Слова. Том I. С болью и любовью о современном человеке

Мирская рассудочность мучает человека

– Геронда, я чувствую, что моё сердце жёсткое, как камень. Что мне делать с моим жестокосердием?

– У тебя не жестокосердие, а «головосердие». Всё твоё сердце собралось в голове, и сейчас работает только она. Но у тебя ещё есть возможность исправиться – сердце может вернуться на своё место.

– Каким образом?

– Каждый день читай по одному канону из Феотокариона[176]. Это самое лучшее лекарство для того, чтобы заработало сердце. Сердце у тебя есть, но его заслоняет рассудочность. Ты скопировала себе европейский типикон, европейский менталитет. Во всём ты стараешься быть формально безукоризненной. Будь ты сотрудницей какого-нибудь европейского светского учреждения, тебя всем ставили бы в пример. На работу приходишь минута в минуту, порученное дело выполняешь безукоризненно. Ты была бы для всех эталоном. Если ту же самую последовательность ты приложишь к духовной жизни, то будешь двигаться семимильными духовными шагами и быстро достигнешь рая. Но видишь ли, европейский дух со своей рассудочностью влечёт человека не к Богу, а куда-нибудь на Луну. Сейчас ты ведёшь себя, как в светском учреждении. Однако в духовной жизни всё по-другому. Необходима простота. Веди себя просто и имей доверие Богу.

– Геронда, а как приобрести эту простоту?

– Просверлить надо твою головушку и вкачать в неё мозги времён давно минувших! Погрузи себя в простоту отечников и патериков, чтобы познать ту духовную науку, которая возводит душу ввысь и восстанавливает её силы. Тогда и человек не будет болеть. Рассудочность мучает человека. Например, я говорю: «Надо сделать так» – и делаю, потому что это надо сделать. То есть я делаю это не от сердца, а потому что мне подсказывает так рассудочность. И не только рассудочность, но и воспитанность говорит: «Надо уступить своё место другому». Однако этого не говорит сердце. Но если моё сердце взыграет и я уступлю своё место от любви, то это совсем другое дело. Тогда я почувствую радость.

В наших действиях не должно присутствовать нашего «я». Не надо искать покоя для самих себя. Это мешает приходу Христа. Надо стремиться к тому, что доставляет покой другому человеку. Действительный покой рождается от доставления покоя другому. Тогда в человеке почивает Бог, и сам человек перестаёт уже быть человеком, достигает обожения. В противном же случае работает один лишь рассудок и всё остаётся плотским, человеческим.

Мирской здравый смысл утомляет рассудок и истощает телесные силы: он зажимает, ограничивает сердце, тогда как духовно здравый смысл сердце расширяет. Если разум используется разумно, то он может уязвить сердце и помочь ему. Когда ум уходит в сердце и становится его сотрудником, тогда каждое наше делание перестаёт быть просто рассудочным. Здравый смысл – это дар Божий. Однако этот здравый смысл нам нужно освятить.

– А у меня, геронда, нет сердца…

– Есть у тебя сердце! Но как только твоё сердце хочет что-нибудь сделать, твой рассудок зажимает ему рот. Постарайся приобрести сердечно здравый смысл, приобрести веру, любовь.

– А как я могу этого достичь?

– Чтобы потерять рассудок, начни вот с чего: босиком пройди по Салоникам маршем протеста! Пусть люди скажут, что ты свихнулась! Ты, милая, всё хочешь рассчитать с математической точностью. Ты что – астроном? Чтобы ты смогла трудиться над собой, прекрати мыслить рационально.

– Геронда, чтение каких книг поможет мне освободиться от мирской рассудочности?

– Прежде всего читай Отечник, «Историю боголюбцев»[177], «Эвергетин»[178], то есть не теоретические, но практические книги, чтобы от простого отеческого духа святости ушла мирская рассудочность. А уже после этого начинай читать авву Исаака – чтобы этого писателя, просвещённого Богом, ты по ошибке не приняла за философа.