Люди под Дождем. Избранные беседы за 5 лет

Алексей Навальный «У меня нет ни малейшего желания оказаться в тюрьме»

/// Тихон Дзядко

Это интервью Алексея Навального в «Дзядко 3» мне кажется одним из самых важных, которые он давал за время своей деятельности: разговор состоялся перед началом процесса по первому уголовному делу Навальный впервые сказал о том, что хочет стать президентом. В каком-то смысле в программе «Дзядко 3» был дан старт политической карьере Навального — как раз во время этого интервью.

Также в беседе принимали участие ведущие телеканала «Дождь» Филипп Дзядко и Тимофей Дзядко.

Сегодня, как и всегда, мы будем обсуждать главные события недели. Накануне было объявлено, что суд по делу «Кировлеса» над Алексеем Навальным начнется в Кирове 17 апреля. Это одна из главных новостей недели и, вероятно, ближайших месяцев. Поговорить об этом, и не только, мы сегодня позвали в студию Алексея Навального.

Тихон Дзядко: Добрый вечер. Вопрос, который чаще всего задавали в Твиттере, Facebook и так далее: вас посадят?

Навальный: Мне сложно сказать. Я ни с кем не общаюсь, у меня нет телепатической возможности влезть в мозг Путина. Он по какой-то только ему ведомой системе принимает решения: сажать этих, не сажать этих, сажать по «Болотному делу», снимать Сердюкова или не снимать… У меня на самом деле нет никакого сомнения, что приговор будет обвинительный.

ПОТОМУ ЧТО ДАЖЕ ЧЕРЕЗ УСЛОВНЫЙ СРОК ПО ОБВИНИТЕЛЬНОМУ ПРИГОВОРУ ОНИ РЕШАЮТ ДОСТАТОЧНО МНОГО СВОИХ ЗАДАЧ. В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ — ЛИШИТЬ МЕНЯ ВОЗМОЖНОСТИ КУДА-ТО БАЛЛОТИРОВАТЬСЯ.

Потому что по новому закону, который они внесли, люди, совершившие тяжкие преступления (по крайней мере, если суд это признал), лишаются этой возможности. А дальше… Сажать — не сажать? Не знаю. Я предпочитаю об этом не гадать, потому что если все время будешь переживать, «посадят — не посадят», сойдешь с ума.

Филипп Дзядко: А если продолжать гадать: это условный или реальный срок?

Навальный: Да я не знаю, Филипп. Я не боюсь никакого срока. У меня нет ни малейшего желания оказаться в тюрьме, как у любого нормального человека. Но у меня нет и желания оказаться под условным сроком. Баллотироваться нельзя, подписка сохранится, сидишь дома — а любое административное правонарушение превратит твой условный срок в реальный. У меня нет ни малейшего желания ездить в Киров и доказывать, что я не верблюд, по какому-то совершенно очевидно сфабрикованному….

Тихон Дзядко: Но вы поедете?

Навальный: Естественно. Иначе доставят, если не ездить.

Тимофей Дзядко: А сколько займет суд, как вы думаете?

Навальный: Там творятся странные вещи. Например, согласно УПК, совершенно четко должно быть так называемое предварительное заседание — 17 апреля. Судья сказал: «Не будет вам предварительного заседания, начинаем сразу по существу». Суд может тянуться месяцами, а может быть, приговор объявят за неделю.

Филипп Дзядко: Вы считаете, что суд не будет иметь никакого отношения к справедливому судопроизводству?

Навальный: Следствие не имело никакого отношения к уголовному процессу, к нормальному следствию. Прокуратура не имела никакого отношения к тому, что должна делать прокуратура. Послушайте, я чувствую себя достаточно глупо, повторяя одно и то же, как попугай, но тем не менее. Вот обвиняют человека в том, что он похитил 16 миллионов, а я был организатором этой преступной группы. Человек скоро сойдет с ума, бегает и трясет этими платежками: «Да я же заплатил пятнадцать!» Я уже даже не представляю, что нужно сделать. Вот эти платежки, вот банковские проводки, вот 1С-бухгалтерия — как можно доказать, что это все бред?

Тихон Дзядко: Я сегодня с большим интересом читал обвинительное заключение, давайте пройдемся по нему. В частности, там утверждается, что «Вятская Лесная Компания», с помощью которой, по версии следствия, было осуществлено хищение имущества предприятия «Кировлес», была создана по вашей инициативе, в то время, когда вы были советником губернатора Кировской области. Это так?

Навальный: Ну, конечно, это не так! Это некий вымысел следствия, который подтверждается тем, что Офицеров — действительно, я с ним знаком…

Тихон Дзядко: А кто такой Петр Офицеров?

Навальный: Петр Офицеров — просто человек, предприниматель, которого я знал сто лет назад, еще по партии «Яблоко». Потом, когда Белых пришел в Кировскую область и многократно провозгласил, что эта область теперь «рай для предпринимателей», — Петр там появился, сказал, что откликнулся на наш зов и хочет здесь заниматься торговлей лесом. Все сказали: «Отлично, вот тебе предприятие «Кировлес», очень сильно убыточное, бери этот лес, продавай». Ну, он поработал с ними четыре месяца, можно сказать, разорился на этом сотрудничестве и уехал.

Тимофей Дзядко: Подождите, он же с прибылью продал этот лес? Прибыль в 1,5 миллиона рублей.

Навальный: Он продал с прибылью, но если смотреть те документы, которые я выложил, то видно, что в целом он имел убыток. Он же платил зарплаты. Это было абсолютно реальное предприятие, на нем работало восемь человек, что ли.

Он продавал лес, у него было абсолютно белое предприятие, к большому счастью, по бумагам все это видно. Следствие показывает какие-то е-мэйлы из моей вскрытой почты, где я пишу этому Офицерову: «Офицеров, заведи себе почту на gmail, потому что переписываться с человеком, у которого почта на mail.ru, как-то глупо». И они говорят — это доказывает конспиративный сговор Навального и Офицерова.

Тихон Дзядко: Это вам всерьез говорили во время следствия?

Навальный: Это не просто всерьез говорили, это написано в обвинительном заключении, которое я тоже выложу в интернет. Там есть моя переписка, есть прослушивание телефонных разговоров (из которых ясно, что я очень много ругаюсь матом по телефону, к сожалению). Но, опять же, там нет никаких разговоров: «Продай этот лес, а прибыль мы с тобой поделим». Кроме того, каждая копейка, которая прошла по его договорам, — она же видна. Никто из этой фирмы никаких денег не вывел.

Филипп Дзядко: Почему этот лес вообще был нужен?

Навальный: Офицерову нужен был, как и всем на свете предпринимателям: он на этом лесе хотел заработать.

Тимофей Дзядко: Почему «Кировлес» продал лес именно компании Офицерова?

Навальный: «Кировлес» продавал лес огромному количеству фирм, и сделка с фирмой Офицерова в объеме продаж «Кировлеса» занимает всего лишь 3 %. Это еще один поразительный факт, потому что они пишут, что я заставил «Кировлес» продавать весь лес через эту компанию. Почему же я не заставил тогда 100 % продавать? Штука в том, что следователям, когда они начинали шить дело, нужен был мой знакомый предприниматель в Кирове. Никакого другого не нашлось, кроме этого несчастного Офицерова, который живет в городе Троицке с пятью детьми и который нужен только для того, чтобы меня посадить.

Тихон Дзядко: А когда вы в последний раз общались с гендиректором «Кировлеса» Опалевым?

Навальный: Давно, еще сто лет назад в Кирове. Они где-то его прячут, потому что, по большому счету….

Тихон Дзядко: Если я правильно понимаю (поправьте, если я не прав), его показания — это весомая часть обвинения против вас?

Навальный: Главная. Можно сказать, единственная. Есть какие-то взломы е-мэйлов, которые они толкуют своим способом.

НО, УДИВИТЕЛЬНЫМ ОБРАЗОМ, ВСЕ ИХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ОБВИНЕНИЯ — МОИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ЗАЩИТЫ.

Ну да, была фирма, покупали лес по рыночной цене, вот они, проводки. Но есть показания Опалева, который говорил два года назад: «Навальный меня заставил». Потом дело закрыли, потом открыли вновь, и он говорит: «Нет, он меня не заставлял, мы были изначально членами одной группы». Разгадка этому простая. Мы тоже выложили доказательства, что в отношении Опалева было возбуждено уголовное дело по факту злоупотребления служебными полномочиями. Дело закрыли, и через месяц появились его показания против меня.

Филипп Дзядко: То есть вы считаете, что это сделка?

Навальный: Ну конечно.

Филипп Дзядко: Расскажите немножко про миллионы. Ведь сначала фигурировала другая цифра — не 16 миллионов.

Навальный: Сначала, по первой версии следствия, это был так называемый ущерб без признаков хищения. Звучало это так: злой Навальный заставил несчастного Опалева продать лес Офицерову по цене, заниженной на 1,2 миллиона. Потом они сделали новую экспертизу, сказали — 500 тысяч рублей. Потом, когда провели еще одну следственную экспертизу, провели аудит, увидели, что цены рыночные, обычные, — это дело закрыли. Мне прислали бумагу о том, что у меня есть право на реабилитацию и прокурор должен передо мной извиниться. Через несколько месяцев были памятные всем крики Бастрыкина о Навальном. После чего дело открыли, сказали, что, оказывается, занижение не 1,2 миллиона, не 500 тысяч, а все 16 миллионов. Никакой экспертизы больше нет. Вот и все.

Тихон Дзядко: К разговору об экспертизе. На сайте, где выложены материалы по «Кировлесу», вы призываете всех проводить свою собственную экспертизу. Почему вы не обратитесь к «большой четверке» (Четыре крупнейшие в мире аудиторские компании. — Примеч. ред.), чтобы она вам провела экспертизу?

Навальный: Мы обратились ко всем, и даже к «большой четверке». «Большая четверка» сказала: «Зачем нам это надо?» Это же отдельная проблема: любое бухгалтерское заключение по этому очевидному делу будет в мою пользу. Не все хотят давать заключение в мою пользу…

Тихон Дзядко: И PricewaterhouseCoopers, и все прочие…

Навальный: Мы обращались ко всем, конечно. Они объясняют отказ тем, что для них это очень маленький контракт. Но есть же одно заключение профессиональных людей.

Тихон Дзядко: От «Агоры» и еще кого-то?

Навальный: «Агора» и еще один профессиональный бухгалтер сделали заключение. Мы еще получим заключения профессиональных людей. Но мне крайне важно доказать, что все это фикция, не в Кировском суде, а обычным людям. Хорошая новость в том, что эта несчастная «ВЛК» существовала всего лишь четыре месяца, и весь ее оборот за все время был 16 миллионов.

Тимофей Дзядко: Как раз эта сделка.

Навальный: То есть ушло-вышло. Это очень легко видно любому человеку, даже если он не профессиональный бухгалтер. Он смотрит на банковские переводы и понимает, что невозможно человека обвинять в том, что он украл 16 миллионов, если он 15 миллионов заплатил обратно.

Тимофей Дзядко: А вам не кажется, что можно сказать, что 16 миллионов вы не украли, а украли один миллион?

Навальный: Это тоже много. Но если следствие говорит, что я украл миллион, тогда я прошу следствие: «Дайте мне, пожалуйста, товароведческую экспертизу и оценочную экспертизу, которая говорит, что я украл один миллион, потому что была занижена цена». Такой экспертизы нет.