Слова. Том I. С болью и любовью о современном человеке

Роскошь обмирщает монахов

– Геронда, а до какой степени можно украшать храм?

– В наше время чем всё проще – даже в храме, – тем больше нам пользы, потому что живём мы сейчас не в Византии.

– Ну вот, например, иконостас – какой орнамент нам для него выбрать?

– Конечно, монашеский! Какой же ещё? Пусть всё будет, насколько возможно, скромно, просто. Преподобный Пахомий[130] искривил колонну в храме, чтобы люди не восхищались делом его рук. Помните этот случай? В своём монастыре преподобный со многим тщанием построил храм с кирпичными колоннами. Видя, каким красивым получился храм, преподобный радовался, но потом подумал, что радоваться прекрасному творению собственных рук – это не по Богу. Тогда он обвязал колонны верёвками и, помолившись, велел братии навалиться и тянуть – чтобы колонны искривились.

Я у себя в келье на Афоне каждый год режу жесть и латаю крышу и окна. И то, и другое прохудилось, в щели задувает ветер. Вот я и ставлю всё новые и новые заплатки – из жести, досок, полиэтилена. Ты меня спросишь: «Так что же ты не поставишь двойные окна?» Думаешь, я сам не догадываюсь, что это можно сделать? Я ведь плотник, и если бы захотел, то смог бы сделать окна и с тремя рамами. Но после этого уходит монашеский дух. Стена кельи в аварийном состоянии. Я мог бы попросить кого-нибудь помочь мне с ремонтом, но меня устраивает и то, что есть. Да как я посмею тратить такие деньги на ремонт стены, когда другие люди так нуждаются? Это не пойдёт мне на пользу. Если у меня заведётся лишних пятьсот драхм, то лучше куплю на них крестиков, иконочек и дам их какому-нибудь страдальцу, чтобы он получил от этого помощь. Я радуюсь, когда отдаю. И даже если эти деньги будут мне нужны, не стану тратить их на себя.

Начиная жить духовно, человек никогда не насыщается. Подобно этому, человек никогда не насыщается, если начинает гнаться за красивым. Знаешь, как нам надо жить сейчас? Надо оставить заботы о красивых постройках, ограничиться необходимым и отдать себя несчастью людей – помогая им молитвой, если тебе нечего дать, и милостыней, если у тебя есть возможность помочь им материально. Займитесь же молитвой, а из работ – только самым необходимым. У всего, что мы делаем здесь, – недолгий век. И стоит ли отдавать всему этому свою жизнь, зная, что другие едва сводят концы с концами и умирают с голоду? Простые постройки и смиренные вещи мысленно переносят монахов в пещеры и неприхотливые аскетерии[131] святых отцов, от этого монахи получают духовную пользу. Тогда как всё мирское напоминает монахам о мире и делает их мирскими в душе. Недавно[132] в Нитрии[133] были сделаны раскопки и найдены первые монашеские кельи – по-настоящему аскетические. Затем были найдены монашеские кельи более поздней эпохи – их вид был уже немного мирской. Наконец, были найдены самые поздние монашеские жилища, похожие на салоны богатых людей того времени, – на стенах были разные картины в рамочках, узоры и прочее. Всё это навело на монахов гнев Божий, и их обиталища были разграблены и разрушены злодеями.

Христос родился в яслях. Если мирское доставляет нам утешение, то Христос, Который никого не отвергает, легко нас отвергнет. Он скажет: «У Меня не было ничего. Разве Евангелие где-нибудь говорит обо всех этих мирских вещах? Разве вы видели что-нибудь подобное у Меня? Вы и не мирские, и не монахи. Что же Мне с вами делать, куда вас поместить?..»

Вещи прекрасные и совершенные являются мирскими. Утешения людям духовным они не дают. Ведь все стены рассыпятся в прах. Но душа… Одна душа сто́ит дороже целого мира. А что делаем для души мы? Давайте же начнем духовную работу станем по-доброму обеспокоены. Христос потребует с нас ответа в том, как мы духовно помогли людям и какую мы проделали духовную работу. О том, какие мы отгрохали стены, Он даже и не спросит. С нас будет взыскан ответ о нашем духовном преуспеянии.

Я хочу, чтобы вы поняли мой дух: я не говорю, что не надо заниматься строительством и тому подобными делами или что постройки надо возводить кое-как. Нет. Но сперва должно идти духовное, а после, с духовным рассуждением, – всё остальное.