Музей «Шпионский Токио»

Япония в сталинском шкафу

Один из самых распространенных мифов, связанных с именем Зорге, касается якобы имевшей место личной неприязни Сталина к разведчику. Серьезные историки, в том числе глубоко исследовавший деятельность Зорге в Коминтерне Юрий Георгиев, знали и знают: Сталин и Зорге могли видеть друг друга в конце 1920-х годов на мероприятиях Коминтерна, но нет ни единого свидетельства о том, что они общались лично. Как нет ни одного подтвержденного факта знакомства Сталина хотя бы с личным делом Зорге в Разведывательном управлении. Правда, есть история, происходящая из мемуаров сотрудника легальной (под «крышей» советского полпредства) резидентуры в Токио Михаила Иванова, которую любят цитировать некоторые авторы.

«…Рабочий день клонился к вечеру, – вспоминает он. – Я сидел в комнате один и, как обычно, закончив текущие дела, изучал материалы агентурной сети. Тревожно зазвонил телефон. Порученец Проскурова (главы военной разведки с 14 апреля 1939-го по июль 1940-го. – А. К.) распорядился, чтобы я принес “главному” “Личное дело № 1”, как мы называли досье Зорге. Через несколько минут я уже был в приемной комдива. 33-летний Проскуров, как всегда свежевыбритый и бодрый, обычно встречал гостей, поднимаясь из кресла… Вот и тогда комдив вышел из-за стола и, протянув руку, сказал: “Здравствуйте, Михаил Иванович. Звонил товарищ Поскребышев. ‘Хозяин’ интересуется, ‘что там выдумал ваш немец в Токио’? К ночи ждет моего доклада”…

Проскуров взял личное дело Зорге и, закончив чтение, неожиданно спросил: “Скажите, капитан Иванов, а вы лично верите Зорге?” <…> Я об этом думал уже не раз и поэтому сразу ответил: “Да, верю!” Он тут же задал следующий прямой вопрос: “А почему?”

Мне предстояло не просто дать ответ, а фактически поручиться за человека, лично мне не известного… “Я верю Зорге, потому что он информирует нас заранее о событиях, а все его наиболее значительные информации были впоследствии подтверждены жизнью. А это в деятельности разведчика самое главное”. Я тут же назвал его упреждающие сообщения, поступившие за предшествующие заключению “Антикоминтерновского пакта” шесть месяцев, о начале войны Японии в Китае в 1937 году, о событиях в Монголии летом 1939 года.

Проскуров перебил меня и сказал: “Верно, товарищ Иванов! Так в большом деле не обманывают. Будем Рихарда защищать”».

Упоминающийся в этом отрывке Иван Иосифович Проскуров – военный летчик, участник войны в Испании, Герой Советского Союза (медаль «Золотая Звезда» № 33) – возглавил 5-е (разведывательное) Управление РККА 14 апреля 1939 года. Почти ровно через год, 11 июля 1940 года, его сняли с должности за просчеты в организации военной разведки, а еще через год – 27 июня 1941-го (на пятый день войны) его арестовали по фиктивному обвинению в принадлежности к «антисоветской военно-заговорщической организации». 18 октября 1941 года, во время эвакуации из Москвы государственных учреждений, Проскурова расстреляли. Капитан Иванов пришел в Разведупр в июне 1940-го. Когда и каким образом он успел в деталях изучить дело нелегальной резидентуры так, чтобы ручаться за Зорге, не вполне ясно, а учитывая аналогичные несоответствия в воспоминаниях Михаила Иванова по другим эпизодам его военной службы, еще и очень сомнительно. Ветераны военной разведки, в том числе работавшие с делом Зорге (никто и никогда не называл его «делом № 1»), утверждают, что имя резидента-нелегала не раскрывалось никогда и никому – даже Сталину. Это имя знал чрезвычайно узкий круг сотрудников: глава разведки (в переписке с Токио – «Директор»), его заместитель («Вице-директор») и два-три человека, работавшие над проблемами резидентуры. Это подтверждается опубликованными спецсообщениями Зорге, доложенными лично Сталину – ни на одном из них нет его фамилии, только псевдоним: «Рамзай» или «Инсон». Почему глава службы так запросто обсуждает со своим только что пришедшим на службу сотрудником личность сверхсекретного нелегала и просит, чтобы молодой капитан, никогда Зорге не видевший, за него поручился?..

Верить сегодняшним ветеранам и опубликованным документам, бывшему капитану Иванову или не верить никому – вопрос выбора каждого конкретного читателя. Но если Сталин не знал Зорге или не знал, что «Рамзай» (именно с такой подписью он получал бумаги из Токио до мая 1941 года, позже – от «Инсона») – это Зорге, то что вообще Сталин знал о Японии? И откуда?

Экспонат № 70

Книга О. Танина и Е. Иолка «Военно-фашистское движение в Японии», 1933 год

Горький – Сталину, февраль 1934 года:

«Было бы очень полезно выпустить к первому августа книгу на тему “Проблема Тихого океана”, пригласив к участию в работе по этой книге революционных литераторов Японии, Англии, Франции, Китая, С.Ш.С.А., представителей наркоминдела, “Красной армии”, а редактором Радека. Включить в работу по этой книге наших литераторов, которые работали на Дальнем Востоке, в Китае и Японии, я имею в виду: Далецкого, автора книги “Концессия”, Льва Рубинштейна, автора “Тропы самураев”, корейца Кима, т.т. О. Танина и В. Иогана, авторов “Военно-фашистского движения в Японии” (на полях напротив всех указанных фамилий Сталиным поставлен знак вопроса. – А. К.) и др. Книга должна дать массовому читателю точное представление, почему и за что будут грызть и рвать друг друга псы империализма, а также – и главным образом: – о Советском Китае, о Японской армии, корейском пролетариате и т. д.».

Когда после смерти Сталина специальная комиссия разобрала его личный архив, личные вещи, материалы, находившиеся в сейфе, библиотеку, часть обнаруженного отправилась в хранилище, известное сейчас как Архив Президента РФ, часть – в музеи, кое-что осталось на «рабочем месте» в его кабинете. При сортировке книг личной библиотеки советского вождя выяснилось, что из нескольких сотен наименований лишь три посвящены непосредственно Японии. Все три испещрены его пометками, многие слова, предложения, даже отдельные абзацы подчеркнуты и прокомментированы (!). Это не только говорит о том, что владелец их внимательно изучал, но и позволяет предположить, что именно эти издания являлись основным, помимо новостей и докладов, источником представлений Сталина о вероятном противнике на Востоке после 1933 года – времени выхода в свет этой «микробиблиотеки».

Первая из книг, «Военно-морские силы Японии», издана в Москве в 1933 году. Подготовлена специалистами IV Управления Штаба РККА, то есть военной разведки, и в продажу не поступала, распространяясь по особым спискам. Это объяснимо: издание сугубо утилитарное, для специалистов, для работы. Вот небольшой отрывок из него:

«Личный состав [японских кораблей] одет чисто и опрятно, хотя и в недорогие ткани. Рядовые ежегодно получают зимнее и летнее обмундирование, стоимость которого… для строевых матросов – 99 иен и для матросов механических специальностей в 105 иен. На службе отношения офицерского состава с рядовыми моряками простые – нет натянутости. У большинства рядовых… уважение к офицерскому и унтер-офицерскому составу. Жилые помещения на кораблях… содержатся в отменной чистоте.

Пища для команды – смешанная, для офицеров – европейская. В смысле калорийности японская пища значительно ниже европейской. На кораблях пить саке… воспрещено. Весь личный состав… флота по тренировке, выносливости и дисциплине представляет большую боевую ценность. Политико-моральное состояние… в общем вполне устойчивое. Подготовка… ведется на традициях войн 1894 и 1905 годов. По качеству личного состава японский флот несомненно должен быть поставлен выше флотов Англии и США».

Неизвестно, пригодились ли Верховному данные о рационе японских моряков (хотя, думается, фраза о подготовке к новой войне на традициях Русско-японской войны могла значить для Сталина немало), а потому перейдем сразу ко второй книге. В отличие от первой, она широко известна сегодня (даже выложена в интернете): «Военно-фашистское движение в Японии». Выпущена в Хабаровске в том же 1933 году, и тоже «для узкого круга специалистов». На обложке значатся два автора: О. Танин и Е. Иолк. Оба – военные разведчики. Первый – Оскар Сергеевич Тарханов. Его настоящее имя Сергей Петрович Разумов, но он был известен также под именами: Оскар Эрдберг, Оскар Таубе, Оскар Танин, Карио, Ян Чжу-Лай. Работал в Китае и Монголии. Специалист по воспитанию подрастающего поколения, один из учредителей издательства «Молодая гвардия». Расстрелян в начале 1938 года по ложному обвинению. Второй – Евгений Сигизмундович Иолк, он же Е. Иоган, Е. Иогансон, Йота, Е. Барсуков, Яо Кай. Востоковед, тоже работал в Китае, тоже расстрелян, но раньше – в конце 1937-го.

«Военно-фашистское движение…», как ясно из названия, – политическое исследование, отчасти сохранившее свое значение и сегодня (особенно для заинтересованных историков и политологов). Сталин, судя по пометкам, усердно прорабатывал его как пособие, которое могло таить в себе ключ к пониманию политики Японии.

И все же самый примечательный в этой трилогии том третий. Судя по количеству и содержанию замечаний, сделанных на ее полях владельцем, эта книга не просто заинтересовала Сталина. Обширные подчеркивания, отчеркивания, весьма эмоциональные замечания, разворачивающиеся порой в обширные реплики, – все это позволяет судить, с каким вниманием и увлеченностью советский вождь пытался понять психологию японского народа, вчитываясь в это, скажем прямо, не слишком затейливое произведение.

Экспонат № 71

Книга Т. О’Конроя «Японская угроза», 1934 год

Книга «Японская угроза», изданная в 1934 году, в отличие от первых двух, предназначалась для максимально широкого круга читателей. Она написана не разведчиком, или, во всяком случае, разведчиком не советским. Ее автор некий Тэйд (в некоторых источниках – Тэйг) О’Конрой – человек с не самой прозрачной биографией, родившийся в 1883 году в Ирландии под другим именем: Тимоти Конрой. Будущий автор книги, так захватившей Сталина, служил в Королевском флоте в Южной Африке, Сомали и в Персидском заливе. Уволившись, взялся преподавать английский язык иностранцам и выбрал для этого сначала Данию, а затем Российскую империю, повсюду с легкостью заводя связи и обрастая контактами порой на высоком уровне. В 1916 году, преодолев русские просторы по Транссибирской магистрали, где он «изучал быт сибирских крестьян», Тимоти Конрой оказался в Японии, но еще долгое время не мог найти там постоянной работы и пристанища. Побывал в русско-китайском Харбине и участвовал в интервенции в Сибири. Лишь в 1920 году ирландец окончательно осел в Токио, где женился на некоей Кикуко Тэрао, которую представлял как наследницу древнего аристократического рода. На самом же деле девушка, судя по некоторым свидетельствам, работала обычной хостес (как и Исии Ханако) в клубе «О-кику» в центре Токио.

Сам же Конрой нашел себе место преподавателя английского языка в системе престижного и старейшего Университета Кэйо – alma mater Романа Кима, а затем в Военно-морской академии и, по его собственному утверждению, в полиции. Одновременно произошло его превращение из перебивающегося случайными заработками ирландского авантюриста Тимоти Конроя в респектабельного британского профессора Тэйда О’Конроя. Показателен вариант его биографии, приводящийся в предисловии к книге и, похоже, написанный им самим: