Слова. Том I. С болью и любовью о современном человеке

Несчастные мирские люди одеваются соответственно своему внутреннему состоянию

Геронда, пожелайте мне что-нибудь.

– Желаю, чтобы ты стала духовно ряженой, подобно юродивой святой Исидоре[214], чтобы ты достигла доброго лицемерия. Посмотри: несчастные мирские люди празднуют своё мирское лицемерие и одеваются соответственно своему внутреннему состоянию. В старые времена ряжеными одевались только раз в году – на масленицу. Сейчас большинство людей – ряженые постоянно. В старину ряженых можно было видеть только семь дней в году – на масленицу а сейчас их видно каждый день. Каждый одевается так, как ему подсказывает помысел! Люди стали вконец чудными. Они сошли с ума! Мало людей сдержанных, скромных – будь то мужчины, женщины или дети. Особенно женщины – они уже дошли до предела. Сегодня по дороге в город я видел одну такую особу, обмотанную широченной лентой – как бинтом всё равно, в каких-то немыслимых высоченных сапогах и коротенькой юбке. «Так модно», – объяснили мне. Другие женщины вышагивают вот на таких тонюсеньких каблуках. Чуть где неровно ступят – точно угодят к хирургу-ортопеду. А уж про причёски лучше вообще помолчать… Видел ещё одну «красавицу», простит меня Бог, – что же это был за человек! Лицо какое-то дикое. В зубах сигарета пых-пых!.. Глазища красные! Говорят, что сейчас люди взяли за правило не курить дома, когда дети маленькие. А несчастные дети рождаются уже прокопчённые, как селёдка! И кофе тоже во вред, от него потом гримасничают как не знаю кто. Ушла благодать Божия, вконец покинула людей.

Помню, в бытность мою на Синае приезжали люди, одетые так, что даже не находилось слов. Как мне было больно глядеть на приезжавших в обитель туристок! Как же они безобразно выглядели! Всё равно что видишь выброшенные на помойку прекрасные византийские иконы, с той лишь разницей, что люди – иконы Бога – выбросили себя на помойку сами. Однажды я увидел одну женщину, одетую во что-то наподобие фелони[215], и сказал: «Ну, слава Богу, хоть одна одета более-менее прилично. Ладно, чего уж там, пусть хоть в фелони, хоть в мелони, зато, по крайней мере, отличается от остальных». Но вот «дама в фелони» поворачивается ко мне лицом… Что я вижу! Всё спереди у неё было полностью открыто!

До чего докатились люди! Мне прислали фотографию одной невесты с просьбой помолиться, чтобы её брак был счастливым. Её свадебное платье не укладывалось в рамки никаких приличий. Быть так одетой – значит нечестиво относиться к таинству, к священному пространству Церкви. Духовные люди и то не думают, что же взять с остальных? Поэтому я и говорю, что если и монастыри не станут удерживающей силой, то никакого другого тормоза не найдётся. Сегодня люди необузданны, у них нет тормозов.

В старину, когда были Христа ради юродивые, в мире было очень мало сумасшедших. Так, может быть, нам стоит попросить юродивых ради Христа исцелить юродивых от природы и снова явиться в мире юродивыми ради Христа? Да что там говорить: сегодня видишь и слышишь самые немыслимые вещи. Один человек рассказал мне, что нынешние модники-лоботрясы берут свою одежду, в разных местах специально протирают и лохматят её, потом разрезают и толстенной иглой нашивают на неё заплатки. Я как это услышал, даже перекрестился. Ну ладно, для рабочего человека естественно быть так одетым. Но для лоботряса!.. А потом это человек рассказал мне и кое-что ещё. «Расскажу, – говорит, – тебе, геронда, и кое-что похлеще. Моя жена встретила как-то на площади Согласия[216] одного паренька из семьи наших друзей. Видит она, что штаны у парня разодраны на том месте, откуда ноги растут. „Детонька, – говорит моя супруга, – прикройся ты хоть ладошкой сзади…“ – „Оставь меня в покое! – отвечает ей юный лоботряс. – Сейчас мода такая!“» Несчастные дети!..

– Геронда, некоторые носят блузки, рубашки с изображениями святых. Можно ли это делать?

– Если святые изображены на блузках или куртках, то пускай, ничего страшного. Лучше пусть носят на себе изображения святых, чем картинки с диаволом. Но изображать святых на брюках негоже. Это неблагоговение. Есть такие благоговейные люди, что любят украшать одежду разными христианскими рисунками. Например, когда патриарх Димитрий был в Америке, там выпустили блузки, футболки с изображением патриарха и храма Святой Софии в Константинополе.

– Они сделали это от благоговения?

– Ну не евреи же это сделали, а христиане. Есть ведь и люди, которые делают что-то хорошее, так же, как наряду с шарлатанами, есть хорошие врачи.

– Геронда, бесчинство в одежде происходит и от влияния из-за рубежа?

– Ну а откуда ещё? Поэтому в годы моей юности и говорили: «Ну, это люди из Смирны…» Смирна была приморским городом и туда стекались многие иностранцы. Святой Арсений был очень строг в отношении одежды. Одна девушка из Фарас вышла замуж и носила пёстрый платок, привезённый из Смирны. Святой Арсений неоднократно делал ей замечания, говорил, чтобы она выбросила этот платок и одевалась скромно, как все фарасиотки. Молодая щеголиха его не слушала. Однажды святой Арсений вновь увидел её в пёстром платке и строго сказал: «Западных болячек мне в Фарасах не нужно. Знай, что если ты не образумишься, то дети, которых ты будешь рожать, будут умирать после своего крещения. Они как ангелы будут уходить к Богу, но тебе не придётся порадоваться ни о ком из них». Но она и после этого не образумилась, и у неё умерло два младенца. Только тогда она остепенилась, выбросила свой пёстрый платок, пришла к святому Арсению и попросила у него прощения.

– Геронда, а помогает ли в духовной жизни тёмная одежда тому, кто хочет стать монахом?

– Да, тёмная одежда очень помогает. Она помогает убежать из мира, тогда как яркой цветной одеждой человек цепляется за мир. Если тот, кто собирается стать монахом, говорит: «Вот когда уйду в монастырь, тогда и буду одеваться в чёрное, тогда и буду исполнять монашеское правило», то он и там, в монастыре, сделает свою жизнь… чёрной. Если же, ещё находясь в миру, человек делает с радостью то, что должны делать монахи, и с нетерпением ждёт этого, то он и в миру радуется духовно и потом, в жизни монашеской, будет идти вверх, перескакивая через две и через три ступеньки.

– Геронда, иногда дети, ходящие в церковь и скромно одевающиеся, подвергаются со стороны старших сильным нападкам.

– Делая так с верой и от сердца, они и старших ставят на своё место. Я был знаком с одной девушкой, которая носила чёрное платье с длинными рукавами. Какое же у неё было благоговение! Как-то раз одна шибко моднючая старуха начала её упрекать: «И не стыдно тебе, молоденькой девушке, ходить в чёрном и с длинными рукавами?» – «Раз вы, пожилые, не даёте нам таких примеров, – ответила ей девушка, – то, по крайней мере, будем одеваться в чёрное мы, молодые». Так она поставила старую модницу на место.

Видишь как: какая-то женщина хоронит мужа и тут же одевается в яркую одежду. Что тут скажешь? А вот моя сестра, оставшись вдовой двадцати трёх лет от роду, уже не снимала чёрного платья до самой своей смерти. Для меня блаженны не те броско одетые горемычницы, что проводят греховную – «броскую» – жизнь, а те вдовы, которые в сей жизни, пусть и не по своей воле одевшись в чёрное платье, живут белой, светлой жизнью и не ропща славословят Бога.