Незваный. Книга 3. Посередине

Глава 20. Он вернулся

Убранство и сервис отеля в полной мере соответствовали его названию — «Императорский», расположившийся, на минутку, в самом центре столицы. Отсюда в пешей доступности находились и роскошное здание Боярской Думы, раскинувшееся почти на целый квартал; и старинный дворцовый комплекс с императорской резиденцией, состоявший из целого десятка зданий.

Все в отеле буквально кричало о невероятной роскоши, доступной лишь для избранных. Под ногами только уральский мрамор очень редкого небесно-голубого цвета с зеленоватыми прожилками, на стенах из панелей драгоценных пород дерева картины известных мастеров, красочные гобелены. Среди персонала — боллбоев, портье, сотрудников ресепшена — исключительно люди модельной внешности, затянутые в ливреи, фраки и платья от самых модных модельеров с безукоризненными манерами. Они двигались так, чтобы не привлекать к себе внимания, но при этом в любую минуту находиться рядом с гостем отеля. Высший шик: быть незаметным, оставаясь при этом в самой близи.

А в какой еще отель было идти человеку, к фигуре которого проявляли самый пристальный интерес сильные мира сего? Естественно, следует отправляться в самый фешенебельный отель страны, куда заселяются самые богатые и знатные персоны империи. Как говориться, если что-то хочешь спрятать, положи это на самое видное место. Только здесь среди новых неприкасаемых можно было остаться незамеченным, особенно если у тебя фальшивая личность и несколько сот тысяч рублей на личном счету.

— Хорошо…, — еда не промурлыкал парень, утопая в ароматной пене и горячей воде джакузи.

Огромная чаща джакузи, утопающая в пару, располагалась прямо у высоких ростовых стекол, за которыми открывался роскошный вид на вечерний город. Бесчисленное множество крохотных огоньков уличных фонарей, мигающих неоновых рекламных огней, казались роем светлячков, опустившихся на землю.

Рядом, рукой можно дотянуться, стоял изящный золоченый столик, сервированный с изысканными блюдами. На белоснежном шелке располагались серебряные тарелки с огромными ароматными ягодами, устрицами и икрой. Из середины всего этого великолепия выглядывала бутылка невероятно дорогого шампанского из эксклюзивной серии, никогда не бывавшей в свободной продаже.

— Хорошо, — в очередной, уже непонятно какой, раз прошептал парень, нежась в горячей воде. Мышцы превратились в кисель, погружая его в состояние полного покоя. Словно в невесомости парил. — Хорошо...

Давно уже, казалось никогда, ему не было так хорошо, спокойно. Мозг будто бы превратился в желе — студенистую, аморфную массу, которая не могла ни мыслить, ни выражать эмоции. «Упала завеса», явив собой наступление полного бессмыслия. Он ничего не рассчитывал, не планировал, не анализировал, не предугадывал.

Лишь просто шел за ощущениями: переживал их, прочувствовал их, наслаждался ими. Ощущал изысканную сладость шампанского, глоток которого чуть туманил разум. Наслаждался необычным вкусом нежного мяса мидий, политых лимонным соком; особой солоноватостью икры, во рту раскрывающейся разнообразным букетом вкусовых ощущений.

Это напоминало спокойное плавание по волнам вкуса с исследование новых все более необычных вкусовых оттенков. С каждым новым куском пищи или глотком напитка его с головой накрывало новой гаммой ощущений, которые то взлетали до самого верха, но, наоборот, спадали до самого низа.

Кажется, впервые за много-много месяцев ему не нужно было рвать жилы, чтобы решить какую-то проблему; куда-то бежать, чтобы спасти свою или чью-то чужую жизнь. Никто не тыкал в него оружием, не грозился испепелить его магией.

Состояние полного безмолвия. Не было мыслей. Не было цели. Он всё сделал, всего достиг, никакой угрозы больше не было.

Он в одном шаге от понимания феномена магии. Ещё несколько дней и секретов больше не останется. Для врагов Александр мертв и никто не собирается больше преследовать его.

— Все...

Казалось бы, о чем ещё мечтать в его положении? Ведь, он «выбрался» из такой глубокой ямы, что произошедшее было самой настоящей фантастикой. Александр уже тысячу раз должен был умереть: сгореть, разбиться, загнуться от отравы в питье или пище. Но он все еще остался живым. Это же предел мечтаний! Теперь спокойно живи и радуйся, наслаждайся тем, что имеешь. Только почему-то именно эта внезапно пришедшая в голову мысль совсем не приносила ему особой радости и облегчения.

— Да уж…

Александр наклонил голову, словно прислушиваясь к тому, что у него было внутри. А там, напротив, нарастало какое-то непонятное беспокойство, тревога. Что-то было не так.

Пошевелился, медленно кладя фужер с недопитым шампанским. Осторожно приподнялся из джакузи и с тревогой огляделся. Неужели его нашел кто-то из врагов? Вдруг они уже здесь? Неспроста ведь ему не по себе.

Он вновь огляделся по сторонам. Его руки поднялись на уровень груди, растопырились пальцы. Начали искриться кончики ногтей. Вот-вот с рук были готовы сорваться рукотворные молнии и поразить спрятавшегося врага.

Воздух вокруг наэлектризовался. По металлическим предметам побежали крошечные искорки. С громким хлопком одна за другой начали лопаться лампочки на роскошной люстре. Следом словно небольшая бомба рванула бутылка с шампанским, засыпая ванную комнату осколками стекла.

Вдруг он замер. Так же внезапно, как и началось, прекратилось искрение вокруг его рук, пальцев. В полутемной комнате снова воцарилась тишина.

— Хм, — с горечью в голосе хмыкнул парень. Лицо его скривилось в понимающей ухмылке. — Да…

Не было никаких врагов. Никто не стоял за дверью его комнаты, никто не крался вдоль стен, чтоб напасть на него. Совсем в другом было дело.

— Цель… Ха-ха-ха, — горько рассмеялся он. — Цель… Без цели нет человека, без великой цели нет интела… Ха-ха-ха.

Парень с какой-то брезгливостью осмотрелся по сторонам. Скользнул взглядом по невероятно роскошным мраморным плиткам, золоченным кранам и рукояткам, роскошной росписи на потолке. Скосил глаза на сервированный изысканными яствами стол.

Вот так просто все и объяснялось. Очень просто, почти физиологически просто. Ведь, сколько бы времени не прошло и как далеко он не находился от своей родины, он всегда остается интелом — человеком, которого с самого детства готовили для решения особых сверхсложных задач. От того или иного решения интела зависела судьба десятков и сотен тысяч людей, а нередко и миллионов людей. Интелы из его мира предотвратили десятки глобальных катастроф, подчас способных привести к планетарным катаклизмам.

А что сейчас делает он?!

Александр подошел к огромному — от пола и до самого потолка — зеркалу, и стал очень пристально всматриваться в свое отражение. Смотрел на ноги, туловище, руки, шею, голову и лицо.

Достигнув одну цель, успокоился. Он забился крысиную, пусть и золотую, но дыру. Спрятался, обложившись дорогими вещами, вкусной едой. С головой нырнул в пучину телесных удовольствий.

— Какой же ты тогда интел? — с презрением кивнул он своему же отражению. Тот он, что смотрел на него из зеркала, казалось, виновато понурился. Стыдился, наверное. — Шкура ты, если по-простому. «Забил», значит, на всех.

Отвел глаза от зеркала, потом вновь нашел глазами свое отражение. И тут же отшатнулся. На какой-то миг ему показалось, что оттуда на него смотрел кто-то совершенно другой, давно уже позабытый человек.

— Учитель? — недоверчиво пробормотал Александр, вытягивая руку вперед. — Ты?

Нет, показалось. Парень с силой мотнул головой, сбрасывая наваждение.

Не было в зеркале никого другого, кроме него самого. А его учитель так и остался там, в родном для него мире. Как же сейчас ему не хватало его поддержки, даже язвительных замечаний и обидных нравоучений. Александр сейчас бы принял все это с радостью.

— Все бы принял, учитель… Каждое твое слово…

-//-//-

Александр печально улыбнулся, вспоминая далекое-далекое прошлое. Тогда он был еще молод, неопытен и даже не подозревал, что его ожидает.

… Миран Золтавич, старший наставник академии интелов, медленно поднялся на небольшой подиум, встал за кафедру. Лишь только после этого посмотрел в аудиторию, где на него, живую легенду человечества, не отрываясь глядели шестнадцать пар глаз — набор юношей и девушек, выбравших для себя стезю интелов.

Предотвративший один планетарный катаклизм и две техногенные катастрофы регионального значений и спасший тем самым около семи миллиардов человек, он совсем не выглядел тем мифическим героем, каким его рисовали СМИ. Миран Золтавич выглядел самым обычным человеком, которые каждый день во множестве ходят рядом с нами в магазин, отводят детей в школы и делают зарядку на спортивной площадке. Невысокого роста, худощавый, с короткой стрижкой. С открытого лица на ребят глядели добрые, чуть усталые глаза. Словом, не было ничего героического в этом человеке, который смог за какие неполные пять часов найти единственно правильное решение и превратить неуправляемое падение орбитального лифта в управляемый спуск.

— … Вы прошли тяжелый отбор из миллионов точно таких же юношей и девушек всех трех планет нашей звездной системы и десятка спутников и орбитальных поселений, — его цепкий взгляд переходил с одного курсанта к другому, с него к третьему. — Оказались умнее, сообразительнее, выдержаннее, чем все они, и теперь находитесь здесь, в стенах нашей академии. Уверен, ваши сердца сейчас переполняет радость, предвкушение чего-то сверх ординарного. В памяти еще свежи восторги ваших родных и друзей, а в ушах еще не стихли крики радости, приветствия...

Разновозрастные курсанты, большая часть которых попала сюда со школьной скамьи, действительно, не скрывали своей радости. Ведь, они первые, лучшие! Они будущие интелы, величайшее сокровище и венец достижений человеческой цивилизации! Они те, кому на планетах ставят памятники, кого поэты прославляют в стихах, режиссеры увековечивают в фильмах. Их имена скоро будет знать каждый ребенок во всей звездной систем. И как всему этому не радоваться, особенно, если ты еще юн и неопытен.

— Но я вам скажу неожиданное, — взгляд его вдруг потяжелел, на лбу появились глубокие морщины. Исчез образ доброго усталого дядюшки, сменившись на неприятного жестокого незнакомца. — Уходите, пока еще у вас есть время. Вы даже не представляете, что здесь потеряете. Забирайте свои документы и просто уходите. За этими стенами и здесь вас никто за это не осудит. Вы спокойно закончите школу, с легкостью поступить в любой вуз. Потом вас с руками оторвут работодатели, которые станут буквально сражаться за ваше внимание. Найдете себе пару, заведете детей... и все у вас будет так, как вы захотите.

Сидевшие курсанты притихли, кто с удивлением, кто со страхом глядя на своего наставника. Лица побледнели, в глазах застыла растерянность. Совсем не такого приема они ожидали, не такие приветственные речи рисовали в своих головах.

— Сейчас вы находитесь даже не в начале своего пути. Вы лишь переступили порог академии, — его строгий взгляд словно предупреждал их об опасностях, просил одуматься и уйти. Многие не выдерживали его и отворачивались. — Оставшись здесь, вы перестанете принадлежать себе. Ваше время, интеллект, эмоции и... даже сама жизнь станут достоянием человеческой цивилизации. Возможно, вы никогда не встретите свою вторую половинку, не сможете по-настоящему полюбить, не познаете счастье материнства и отцовства. И главное, в какой-то момент, от вашего решения будут зависеть миллионы человеческих жизней. Вы готовы ко всему этому? Вы готовы к тому, что однажды вам придется решать, кто будет жить, а кто должен умереть? Вдруг, случится так, что ради жизней миллионов людей придется пожертвовать жизнями жителей вашего родного города или жизнями ваших близких, друзей. Что случится тогда?