежку в бесформенном балахоне, чтобы я могла ездить по-мужски, не демонстрируя ноги. А под этим балахоном скрывались мужские же штаны и сапоги. Арбалет за спиной и колчан со стрелами уже давно не мешали и казались чем-то совершенно естественным. А ведь это было еще не все — нужно было еще придумать, как сделать так, чтобы Генри Ричмонд не улизнул из Англии.

— Надо его поймать и стереть ему память, — предложил Паркинсон, — как Локхарту, помните?

— Не получится, — покачала головой я, — они, вон, слабоумного Генри VI из Тауэра извлекли и на трон взгромоздили. Боюсь, что и Тюдора туда пристроят, даже если он будет мычать, пускать слюни и ходить под себя. Надо сделать так, чтобы он оказался непригоден для престола.

— Но это же просто, — сказал Лавгуд, — неужели вы не понимаете? Монастырь! Он должен принять постриг. И все.

— Гениально! — похлопал в ладоши Люциус. — Теперь осталось убедить его это сделать, но мы что-нибудь придумаем.

Шелтон о наших коварных планах не знал. По-моему, у него разгорались шашни с Дженни, ну, кроме прочей занятости.

Расчеты, расчеты, кипы бумаги, галлоны чернил — гороскопы. Нарцисса так и этак крутила гороскоп Дика.

— Целитель, без вариантов, — сказала она, — если не дать развивать Дар, мальчик умрет.

Остальные прикидывали варианты устранения Тюдора с политической арены.

— Проще всего напугать, — сказал Люциус, — в это время все верят в пророчества. Я читал в старых Хрониках, что мать графа Ричмонда даже настояла на изменении имени, данного при крещении. Первоначально его назвали Оуэном, в честь деда. И вроде бы про короля Оуэна тоже было пророчество. Но Маргарет Бьюфорт предпочла другое.

— Короля Оуэна англичане бы просто не приняли, — хмыкнул Снейп. — Это валлийцы радовались, что кто-то из них не просто стал пэром, как отец и дядя Генри, но и вскарабкался на трон. На этом тоже можно сыграть.

Все кивнули. И много веков спустя англичане, как бы это помягче сказать, к валлийцам относились без почтения.

— Между прочим, — вспомнила я, — когда нашли останки Ричарда в моем времени, то проделали несколько экспертиз. Так вот, мне очень жаль, что сейчас это невозможно. Маргарет Бьюфорт к Плантагенетам не имеет никакого отношения. Впрочем, в это и в XIV веке никто не верил. Ее предка называли «сыном двух отцов». Не зря же был отдельный указ, исключающих потомков Джона Гонта от Кэтрин Суинфорд из числа возможных претендентов на английский престол.

— Гонт? — в ужасе переспросил Паркинсон. — И тут они?!

— Это производное от Гентский, — пояснил Люциус. — Один из сыновей Эдварда III был женат трижды, в том числе и на воспитательнице своих детей от первого брака — леди Суинфорд. Кстати, она родственница Чосера. Так вот, фамилия Бьюфорт образована от названия замка, в котором и родился то ли бастард сына короля, то ли законный сын Суинфордов.

— Она жила с двумя мужчинами одновременно? — переспросила Гермиона.

— Да, — кивнула Нарцисса, — дело, как говорится, житейское. И хотя Джон Гонт больше любил первую жену и был похоронен рядом с ней, заметнее всего в истории наследили потомки от третьей. Кстати, а эта Маргарет Бьюфорт не может быть ведьмой?

— Скорее всего, на нее просто работают местные некромансеры, — ответил Снейп, — иначе в Тюдорах было бы хоть что-то от волшебников.

— Так вроде Элизабет I, — заметила Нарцисса, — ах да, Энн Болейн. Вполне возможно. Взлет не хуже, чем у Вудвиллей — и такая же невозможность удержаться.

— Я уже ничего не понимаю, — держалась за голову Имельда.

— Что поделать, если мы попали в это время, — ответила я, — до Генри Тюдора никому и дела бы не было, да и Маргарет Бьюфорт не вышла бы за Эдгара Тюдора, если бы полоумный Генри VI не признал своими братьями детей своей матери от сожительства с Оуэном Тюдором. Если ты король, то излишняя любовь к родне до добра не доведет.

— Все, хватит! — заорал Гарри. — У меня уже в голове что-то булькает от этих Генри и прочих. Что делать-то будем?

— Стоит рассчитать момент, когда можно будет выдать очередное пророчество, — ответил Люциус, — и при этом — очень эффектно его подать. Настолько, чтобы граф Ричмонд испугался до состояния мокрых штанов и помчался принимать постриг. Но вот как это сделать?

В результате долгих размышлений наилучшим моментом была выбрана встреча юного Тюдора с Генри VI. Толпа народа гарантирована, можно было обыграть валлийский след и напугать порядочно.

На расчет времени и ритуала извели остатки бумаги. Да, роль пророчицы досталась мне. А кому еще?..

— Осень, октябрь 1470, — бормотал Люциус, — это понятно, но Лондон или Итон? Где?

Я составляла текст очередного «пророчества», Нарцисса и Имельда работали над имиджем «баньши». В Йоркшире же пока наступило затишье.

— С помощью этого ритуала можно и полностью переместиться, но я бы этого не советовал, — сказал Люциус. — Мы создадим иллюзию вашего присутствия. Вместо вас переместятся кровь и розы, которые потом опадут пеплом. А на вас могут и напасть, но задумка с иллюзией лишь укрепит эффект, так как возможные агрессоры просто проскочат сквозь иллюзию.

— Магглы называли это голограммой, — вспомнила я, — надеюсь на ваше мастерство.

— Никогда еще не проводил таких сложных расчетов, — вздыхал Снейп и пичкал меня зельями. На всякий.

Наконец наступил день Икс. На меня напялили бесформенный седой парик из шерсти, подвели красным глаза, нарисовали морщины, обрядили в лохмотья. На руки — перчатки, изображающие страшные лапы с когтями. Впору саму себя бояться. Ага, еще и эффект того самого голоса. Зелья — страшная вещь.

— Пять, четыре, три, два… — отсчитывал Драко.

Я замерла в центре пентаграммы.

— Один, ноль… Пошла!

Господи! Что там писали про аппарацию и перемещение порт-ключом? Схватило за пупок и протащило сквозь трубу? Лично меня, кажется, пропустило через мясорубку.

Я вынырнула в реальность в каком-то зале прямо перед отшатнувшимся подростком лет тринадцати. Ну, будем считать, что мои маги не промахнулись.

— А-а-а-а, — взывала я, — грязное отродье! Не смей сюда входить! Здесь тебе не место!

Мальчишка тяжело дышал. И это он должен сменить Ричарда? Убогий недоносок!

— Валлийские ублюдки лезут на престол Англии! — выла я. — Будь проклят, внук французской шлюхи! Кто ты такой, чтобы быть здесь?! Кто?! У тебя даже нет своего имени! Твоя мамаша постаралась! Не Генри тебя крестили, а Оуэном! Перекрещенный ублюдок! Лишь при пострижении в монастырь меняют имя! Смерть тебе! Проклятье!

Понятное дело, что большинство присутствующих дружно шарахнулись в стороны, лишь один выхватил меч и бросился на меня. Вперед и с песней! Но чувак оказался упертым и кидался на меня снова и снова.

Я почувствовала, как поднимаюсь над полом, в приливе вдохновения протянула когтистые руки к лицу Генри и заорала пуще прежнего.

— Нет в тебе королевской крови, внук шлюхи! Бьюфорты — потомки Суинфордов. Не бывает детей от двух отцов. Скажи это своей глупой мамаше!

Развернулась к трону. Так вот какой ты, Генри VI, из-за слабости и глупости которого на Англию свалилось столько бед? Ушел бы в монастырь, всем легче бы стало.

— Ты, признавший ублюдков своей матери своими братьями! Ты проклял свой Род и свою кровь! Горе дому Ланкастеров! Вижу я лишь кровь и смерть! Конец алой розе!

Кто-то из моих колданул, и в зале появилось множество красных роз, которые тут же скукоживались и осыпались пеплом.

Я же снова обернулась к Генри, который уже сидел на полу и пытался отползти подальше. За ним оставалась влажная дорожка. Я протянула свои руки-лапы к его лицу, он закричал от ужаса.

— Проклят ты и дети твои! Кровь на тебе и смерть! Мор! Глад и ужас! Лишь в святой обители сможешь укрыться, отмаливая грехи своих предков! Прими постриг, грязная тварь, или я буду терзать тебя каждую ночь, а однажды вырву твое сердце! Будь ты проклят!!!