Слова. Том I. С болью и любовью о современном человеке

Слышать или не слышать шум – зависит от самого человека

– Геронда, а что делать, если на послушании шумно или же если для рукоделия требуется какая-нибудь машинка, производящая шум?

– Когда рукоделие шумное, очень помогает тихое псалмопение. Если не можете творить Иисусову молитву – пойте что-нибудь церковное. Требуется терпение. На корабле, когда я плыву с Афона или возвращаюсь обратно, бывает очень шумно. Я сажусь куда-нибудь в уголок, чтобы меня не беспокоили, делая вид, что сплю, закрываю глаза – и начинаю петь. Чего я только не пою! Сколько разных «Достойно есть», сколько «Святый Боже». И корабельный двигатель своим гулом очень подходит для псалмопения. Двигатель «держит исон»[143] – как раз в тон с «Достойно есть» Папаниколау[144], со «Святый Боже» Нилевса[145]. Так гудит, что подходит к чему ни возьми! Я пою в уме, однако сердце тоже участвует в пении.

И всё же я думаю, что беспокойство нам причиняет не столько внешний шум, сколько внутренняя озабоченность чем-то. Слышать или не слышать внешний шум – это зависит от тебя, тогда как внутренней озабоченности избежать нелегко. Основа – это ум. Глаза могут смотреть и не видеть. Я, когда молюсь, могу глядеть на что-то, но не видеть этого. Могу куда-то идти, но ничего не замечать. Если человеку трудно творить Иисусову молитву[146] среди шума, то это значит, что его ум не отдан Богу. Человек должен достичь состояния божественной отвлечённости, чтобы он смог жить во внутреннем безмолвии, и шум во время молитвы его не беспокоил бы. Тогда человек достигает состояния той божественной отвлечённости, находясь в которой, он уже не слышит шума или же слышит его только тогда, когда захочет сам, а точнее – когда его ум спускается с Неба. Если человек будет духовно работать, будет подвизаться, то он достигнет этого состояния. Тогда он сможет слышать что-то или не слышать, когда захочет этого сам.

Как-то раз во время службы в армии я назначил одному моему сослуживцу – человеку благоговейному – встречу в определённом месте. «Да ведь там, – возразил он мне, – прямо под ухом кричит громкоговоритель». – «Слышать или не слышать громкоговоритель, – ответил я ему, – зависит от самого человека». Разве мы слышим то, что происходит вокруг, если наш ум чем-то занят? Помню, на Афоне напротив моей каливы пилили лес бензопилами – обнажили от деревьев целый холм. Так вот, когда я читал или молился и был этим всецело поглощён, то не слышал ничего. А когда прекращал свои духовные занятия, то начинал всё слышать опять.