Семья волшебников. Том 1

Что ж, возможно, Зиммизхи выдаст ей другой, когда доработает свое изобретение. Надо, кстати, отметить время в отчете… но это потом, сейчас есть заботы поважнее.

Вератор тоже растерялся, когда узнал о случившемся. Дегатти и сам понимал, что у его друга просто сеть специалистов разного профиля, а не армия для штурма Паргорона. Даже если он соберет всех своих боевиков во главе с Хаштубалом… это ж война. Война с Темным миром.

Дегатти представил, в какую кабалу его загонит такая услуга, и ему аж поплохело. Он не расплатится и за тысячу лет.

Сальван тоже не пойдет на Паргорон штурмом из-за внутренних демонических разборок. Лахдже Светоносные покровительствуют, но ее же не буквально прикрывает длань Солары. Она все равно демон, ее дочь – тоже демон, а муж хоть и парифатец, но даже не севигист. Можно попросить Кийталану пробить что-нибудь по своим каналам, но тут явно не та ситуация, которую можно решить дипломатией.

Майно с Лахджой попробовали призвать Астрид. За малолетством у нее пока нет слова вызова, но они ее родители, у них есть способы проще. Кровное родство с Лахджой, связь матери и дочери… Дегатти и Инкадатти быстро составили заклинание. Вздорный старикашка помогал соседям с каким-то нездоровым интересом, но Лахджа не обращала внимания на хищный блеск его глаз.

Конечно, ничего не вышло. Если бы похищенных можно было просто призывать – демоны бы и не тратили на это время. Блокировать кого-то от призыва – самое простое дело. А для призыва императивного нужно быть незаурядным спецом именно в этой сфере, да еще и обладать какой-то особой властью над объектом.

Дегатти помрачнел еще сильнее. Он, так уж вышло, знал о фархерримах больше, чем его жена, но был вынужден помалкивать.

– Ну хотя бы отклик есть, – сказала Лахджа. – Она жива.

Вероника тихо заплакала, и мама принялась ее кормить, отвернувшись от Инкадатти.

– Кстати, я на вас жалобу в Кустодиан написал, – добродушно сказал тот.

Астрид исподлобья смотрела на четверых крылатых демонов, а они смотрели на нее. С особенным интересом – огромный, золотой и желтоглазый, с буйными рыжими кудрями. Он долго изучал ожог, который Астрид оставила злобному дядьке, а затем велел:

– Повтори.

– Нет, – отказала Астрид.

Ее все еще не слушались руки. И даже если б слушались – не будет она ничего делать для этих магиозов-вонючек. Как только мама с папой придут, им всем конец.

Демоница с блестящей белой кожей подошла ближе, уселась на корточки и взяла Астрид за руку. Та взвизгнула… но боль тут же ушла. Лицо демоницы на миг исказилось, а у деревца неподалеку вдруг сломались две ветки.

– Повтори, – снова приказал золотой демон.

– Нет, – снова отказала Астрид.

Теперь уже – только из вредности.

– Ишь ты, – с некоторым одобрением произнес золотой демон. – Почему?

– Вы злые, я вам ничо не буду делать. Я вас убью и выпотъёшу.

Все, кроме серебряного с черными волосами, громко засмеялись. Астрид это не понравилось.

– Я устрою гиацинт, – пригрозила она, шмыгая носом.

Золотой широко улыбнулся и потрепал ей волосы. В его глазах светилось одобрение.

Серебряный и белая тоже смотрели на Астрид беззлобно. Почему-то ее ужасная угроза их, наоборот, повеселила.

Дураки, она им еще покажет.

А вот черный демон какое-то время таращился на Астрид так, будто читал книжку, а потом отвернулся. Он перевел взгляд на того злого, что Астрид сюда притащил, и спросил:

– Ну и зачем? Зачем вы это сделали?

– Тот же вопрос, – кивнул золотой. – Эммехтим, для чего?

– Они хотели… вынудить Отшельницу… присоединиться к нам, – медленно произнес серебряный. – Привести детей, выслужиться перед нами и Матерью…

– Какой ты глупый, Эммехтим, – поморщилась белая. – Мне тебя даже лечить не хочется.

Но она все-таки его вылечила. Просто посмотрела, вздрогнула, и у Эммехтима все зажило, а на другом дереве обуглилась кора.

– Ты так все деревья изведешь, – произнес золотой. – Эммехтим, что тобой двигало?

Астрид молча стояла и слушала. Она не очень много понимала, но смекнула одно: злого дя… Эммехтима остальные демоны тоже считают вонючкой.

– Я домой хочу! – подала голос она. – Он мне руки сломал!

Но большие демоны ее не слушали. Они ругали Эммехтима и обсуждали, что им делать.

– Мы этого не планировали, – сказал серебряный, сложив руки перед лицом. – Но в самом деле – это дочь демолорда и Отшельницы. Нам это может быть полезно.

– Хальты – почти фархерримы, – согласился золотой. – Ее можно воспитать.

Это Астрид не понравилось. Кажется, возвращать ее не хотят. И собираются воспитывать.

– Я пойду в туалет, – заявила она как можно более правдивым голосом. – А ты за мной не ходи.

Снова почему-то рассмеялись все, кроме серебряного. У того немножко вытянулось лицо.

– Ты не хочешь в туалет, – сказал черный. – Побудь пока с нами.

– Тогда я хочу кушать.

– Ты ела совсем недавно… но да, ты хочешь кушать. Хальты…

– Сбежать у тебя не получится, – сказала белая. – И не следует. Вокруг только дикий лес и чудовища.

– Я отведу ее в ясли, – сказал серебряный, и их стало два. Один взял Астрид за руку, второй остался с другими демонами.

По дороге Астрид ныла, что хочет домой, но это не помогало. Серебряный просто сел на корточки и сказал:

– Вот что. Если твои родители придут за тобой, я тебя им отдам. А если нет – жди, пока не научишься сама ходить сквозь Кромку.

– А ты можешь? Отведи меня.

– Не хочу. Твои родители обиделись на нас, они мне не обрадуются.

Его слова казались разумными, но все-таки не вполне. Но Астрид было неполных пять лет, и она не сумела понять, что не так. К тому же у серебряного демона единственного были рога, а значит, он на самом деле самый злой. Или главный.

Нет, злой. У главных на голове короны, а не рога. Рога – у злых. Так мама говорит.

– Ладно, – смирилась Астрид.

– …Мы и так должны Совнару по гроб жизни, – сказала Лахджа, когда Инкадатти допил чай и распрощался.

– Да, я знаю, он каждый раз это говорит, – кивнул муж. – Но это самый простой способ. Что мы теряем, если попросим?

– Его доброе расположение, – промямлила Лахджа.

Майно вздохнул. Он и сам не хотел обращаться к… тля, бушуку. Еще на ПОСС начальных курсов их предостерегали от обращения к демонам без реально веской причины.

– А похищение дочери – это не веская причина? – уперла руки в бока Лахджа.

– Ты же сама не хочешь обращаться к Совнару!

– Не хочу, но… это лучший вариант.

И Лахджа потянулась за кэ-узелком… ах ты черт. Она растерянно поглядела на кучку гнили. Другого средства межмировой связи у нее нет, слишком уж заковыристая это штука.

– Проблема, – согласился муж. – А его слово вызова ты знаешь?

– Нет, – поджала губы Лахджа. – Во дворце он просто появлялся, если окликнуть, а если не появляется – то и не появится, хоть ты плачь.

– Ладно, он наверняка есть в Книге Тайных Имен… – вздохнул Майно. – Ярыть, не люблю я это делать…

Астрид играла с детьми. Неожиданно оказалось, что у похищения есть свои плюсы. Ее отвели в ясли – такой как бы большой дом из причудливо сросшихся деревьев и с куполом из цветущих лиан. Цветочки красиво светились, ягодки повсюду свисали. На улице было темно, как поздним вечером, но никто не спал, а внутри было светло и сухо.

Астрид накормили чем-то необычным, но очень вкусным, а потом она встретилась с целой кучей других демонят. Они были очень похожи на нее, только без анклавов и солнечных зайчиков.

Ничтожества.

Убедившись в своем превосходстве, Астрид с удовольствием стала с ними играть. Они научили ее игре в «Масты-айчапы», когда одни догоняют, а другие убегают. Совсем как огробег, в который Астрид играла со смертными детьми, но тут была важная разница – крылья у всех, не только у нее.

И другие дети летали лучше.

Это Астрид расстроило. Она оказалась худшей в новой игре. Даже те, кто был младше, даже глупые трехлетки… даже они летали лучше!

Мама говорила, что у Астрид слабый какой-то там… что-то у нее слабое внутри. Поэтому ей надо почаще тренироваться. Но Астрид ленилась тренироваться, а теперь поняла, что мама права.

Еще и мешала одежда. Тут все почему-то ходили без нее и смотрели на Астрид, как на тупую.

– Ты просто хальт, – объяснил ей золотой мальчик с кудряшками. – Хальты – почти как храки.

И все дети почему-то засмеялись, а Астрид не поняла, почему, но ей не понравилось, что все смеются, а она нет. Потому что если смеются все, кроме тебя, то смеются над тобой.

Тогда она толкнула мальчика. Тот зашипел и толкнул в ответ.

Гораздо сильнее. Астрид упала в грязь, и над ней снова засмеялись.

– Ты злой демон и должен страдать, – сказала Астрид, выставляя ладошку.

Она пустила слабенького зайчика. Она уже научилась делать его разным. Но мальчик все равно завопил от боли, и у него задымилась кожа.

– Так нечестно! – выкрикнул он. – Маленьким нельзя Ме!.. Больно!..

Демонята переводили взгляды с Астрид на золотого мальчика. Решалось, кто будет главным. Мальчик это тоже понял, и бросился на Астрид.

Он оказался очень сильным! Он больно кусался, царапался и чуть не выдавил Астрид глаза! Она привыкла, что любой смертный ребенок проигрывает ей сразу же, а мама к тому же запрещала драться всерьез, поэтому сначала Астрид крепко отмутузили.

Но потом она поняла, что так дело не пойдет. Он ее убить хочет, что ли? Ну так она сама его убьет!

Когда в ясли заглянул серебряный демон с рогами, там стоял ор, а двое детей катались в бешеном клубке зубов и когтей. Крылья лупили как попало, хвосты хлестали по глазам. Маленькие демонята шипели друг на друга и называли вонючками.

– Ну конечно, – вздохнул серебряный, становясь двумя. Каждый схватил по ребенку. – Первым делом дети апостолов попытались убить друг друга. Я даже не удивлен.

Астрид поглядела на него с ненавистью. Опять этот рогатый.

Противный он какой-то. Как рыба дохлая.

– Пусти меня! – завопила она, кусаясь и царапаясь.

– И меня! – крикнул золотой мальчик, лягая серебряного в живот. – Я папе лассказу!

Мальчик был обожженным. Один серебряный осмотрел его, убеждаясь, что ничего серьезно не повреждено. Другой поднял перед собой Астрид и спросил:

– Что у тебя за Ме?

Астрид молча высунула язык. Не скажет она ему.

– Знаешь, я бы мог отвести тебя домой… за это Ме, – задумчиво произнес серебряный.

Ага! Значит, он все-таки может отвести ее! Но… но не хочется отдавать зайчиков. Они очень полезные. А если он ее обманет? Тогда она останется здесь, и даже зайчиков не будет.

Тогда другие дети ее просто побьют, потому что она хальт. А хальт – почти как храк.

– Обойдешься, – сказала она.

– Хорошо, – сказал серебряный. – Неглупый ребенок.

Ме нельзя отобрать. Даже пытками или шантажом. Оно просто не покинет тебя, если на самом деле ты не хочешь с ним расставаться. В противном случае за них бы постоянно дрались и воевали.

Когда серебряный ушел, и Астрид с золотым мальчиком установили шаткое перемирие, тот похвастался, что его папа – один из апостолов.

– Агип Ливнитель, – важно сказал он, чуть цокнув через дырку в зубах.