Кощеевич и война

* * *

Вечерние планы пошли насмарку. Энхэ за ужином так напился, что Лису оставалось только поморщиться и отправить советника спать. Вот же набрался дурных привычек у дивьих!

Обсуждать же сложившуюся ситуацию с Саной княжич не захотел сам. Во-первых, какое её дело? Она наёмница, и только. Во-вторых, ему не хотелось ударить лицом в грязь перед воительницей, а значит, следовало и дальше сохранять хорошую мину при плохой игре. Так Лис оказался в шатре наедине со своими мрачными мыслями.

Будь проклята сестрица! Спутала все карты и небось радуется. А то, что Навь проиграет войну, ей наверняка безразлично. Не она ведь её начала. Договорится с Дивью на правах новой правительницы. Может, уступит им опять Серебряный лес и парочку изумрудных шахт… А при хорошем стечении обстоятельств и того не даст — просто заключит мир.

Лис уронил голову на руки, взлохматил волосы. Ну же, где гениальные идеи, когда они так нужны? Он должен выкрутиться, всегда ведь выкручивался…

Но в прошлом у него не было столько могущественных врагов сразу, зато были друзья, которых сейчас не осталось. Энхэ — не в счёт, его и другом не назовёшь. Лис почти не сомневался, что внезапное появление Доброгневы именно сейчас — тоже дело рук Марены. Сестрица, конечно, думает, что сама всё подготовила, дождалась нужного часа и ударила в спину — всегда так делала. Её стараниями Лис ещё с детства научился ходить по замку с оглядкой. А за столько лет отвык, расслабился — и на тебе, получил удар, откуда не ждали…

Его соглядатаи постоянно появлялись в окрестностях Мшистого замка и раз за разом повторяли: всё спокойно. Доброгнева не рвётся за стены, занимается магическими исследованиями, путей к власти не ищет. Но кто теперь поручится, что они не попали под её очарование и не передавали то, что сестра хотела бы внушить Лису?

Плакать об упущенном моменте было поздно, хотя, признаться, очень хотелось. Лис с трудом проглотил слёзы. Ведь Марена наверняка наблюдает за ним, желая увидеть его отчаявшимся, разбитым, зовущим на помощь. О, она действительно могла бы помочь. Взамен на повиновение. Могла бы избавить Лиса от обуревавших его чувств — всего один поцелуй, и на душе снова хорошо и спокойно.

Стоило признать: его загнали в угол. Но что делает попавшая в капкан лисица? Не ждёт охотника, а отгрызает себе лапу. Лис пока грыз только ногти — до боли. Однако сердце всё равно болело сильнее.

Не сумев упорядочить мысли, он начал рассуждать вслух:

— Итак, что мы имеем? От войска осталась в лучшем случае половина. Можно наделать упырей, но они глупы и ненадёжны. К тому же на месте Доброгневы я первым делом отправился бы куда? В Волколачий Клык, конечно. Значит, возвращаться туда нельзя. Дивь пока не знает о случившемся. Это ненадолго, но небольшая фора есть. Две-три седмицы, не больше. Смогу ли я за это время захватить Светелград?

— Не сможешь, — усмехнулась темнота.

А вот и Смерть, легка на помине. В шатре вдруг стало невыносимо душно, пришлось даже расстегнуть ворот.

— Я тебя не спрашивал! — Лис в сердцах швырнул чашку туда, откуда слышался голос. Та разлетелась в осколки. Да и пёс с ней…

— Нехорошо суженую встречаешь. Без любви, без радости. Нет бы заключить в объятия, поцеловать в уста сахарные. Твоя беда, по мне, так и не беда вовсе. Я расскажу, как её избыть, только попроси.

Лис знал: Марене достаточно щёлкнуть пальцами, чтобы невзгоды превратились в дым. Её сладкий голос сулил победу над врагами. Всеми, кроме одного. Пожалуй, самого страшного.

— Зачем ты это делаешь? Тебе так нравится меня мучить?

Лису казалось, что, если он сожмёт зубы ещё немного сильней, они начнут крошиться.

— Почему «мучить», дорогой? Наоборот. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Чтобы мы были счастливы.

— Нельзя стать счастливым по принуждению.

В голосе Смерти прорезался металл:

— Глупости. Ты просто не понимаешь, что я предлагаю. Все твои мечты исполнятся.

— А что, если я хочу свободы? Даруешь мне её?

Темнота молчала. Лис даже подумал, что Марена ушла, но спустя некоторое время она всё-таки прошипела:

— Нет, дружок, так не пойдёт. Уговор есть уговор.

— Я так и думал, — вяло отмахнулся он в пустоту.

— Разве не этого ты хотел, когда давал обеты? — Теперь её голос звучал удивлённо. — Вечная жизнь. Власть. Богатство. Чары. Покорный Светелград. Вымаливающая прощение сестра. Верная возлюбленная рядом. Поверь, нет никого в этом мире вернее меня. Кто угодно может предать, но Смерть — никогда.

— Ты же знаешь: я хотел только спасти мать.

— И спасёшь. Мы вместе сделаем это. Уже очень скоро вы сможете обняться и забыть прошлое, как страшный сон.

Искушение было велико. Но дикая лисица не должна сдаваться на милость охотника. Потому что итог один — стать красивым воротником на чьей-нибудь шубе…

Лис рассмеялся, некрасиво растянув искусанные в кровь губы. Пожалуй, в этот момент он был как никогда близок к помешательству. Потому что идея, которая его осенила, могла прийти в голову только сумасшедшему.

— Что означает этот смех? — Смерть уже не скрывала недовольства.

— То же, что и раньше. Ты меня не получишь!

— Хм… и что же ты будешь делать?

— Увидишь! — стукнул княжич кулаком по столу, давая понять, что разговор окончен.

Сильный порыв ветра взметнул полог шатра, впустив внутрь глоток свежего воздуха, и духота ушла — вместе со Смертью. Хотя вернее было бы сказать, что Марена затаилась до поры, но и на том спасибо.

Первым делом Лис слепил птичку-весточку, нашептал послание и отправил. Потом, ёрзая, как на иголках, дождался рассвета и помчался будить Энхэ. Игра начиналась. И в этот раз ставки были очень высоки.

— Эй, вставай, лежебока!

Он ворвался в гостевую юрту с ноги. Готов был даже применить силу, если понадобится, но не пришлось. Советник уже продрал глаза и в этот самый момент как раз пытался осушить до дна графин с водой, который для него предусмотрительно оставили с вечера. Заслышав Лиса, он поперхнулся и закашлялся.

— Ох, княжич, прости за вчерашнее. Ну и забористое пойло у этих Ласточек! А казалось бы — девицы…

— Мне не нужны оправдания. Одевайся, живо! Через час выступаем.

— Как? С кем? Куда? — В глазах Энхэ появилась надежда, и Лис поспешил подкрепить это чувство:

— Как это «куда»? На Светелград, конечно. Мне понадобится дюжина самых опытных бойцов. От прочих же всё нужно сохранить в тайне.

— Ого! То есть я хотел сказать: так точно! А что делать-то будем? В смысле… мы же не захватим дивью столицу с такими силами.

— Зато, возможно, захватим Дивьего царя. Появились сведения, что он будет в определённом месте в условленное время. — Лис врал так вдохновенно, что почти сам себе поверил. — Нас там не ждут, но мы там будем. Если повезёт, сегодня война закончится.

От таких вестей Энхэ аж за сердце схватился. Лис даже испугался: а ну как советника хватит удар? Но тот справился с потрясением, только выдохнул:

— Дай-то боги… Слышь, княжич, а Сане-то что сказать?

— Ничего. В этом деле мне Сойки не нужны. Пускай думают, что мы отправились на охоту. И вот ещё что: ты с нами тоже не поедешь. Дивьи могут тебя узнать. Но дам тебе другое задание — не менее важное.

Лицо Энхэ сперва вытянулось от разочарования, но он тут же собрался и кивнул:

— Рад стараться. А что за задание?

«Ох, зря ты в советники полез, — подумал Лис. — Вояка-соглядатай из тебя хороший, а для остального умишка надобно побольше». Впрочем, сейчас это было только на руку.

— Вот, возьми. — Он протянул Энхэ мешочек с камнями из ожерелья Доброгневы. — Храни как зеницу ока. И если так случится, что я не вернусь, зарой их в Серебряном лесу. Место никому не показывай. Опосля же меняй внешность, имя, бери моего Шторм-коня и утекай куда глаза глядят. В Полуночный край, например. Коня потом можешь отпустить на все четыре стороны. Главное, чтобы духу твоего ни в Нави, ни в Диви не было. Уж что-что, а заметать следы ты умеешь.

— Но надеюсь, что не придётся. — Энхэ взял мешок и спрятал за пазуху.

А спустя всего три четверти часа Лис с дюжиной воинов уже выдвинулся в сторону Светелграда.

День был погожим — ни облачка. Жаль, птицы не пели, но Лис сам принялся насвистывать, а потом даже затянул песенку — не колдовскую, а самую обычную.

Воины удивлённо переглядывались: вроде же секретная вылазка? Как можно быть таким беспечным? Но перечить княжичу никто не посмел.

Некоторое время они, не таясь, ехали по тракту, но потом свернули. Лис направлялся к краю Услада-поля — того самого, где возле Медового озера были заморожены царь Ратибор и его приспешники. Правда, в этот раз Лис не собирался забираться так глубоко.

Они ехали весь день, а на ночь остановились на краю небольшого леса. Воинам позволено было жечь костры, жарить на углях мясо, не опасаясь, что дивьи заметят дым. Соратники наконец-то расслабились, решив, что их скрывают чары княжича, и Лис не стал их разубеждать. Он старался сполна насладиться этим вечером: неспешными беседами и взрывами смеха, яркими искрами, взлетающими в вышину, шумом еловых лап и звёздами над головой.

Потому что на рассвете его ждала особенная встреча. Можно даже сказать, судьбоносная.