Это всё ты

Ян же будто с цепи срывается. Целует глубоко, жарко и ошеломляюще страстно. С такой бурей я еще не сталкивалась. Это впервые… В новинку для нас обоих, чувствую. Хватая воздух, стону так громко, словно умираю. На самом деле близка к этому. Все, что я испытываю, подвергает мой организм запредельному напряжению.

– Ян, Ян… – выдыхаю, хватаясь руками за его плечи.

И все эти выдохи остаются у него во рту.

Он не останавливается. Ни на секунду. Целуя, с одними и теми же действиями не задерживается. Стремясь быть везде одновременно, то облизывает мои губы, то прихватывает их своими, то как-то странно дико смущающе и жутко волнующе толкается в мой рот языком. Продолжая наполнять меня своим вкусом и жаром, выказывает невообразимый голод.

– Ю… Моя Ю… – произносит, жгуче покусывая сначала нижнюю, а после и верхнюю губу. – Моя девочка… Моя… – после крайнего выдоха Ян вдруг сжимает ладонями мою грудь.

Меня это, естественно, ошарашивает. Всем телом вздрагиваю. Но остановить не пытаюсь. Оглушенная стоном Нечаева, с каким-то отрешенным изумлением ощущаю, как внутри одновременно миллионы маленьких взрывов случаются.

«Тебе это нравится? Хочется трогать женскую грудь?» – режется из глубин памяти мой собственный голос.

Я об этом много думала. А чем больше думала, тем сильнее сама этого желала. Но все равно не понимала, насколько это может быть приятно в реальности.

Выгибаясь, извиваюсь. Всхлипывая и постанывая, трусь о ладони Яна до тех пор, пока его большие пальцы не находят мои соски. Вдавливая эти пылающие вершинки, он пару раз теребит их. Дразнит, прочесывая, словно два крошечных тумблера. Вверх, вниз, вверх... И это срабатывает. Так странно срабатывает. Вскрикнув, раздвигаю ноги. Прежде чем успеваю себя тормознуть, двигаю тазом, чтобы добиться наибольшего взаимодействия с твердым членом Яна.

И вот… Он оказывается именно там, где нужен сильнее всего.

– Такой горячий… – шепчу, не осознавая, что делаю это вслух.

Впрочем, не сразу понимаю и то, что мой рот свободен, а Ян, нависая, наблюдает за мной.

Он смотрит на меня… Он смотрит на меня… Он смотрит…

Процессы, которые при этом происходят внутри его души, завораживают. Глаза такие темные, что не видно дна. Но при этом где-то там под толщей этой кипучей сексуальной энергии бьется свет, вызывающий у меня какие-то невероятные, безумно сильные, но при этом щемяще нежные чувства.

– Хочу твою любовь, Ю, – обжигает дыханием, интонациями и смыслом. – Хочу тебя… Внутрь тебя, Ю. Хочу.

Выглядит при этом действительно нуждающимся. Открытым, расшатанным и взволнованным, будто пьяным. Глаза бегают в какой-то отчаянной и при этом очевидной попытке не просто насмотреться… Насытиться. Ноздри трепещут. Губы распахиваются. Он их то и дело облизывает и поразительно хрипло, рвано дышит.

– Я тоже хочу, Ян… – осмеливаюсь признаться. И даже уточнить, как это сделал он: – Хочу тебя внутрь себя.

Уловить в деталях, как именно Нечаев реагирует на мои слова, не успеваю. Просто в какой-то момент его желание становится настолько осязаемым, что меня до удушья окутывает дурманом.

– У меня нет презерватива, прикинь? – его голос буквально сочится сожалением. – Я не планировал, что может понадобиться.

– Ничего страшного… У меня безопасные дни, – решаю я быстро.

Это ведь правда? Месячные только дней пять как закончились.

– Точно? – спрашивает с явной надеждой. Но тут же переводит дыхание и заключает: – Нет, мы не должны рисковать. Просто поцелую тебя.

– Нет, Ян… Пожалуйста, – молю, теряя стыд. Убеждение, что это следует сделать сегодня, сильнее всего. – Ты мне нужен. Полностью. Сейчас.

– Ю… – стонет он.

Я сжимаю его лицо ладонями.

Целуя, дроблю между сорванными выдохами:

– Я тебя люблю.

– Бэнг, бэнг, бэнг, – выдыхает Ян одним сплошным вибрирующим от чувств потоком. – Убила, зай.

Я его словами, а он меня взглядом.

Никогда не забуду, как смотрит… У меня так кружится голова, что я теряюсь в пространстве.

Добивает Ян на свой манер:

– Ай лав ю, Одуван. Разбесоебился адски.

Кто еще кого расстреливает? Меня от его словечек так ведет!

Несмотря на грубость, его глаза остаются серьезными, любящими и нежными.

– Я тебя люблю…

Повторяю эти слова, пока Нечаев не приподнимается, чтобы спустить штаны. Хочу посмотреть, но вспышка стыда не позволяет удовлетворить любопытство. До последнего смотрю ему в лицо. А когда Ян ложится обратно, прижимая меня к шкурам, в потрясении расширяю глаза.

– Расслабься, Ю, – хрипит, задевая мои дрожащие губы.

Но сделать это нереально.

Я, конечно же, немного фантазировала насчет близости. В последние дни довольно часто. Однако то, что я чувствую, вообразить невозможно. Ян вжимается сильнее, и меня начинает трясти. На глаза наворачиваются слезы. Вызваны они не страхом и не огорчением. Нет внутри меня и отвращения. И близко нет. А то, что есть… Распознать не могу. Слишком остры те чувства и ощущения, которые я переживаю.

Не понимаю, что со мной творится. В какой-то миг я даже забываю, кто я и где нахожусь. Ян проводит своим огромным и каменным органом между моими половыми губами, надавливая там, где спрятан вход в мое тело, и задевая несколько раз похотливого монстра… Просто невозможно, чтобы нечто подобное происходило с той Юнией Филатовой, которой я до этой ночи являлась. Просто невозможно.

– Расслабься, маленькая.

Нежные губы… Сладко-сладко… Обжигают, будто ранят… Задыхаюсь, когда они касаются сосков…

– Зачем ты так делаешь? – пищу в панике, упираясь ладонями в напряженные и лоснящиеся от пота плечи Нечаева.

– Не нравится?

Быстро мотаю головой в надежде, что он поверит и прекратит.

Боюсь! Сейчас крайне сильно боюсь реакций своего тела. Что оно еще выдаст? Мне и без того стыдно за ту вязкую влагу, которую Ян трогает пальцами и членом.

– Пожалуйста… Давай быстрее, – молю, едва не срываясь на рыдания.

– Что быстрее?

– Просто… Сделай это, Ян… – тарабаню задушено. – Лиши меня девственности скорее! Остальное потом!

– Окей.

Невероятно горячий и ошеломительно толстый орган прижимается к входу в мое влагалище.

«А ведь это только кончик…» – соображаю с опозданием и наполняюсь парализующим страхом.

Дергаюсь инстинктивно, чтобы избежать проникновения. Но Ян стискивает мои бедра и загоняет в меня пенис.

Хотя, должна признать, происходит это не так уж и резко.

В два этапа.

Первый толчок стирает все иллюзии и дает мне начальное понимание о половом акте. Член Яна внутри меня. Это так стыдно, так животно, так унизительно, так возбуждающе и так прекрасно.

Вздох, вздох, вздох… Стон. Кому принадлежат эти звуки?

Второй толчок полон боли, страха и крушения наивных детских грез. Меня будто стирает с лица Земли. Разрывает на атомы. Собирает в кого-то другого.

Я не кричу, потому как шок вызывает контузию. Но слезы заливают лицо. Они льются так обильно, что мокрыми становятся разбросанные вокруг меня волосы. Со щек и глаз всю соль выпивает Ян. Утопая в боли, не сразу это понимаю. Наверное, лишь тогда, когда жгучая резь стихает, а распирающая наполненность, напротив, становится слишком ощутимой.

– Прошло? – шепчет Ян.

А я не знаю, что ответить.

Что он подразумевает? Боль пропала, будто и не было ее. Но что делать с этими смущающими предвестниками взрыва?

Даже при учете того оргазма, до которого меня однажды довел Ян, то, что я чувствую сейчас… Боже мой, с таким я никогда не сталкивалась!

Рой пугающих мыслей, оглушающий пульс, убийственное сердцебиение, расползающаяся по груди любовь… Я пытаюсь ее сдержать, но она похожа на дрожжевое тесто. Прет и прет, не видя границ. И все же даже с этим можно жить.

Единственное, что я никак не могу игнорировать – член Яна. Это инородное тело вдруг становится внутри меня основным.

– В тебе так горячо, – сипит Ян и зачем-то целует меня.

Клубящийся внизу моего живота огонь незамедлительно поднимается вверх. Окутывает желудок, заставляет его сокращаться и ползет выше, обжигая грудь. В горло забивается ком. Сглатываю, и он жгучим вихрем проносится вниз.

– Ты так пульсируешь, Ю… – продолжает Ян. – Это ведь не от боли?

Я могу лишь простонать. Признаваться в том, насколько мне приятно спустя две минуты после дефлорации, слишком позорно. Так ведь не должно быть. Я рассчитывала, что мне придется терпеть. Боже, я и терплю! Только не боль, а удовольствие.

Я ненормальная… Ненормальная…

Как стыдно… Как же стыдно!

– Не сжимай так сильно… Расслабься, Ю… Я попробую двигаться, ладно?

– Н-нет, – молю я со свистящим выдохом.

Но… Ян уже делает это.

Боже мой… Боже мой… Боже мой…

Он двигается… Двигается… Двигается…

Оказывается, монстр порока в моем теле не один. Все мое влагалище утыкано точками, готовыми в любой момент сдетонировать. Половой орган Нечаева огромный. Он заполняет всю меня. Создает слишком сильное трение. Задевает все эти очаги. Ужасает удовольствием.

– Я не могу терпеть… Не могу…

Ян тут же замирает. Но созданное его движениями жжение не утихает.

– Больно? – спрашивает обеспокоенно.

Я смотрю ему в глаза и не могу соврать.

– Нет… Просто… Страшно…

Ян вздыхает. И улыбается.

Как он может улыбаться??? С самого буквально капает пот. Глаза красные и блестят. Дыхание, словно у астматика. И сердце… Его сердце бьется так сильно, будто хочет меня убить. Вот бы убило! Скорее!

А Ян улыбается… Улыбается…

С ума схожу, когда возобновляет движение. Мелькает мысль, что половину ощущений не осознаю. Словно под воздействием каких-то препаратов, до конца не понимаю, что происходит.

Ян меня целует, трогает… А я будто не чувствую.

Меня сейчас даже нагота не волнует.

Я вся мокрая, напряженная, зажатая. Я горю, словно в бреду. В аномальном сексуальном мороке. Бьюсь в лихорадке, не в силах перестать ощущать движения Яна.

Зачем он… Зачем? Почему не заканчивает? Пусть остановится.

Стону, стону, стону… Сначала пугаюсь этих звуков. Адски стыжусь. Такие они странные… Пылаю еще жарче. Точно умираю. Но сдержать стоны невозможно. Выдаю их все чаще, протяжнее. В какой-то миг эти звуки становятся непрерывными, бесконечными. Я словно хнычу, такие они дрожащие, рваные, задушенные… Боже мой, полные похоти.

– А-а-ах… – выдыхаю особенно громко.

Издаю еще один испуганный возглас, вся сжимаюсь, вцепляюсь в плечи Яна ногтями, пытаюсь его тормознуть… Однако он неумолим. Мучительно стонет, но с ритма не сбивается. Его член будто бы твердеет и становится еще больше. Только в моей глупой голове мелькает мысль, что он меня разорвет, наслаждение усиливается. Боже мой, оно возрастает настолько, что я начинаю бесконтрольно содрогаться.

– Ян, Ян… – удается прошептать, прежде чем происходит тот взрыв, которого я так боялась.