Баннерет

— До лагеря дойти сможешь? — поинтересовался Бернард.

— Да… — я отёр пот со лба, — Думаю да. Но на этом я на сегодня всё. Даже пожрать, боюсь, сам не смогу, — я повернулся к Айлин, улыбнулся и просто не смог отказать себе в удовольствии её подъебнуть, — Может, ты покормишь меня с ложечки?

— Да пошёл ты, — чуть ли не прошипела девушка, явно не оценив моего юмора. Чтож. Иногда я с ним и вправду перегибал палку. А иногда мне просто нравилось её вот так вот подбешивать. Хер его знает, почему.

Дальше шли молча. Точнее, молчали мы. А вот кметы продолжали молоть языками.

— Надо бы Иньке сказать, что её мужика того… Похитили, — бросил один из мужиков почёсывая затылок, — Даже не знаю, как ей и сказать.

— Как-как, так и сказать, — хмыкнул второй, — Она только рада будет.

— Это ещё почему? — поинтересовался первый.

— Да потому, что ей енто… Помеха значица, исчезла. Она ж это. За спиной мужа с мельничьим сынком уже год как ебётся.

— С Мартином то?

— Ну дак не с его же старым жирным папашей. Слушай, ты из своей кузницы совсем что-ли не вылезаешь? Об этом уже половина деревни в курсе.

— А Радос то знает? — кузнец почесал затылок.

— Да знает, куда ж ему не знать то. Только верить не хочет. Хотя и поколачивает её время от времени. Да развеж этим бабу, которой прижало, остановишь? — второй кмет покачал головой и добавил, — Нет, не остановишь.

— Да просто плохо, видать, поколачивает, — хмыкнул кузнец, — Ежели бабу один раз как следует отлупцевать, то она больше никогда мужу перечить не станет.

— Ага, — скептически заметил кмет, — По твоей Инге это сразу видно. Уж ты-то её поколотил основательно. А уж после того, как её схоронили, она то уж точно тебе перечить больше не будет.

— Слушай, ты давно по зубам не получал, — поинтересовался кузнец, — Лучше заткнись нахер, если не хочешь всю оставшуюся жизнь есть перетёртую кашицу.

Кметы принялись ожесточённо переругиваться, но я их уже не слушал. И без того стало понятно, что из их разговоров ничего важного узнать не получится, а на то, кто тут с кем спит и кто кого забил досмерти мне было попросту наплевать. Хотелось просто сесть и отдохнуть. Благо, до лагеря оставалось уже совсем недалеко.

— Ну наконец-то, — устало выдохнул я, садясь рядом с костром, над которым в котле булькала ароматная похлёбка, — Всё… Теперь кушац и отдых-отдых-отдых.

— Кушать, — поправил меня Тур сидевший чуть поодаль на бревне. Я не стал ему объяснять в чём прикол. Не было желания, да и здоровяк всё равно бы не понял.

Айлин тоже подошла и села возле костра. Но, при этом, демонстративно повернулась ко мне спиной, продолжая строить из себя обиженную. Чтож, значит останется без ужина. А мне, больше достанется.

— Что-то случилось? — поинтересовался сидевший рядом со здоровяком Вернон, удивлённо глядя то на меня, то на девушку.

— А, не обращай внимания, — отмахнулся я, едва сдерживая ухмылку. Что-то меня под вечер пробило на юмор. Нервное, наверное, — Обычная семейная ссора. Ничего особенного.

Лекарь и здоровяк несколько секунд тупили, обдумывая услышанное, а затем дружно заржали. Айлин никак не отреагировала. Но я буквально спиной почувствовал волну злости и раздражения исходившую от девушки. Ладно, похоже, пора завязывать. Ещё немного и она сорвётся. Ещё поди учудит чего, а мне же потом разгребать.

— Так что вам удалось разузнать, — поинтересовался Вернон, отсмеявшись.

— Потом, всё потом, — отмахнулся я, — До утра потерпите, не помрёте, — немного помолчал и добавил чуть громче, — А вот если мне прямо сейчас не дадут пожрать, то я точно помру прямо здесь и сейчас. Скоро там уже есть то?

— Скоро-скоро, — бархатистым голосом промурлыкала одна из маркитанток (кажется, та самая, которую звали Марта), подходя к котлу и помешивая черпаком варево, — Если мой рыцарь позволит… — Она взяла одну из мисок, навалила в неё щедрую порцию варева, и соблазнительно покачивая бёдрами подошла ко мне. Немного помедлила, а затем наклонилась вперёд, собираясь передать мне миску. И в этот самый момент одна из лямок её платья «совершенно случайно» сползла на плечо. Миг… И грудь, которую эта самая лямка удерживала внутри платья, вывалилась наружу. Прямо. Перед. Моим. Лицом.

Не сказать, что это зрелище оставило меня совсем уж равнодушным. Скорее наоборот. Полгода монашества очень живо напомнили о себе, несмотря на всю мою усталость. В этот момент мне оставалось только порадоваться, что здешний генератор внешности, наградил меня, мягко скажем не самыми богатырскими размерами, иначе штаны бы пришлось зашивать.

Впрочем, был ещё кое-кто, кого это действо не оставило равнодушным.

— Достало, — чуть ли не прорычала Айлин, поднимаясь с места. В два шага она преодолела разделявшее нас расстояние, схватила маркитантку за волосы и чуть ли не поволокла её к телегам. Протащила её с десяток метров под удивлённые взгляды всего отряда, припёрла её к борту одной из повозок и что-то зло зашипела прямо в лицо перепуганной Марте.

Что именно она говорила, я не слышал. Но и без того было понятно — дело пахло керосином. Та самая последняя ниточка, удерживавшая девушку от срыва, всё-таки лопнула. Пусть и не по моей вине. Вот только это, похоже, было уже совсем неважно. Ведь именно мне, как командиру отряда, предстояло теперь разбираться в этой сваре. Причём, желательно, так, чтобы этот конфликт решился раз и навсегда. Иначе он будет и дальше мешать всем нормально и спокойно работать. Дерьмо… Ну почему всё это именно сегодня?

Айлин замахнулась и с оттяжкой отвесила маркитантке смачную пощёчину. Послышались сдавленные всхлипы. Блять. Пора с этим цирком заканчивать.

Я встал и быстрым шагом направился к разбушевавшейся парочке. Вокруг царила гробовая тишина, нарушаемая лишь периодическими всхлипами маркитантки. Взгляды всего лагеря были устремлены на меня.

Айлин снова замахнулась намереваясь отвесить маркитантке новую пощёчину. Но в этот раз довести до конца это дело она не успела. Я перехватил её руку на полпути. Девушка вздрогнула и замерла. А затем зло покосилась на меня.

— Иди к костру, — одними губами прошептал ей я, — Живо.

Она попыталась вырвать руку, но я держал крепко. Всё-таки несколько пунктов вложенные в силу играли свою роль.

— Всё поняла? — спросил я, глядя прямо ей в глаза.

— Да, — сплюнула девушка, дёрнув руку вниз и всё-таки освободившись от хватки, — Можешь утешать свою шлюху. Козёл.

Она со злости пнула какую-то доску, неудачно валявшуюся под ногами, и пошла обратно к костру. Маркитантка продолжила всхлипывать, держась за ушибленную щёку. Мда. Вляпался я в дерьмо. Впрочем, сам виноват. Довыёбывался.

— Всё хорошо, — я взял Марту за плечи, и слегка приобнял, — Всё закончилось. Больше тебя никто бить не будет. Я обещаю.

Девушка ещё разок всхлипнула, а затем внезапно обвила руками мою шею и чуть ли не повисла на мне, прижавшись всем телом. Незабинтованную щёку обожгло её горячее дыхание. Губы прошептали мне на ухо:

— Так, может, обсудим это в твоём шатре.

Моё тело начало откровенно бунтовать против моих же мозгов. Оно было явно не против «обсудить это». А потом ещё разок. И ещё. Дыхание перехватило. Руки сами собой потянулись к завязкам на её платье. Тело подалось чуть вперёд и…

Мать твою. Соберись тряпка. Ты человек, а не животное. Пусть оцифрованный, но всё-таки человек. И тобой управляет твоя голова, а не твоя головка. Все эти всхлипы и игра в «жертву» были обыкновенной манипуляцией, чтобы поставить тебя в это… мягко сказать, неловкое положение. А ты на них повёлся, как последний идиот. Ладно. Всё. Спокойно. Дальше я уж точно не обязан играть в эти игры.

— Так, а вот это уже лишнее, — выдохнул я, мягко отстранил девушку от себя и сам отошёл на шаг назад. Марта слегка ошарашенно уставилась на меня. Похоже, это был первый раз, когда её по настоящему и вот так вот в лоб обломали. Впрочем, неудивительно. Девушка по-настоящему была хороша собой. А не самая простая жизнь научила её очаровывать и умело манипулировать. Но рано или поздно коса должна была найти на камень. Даже забавно, что этим камнем стал именно я.

— Я сказал, что никто не будет тебя бить. За это я могу поручиться, — спокойным голосом повторил я, — Но чтобы такого, что случилось возле костра — не было. Это понятно? И подругам своим передай, чтобы прекратили, — я немного помолчал и добавил, — Иначе мне придётся вас всех выгнать из отряда. А мне бы не хотелось до этого доводить.

— Но… — маркитантка всё ещё сверлила меня недоумённым взглядом, не в силах подобрать нужные слова.

— Ну, моя дорогая, — к нам подошёл Роберт, обнял ещё больше офигевшую от такого поворота девушку за плечи, подмигнул мне и потащил её куда-то в сторону, — Зачем тебе нужен этот грубиян и зануда. Пойдем лучше ко мне. Я тебе спою одну из моих лучших баллад. Выпьем вина и…

Что «и», я уже не услышал. Но тем не менее, был очень благодарен Роберту. Сейчас он действительно очень вовремя вклинился и буквально спас мою задницу от крайне неловкого разговора. Впрочем, решилась лишь половина проблемы. И теперь мне предстояло разгребать вторую.

Я подошёл к костру и кивнул Айлин.

— Пойдем. Надо поговорить.

— Не хочу, — отрезала девушка, — Не о чем нам больше говорить.

— Не вынуждай меня применять запрещённый приём.

— Что хочешь, то и применяй. Мне наплевать, — она показушно отвернулась. Ломается. Боже, как же всё это меня заебало.

— Помнится, кое-кто мне обещал утром моими ранами заняться, — пожал плечами я.

— Я передумала, — чуть ли не выплюнула Айлин.

Ну, а теперь пришло время того самого запрещённого приёма. Однажды он сработал. Думаю, прокатит и сейчас.

— Моё дело предложить, — я равнодушно пожал плечами и потопал к своему шатру. Нарочито неторопливо. Давая Айлин время «на подумать».

Надо признать девушка в долгу не осталась. Она решила попробовать взять меня «на-слабо», и потянуть время. Впрочем, как и Марту здесь её ожидал облом. На такие манипуляции я тоже не вёлся.

Шаги за моей спиной послышались лишь тогда, когда мои руки уже открывали полог шатра. Я оглянулся, и довольно хмыкнул. Это была Айлин.

— Только потому, что пообещала, — буркнула девушка.

— Я так и понял, — хмыкнул я, отодвигая полог шатра в сторону и пропуская Айлин внутрь, — Дамы вперёд.

— Выпендрёжник, — бросила девушка.

Мы прошли внутрь. Я устало опустился на один из стульев и тяжело выдохнул. Девушка уселась за столик, скрестила на груди руки и принялась прожигать меня злым взглядом. В шатре повисла напряженная тишина.

— Ну. И как это понимать? — нарушил молчание я, наконец-то собравшись с мыслями.

— У меня к тебе тот же вопрос, — ехидно заметила Айлин, — Как всё это понимать?

— Я первый спросил.

— А я вторая. И что это меняет?

Твою то мать. Ну, вот опять.

— Если ты ждёшь, что я буду играть в эту игру и продолжать спорить — нет, не буду, — пожал плечами я, — Так и быть, уступлю тебе первенство. Хочешь услышать ответ на вопрос — задавай его конкретнее. Но будь готова потом отвечать сама. Идёт?

— Идёт, — недовольно буркнула Айлин, немного помолчала и спросила, — Будь добр, объясни. Зачем. Тебе. Эти. Шлюхи.