Руфь Танненбаум

Послесловие

Мне давно хотелось написать биографию Леи Дойч. Она была прославленной актрисой, убили ее в шестнадцать лет. Начав углубляться в тему, чтобы кратко описать жизнь Леи Дойч, я столкнулся с тем, что люди не хотели о ней говорить, и я, возможно, понял, почему это происходило. Если уж они и соглашались что-то сказать, то делали это с муками, с трудом, переходили на общие слова. В таком большем городе, как Загреб, не сочли нужным назвать что-нибудь именем Леи Дойч. Люди хотят всё забыть – ну что ж, по крайней мере, это лучше, чем оправдывать себя.

От биографии Леи Дойч я отказался, хотя знаю, что вскоре и последних свидетелей не останется. Мне не хотелось, чтобы ее судьба и судьба ее семьи стали для меня навязчивой идеей. А молчание – тоже вид сочувствия.

Руфь Танненбаум – это не Лея Дойч, у нее нет ни одной ее черты, она не играла в ее спектаклях. Родители Руфи и ее дед не имеют никакого сходства с семейством Дойч. У них разные и социальный контекст, и отношение к своему еврейству. Танненбаумы – это литературные образы, не имеющие прототипов среди людей, которые когда-то жили, но конкретное место и время списаны с жизни в конкретном месте и времени. Место и время не выдуманы.

В этом произведении появляются и реальные люди со своими реальными именами. Иногда я выдумывал их реплики и заставлял участвовать в вымышленных событиях и взаимодействовать с литературными героями. Одним я отдавал дань уважения, другим – нет. Были и случайные прохожие.

Руфь Танненбаум жила на той же улице, что и Лея Дойч, правда, в доме под другим номером. То, что эта история происходит на улице Гундулича, – просто небольшой знак внимания. Есть и еще несколько, но они имеют меньшее значение. Годами, медленно проезжая на машине от Ботанического сада до Илицы, я думал о том, как смотрела Лея на эти же самые красивые и темные австро-венгерские здания. Благодаря ей я чувствую нежность к этому пейзажу. Лея Дойч пустила меня на свою улицу. Вот камешек на пороге ее дома, ведь другой могилы у нее нет.

Мысли о Руфи Танненбаум сопровождались и ее музыкальный образ создавался Пятой, Седьмой, Тринадцатой и Четырнадцатой симфониями Дмитрия Шостаковича.