Это всё ты

33

На меня что-то пьянящее нахлынуло… © Юния Филатова

Когда Ян, в попытке удержать меня на кровати, наваливается всем своим практически голым телом сверху, мое сознание распиливает звенящий шок.

Сигнал с жизнью утерян.

Дыхание отсутствует. Сердце не работает. Пульса нет.

Большой, тяжелый, твердый, жесткий и горячий… Зачем-то анализирую свои ощущения, в то время когда должна кричать и биться за свободу.

Ошарашенная происходящим, нахожусь в полном оцепенении.

Не могу пошевелиться. Не могу.

Слишком четко чувствую каждую накаленную мышцу Нечаева и ту его огромную мужскую часть, что втиснулась между моих ягодиц. На мне сорочка и трусы, на Яне боксеры – это три слоя ткани. А мне кажется, что все они растворились в жаре, который создал этот контакт. Градусы в его половом органе явно повыше, чем температура всего остального тела. А еще… Без каких-либо предпосылок его достоинство то ли подрагивает, то ли даже дергается.

Боже…

Нечаев издает какой-то дивный, похожий на рычание, звук. А я совершаю свистящий вдох. И на раз выдыхаю всю свою панику. Со сдавленными всхлипами, вибрирующим трепетом, глубинным бульканьем и приглушенным писком.

– Блядь… – толкает Ян тихо, но грубо. А после сразу: – Зай, –весомо и нежно.

Последнее – за секунду до того, как коснуться моего плеча губами. Легкий поцелуй, как заражающий укус. От крохотной точки по всему организму расходятся жгучие электричеством импульсы. Нервная структура вспыхивает. Чувствительные окончания воспаляются и приходят в нервное возбуждение.

Все, что разрушало меня раньше… Все, чего я пугалась… Все, что с трудом подавляла… Это… Боже… Это, простите, какой-то детский лепет против того, что со мной творится сейчас. Демоверсия настоящего сумасшествия.

Ян сжимает ладонями мои плечи и медленно ведет вниз по рукам. Продолжая покрывать невесомыми, дико чувственными поцелуями мою кожу, так же неторопливо возвращается назад. А мне кажется, что я плавлюсь. Теряя естественные формы и плотность, превращаюсь в дрейфующее облако.

В груди же будто собственная вселенная разворачивается. Во всей ее многоликой красе – с рассветом над морем в одной стороне, ночным звездопадом – в другой, с волшебной летней грозой, теплым умиротворяющим дождем, остро-насыщенным горным воздухом, чарующим пением птиц, нежным порханием бабочек, бурным течением рек, ласкающим, словно обнимающим изнутри, ветром… Ко всему этому я испытываю любовь.

Любовь. Любовь. Любовь.

Я излучаю эти глобальные чувства с такой силой и скоростью, что сама от них сгораю.

Сердце свое слышу, как отдаленный гром, но не ощущаю. Средоточием энергии в моем организме становится промежность. Там пылает и пульсирует так сильно, что хочется скулить.

Высокий задушенный всхлип с моей стороны, и новый поцелуй от Яна. Обжигающе влажная ласка по шее. И откуда-то изнутри меня выходит, словно автоматная очередь, дрожь. Именно в таком ритме меня перетряхивает, пока ужас происходящего, наконец, не доводит до истерики.

Громкие рыдания отрезвляют и Нечаева. Он прекращает целовать мои плечи, скатывается, позволяя мне подняться. Не теряя ни секунды, слетаю с кровати и несусь в ванную.

Яркий свет ослепляет. И кажется, обостряет все эти странные процессы в моем организме. Обхватив себя руками, мечусь по периметру помещения, никак не определяясь, что принесет облегчение: обычный душ или безумный порыв расчесать ту точку, которая продолжает требовательно пульсировать между ног. Инстинкты буквально кричат мне надавить на нее и агрессивно растереть. Но умом я сопротивляюсь. Не хочу так к себе прикасаться. Это недопустимо. И более всего, конечно же, ужасает, что это желание вновь вызвал Ян.

Я же не Кира! Господи, я не такая!

У меня вообще парень... Боже, Свят… Боже мой… Я не могу! Не могу его предать!

Зачем я только согласилась спать в одной комнате с Яном? Зачем вышла к нему в этой сорочке? Зачем обнимала его, трогала, целовала… Целовала же! Я целовала Яна Нечаева. Как не выброситься из окна теперь?! Я ведь в любом случае умру от всех этих чувств и ощущений.

Долго и мучительно? Или страшно и быстро?

Короткий стук. Едва я успеваю замереть, дверь открывается.

Глаза в глаза. И жар, поглощающий мои нервные клетки, достигает адских температур.

Красными, очевидно, становятся не только мои щеки. Я теряю человеческий облик, превращаясь во что-то абсолютно красное и невыносимо уродливое.

«Я хотела понравиться Яну…» – добивает меня мой запаренный мозг, именно в этот миг закрывая вопрос с выбором одежды, в которой я решила спать.

Сейчас же… Желание прикрыться доводит меня до очередной истерики.

– Одеться хочу… Пожалуйста… Нужно одеться… Пожалуйста… Прикрыться хочу… Пожалуйста… Иначе я сгорю… Умру… Умираю!

Извергаю со всхлипами какие-то слова, пока упорно удерживающий меня на месте Нечаев, наконец, не понимает, что мне нужно, и не укутывает меня в огромный гостиничный халат.

Ян обнимает. Я хоть и не обхватываю его руками так же, но жмусь в ответ. Прикрывая глаза, скручиваюсь у его горячей груди.

– Что тебя так расстроило, Ю? – спрашивает он после надсадного вздоха. – Скажи мне, зая. Я обидел тебя? Прости.

– Нет… – протестует моя душа. – Это ты меня прости… Я сама… – очень сложно признать. Но я должна нести ответственность. – Я тебя поцеловала… Прости, прости… Мне так стыдно за это! Словами не передать! Ты сказал про школу, и я… На меня что-то пьянящее нахлынуло… Мне так стыдно! Очень-очень! Ох… Умереть легче!

– Черт, Ю… – толкает Нечаев так тяжело, словно у него в горле что-то застряло. – Скажешь тоже! – и вдруг смеется. Наверное, я еще болею своим вирусом, потому что мне чудится в этих рваных хриплых звуках горечь. – Разве это поцелуй? Ха-ха. Херня, зай. Спокуха. До поцелуев мы не дошли. Поверь, я разбираюсь в том, что говорю. А ты вот… Походу, вообще по нулям в ощущениях.

Я цепенею. В голове гудит целый рой мыслей. Их я разобрать не могу. Однако жжение за ребрами говорит о том, что мне больно.

Все это безумие переживала только я? Для Яна - херня?

– Значит, для тебя подобное – ерунда? – выдавливаю, преодолевая смущение.

Мгновение я слушаю скрип его зубов.

У меня сердце биться перестало, а он злится?

– Ерунда, зай, – размазывает после паузы. – Но, если не хочешь, чтобы я закончил эту провокацию конкретными действиями, больше так не делай.

– Конечно, не хочу! Конечно, не буду! – выпаливаю на эмоциях, отрицая перед самой собой, что руководит мной перво-наперво жалкая обида.

А вот Ян смеется.

– Ладно. Закрыли тему, – отмахивается так легко, в то время когда у меня вновь обнаруживается острая нехватка кислорода. – Иди ложись, Ю. Поздно уже.

– А ты? Что же… – бормочу растерянно.

– Спущусь во двор. Покурить тянет.

Мне стоило бы воспользоваться предоставленным шансом и реально попытаться уснуть. Но я… Не могу его сейчас отпустить.

– Я с тобой, – выдаю, осмелившись поднять голову и посмотреть Яну в лицо.

Ян морщится, давая понять, что моя компания ему сейчас не особо нужна.

– Курить?

Ухмыляется.

– Нет… Просто пройдусь, – шепчу, проглотив все свои глупые обиды. – Если тебя поймают и накажут, мне будет плохо.

Ян разрывает пространство глухим хохотом.

– Так пусть накажут нас обоих, да, зай?

– Угу. Лучше так.

– Лады. Пошли, Ю.

– Дай мне только одеться.

Нечаев скользит взглядом по вороту моего халата. Должно быть, машинально это делает, но я сходу реагирую, запахивая полы плотнее некуда.

Покидает ванную без слов. Я иду следом, чтобы выхватить из сумки свежее белье и теплый спортивный костюм. На Яна не смотрю. Надеюсь, что он за моими действиями тоже не следит.

Закрывшись в ванной, пускаю в раковину воду, только чтобы заглушить звуки. После этого снимаю сорочку и влажные трусики. Сворачиваю все вместе, не заостряя внимания на следах своего позора, и опускаюсь на унитаз. Игнорируя средоточие разврата у себя между ног, долго сижу. Мышцы до сих пор настолько напряжены, что я просто не способна опорожнить мочевой пузырь.

Едва я, чуть не плача от облегчения, начинаю писать, Ян второй раз за сегодняшнюю ночь стучит мне в дверь. Струя обрывается, когда он дергает ручку.

– Бесуния?

– Что?!

– Зачем ты закрылась?

– Боже, Ян… Для тебя совсем никаких границ не существует?! Я в ванной! Это личное пространство!

– Ага… – по этому звуку предельно понятно, насколько ему пофигу на то, что я сказала. – Давай быстрее.

– Сейчас! Отойди от двери, пожалуйста!

Он смеется, но вроде как уходит.

Напоминаю себе впредь всегда закрывать дверь, спешно заканчиваю свои дела. Умываюсь, одеваюсь и, решив оставить волосы распущенными, привожу их в порядок.

Чуть позже, когда нам с Нечаевым удается проскользнуть незаметно на улицу, он мне их снова запутывает.

– Прекрати… – шепчу задушенно, когда чувствую, что его ладонь уже добралась до моего затылка.

Ян прикусывает дымящуюся сигарету и ухмыляется. Игнорируя мою просьбу, продолжает гладить пальцами. Не знаю, откуда в нем столько нежности, когда выглядит он как самый настоящий хулиган.

Незаживающие ссадины на лице, бейсболка козырьком назад, рваная футболка, крайне низко сидящие спортивные штаны.

Мне не удается скрыть дрожь, что у Яна снова вызывает кривоватую улыбку.

– Тебе не холодно? – неумело оправдываю свои реакции я.

И зачем-то провожу ладонью по его руке. Не той, которая остается у меня в волосах. А той, которая тянется ко рту за сигаретой, пока я не начинаю оглаживать выпирающие вены. Ян застывает, не торопясь разгибать руку в локте. Глядя на меня снизу вверх, завораживающе медленно моргает.

Нас окутывает дымом, но вряд ли это можно назвать отвлекающим фактором. Скорее наоборот. Кажется, что этот морок скрывает ото всех.

– Я передумал, – усмехается Нечаев.

– Насчет чего? – теряюсь я и сходу начинаю волноваться.

– Иди сюда, Ю, – зовет вкрадчиво.

Не понимаю, что именно подразумевает, мы ведь и так очень близко стоим. Его рука в моих волосах. Моя добралась до его плеча. Не понимаю, но инстинктивно втягиваю в себя губы, чтобы он перестал прожигать их взглядом, и мотаю головой.

Ян ухмыляется шире.

– Иди сюда, – протягивает еще тише, с одуряюще хриплыми нотками. Пальцы дальше перебирают мои пряди. Впиваясь мне в кожу, слегка усиливают давление. – Иди сюда.

Мое сердце взлетает вверх, забывая о своем стационарном месте деятельности. Разбивается в горле. Множится на тысячи копий. Рассыпаясь по организму, заставляет меня задыхаться от выработанной им энергии.

– Иди сюда, Ю.

Я вздыхаю. Преступно томно.

Облизывая губы, подаюсь вперед.

Но…

Мотаю головой.

Ян усмехается. Со вздохом прикрывает глаза и, выскользнув из-под моих волос, сжимает кольцо из рук поверх плеч. Притягивает к груди, еще раз очень хрипло вздыхает. Слышу, как колотится его сердце, и даже удивляюсь его силе и скорости. Оно ведь едва ли не вровень с моим шалеет.

Обнимаю его, чтобы унять это волнение. Но, кажется, моя близость действует на него не менее мощно, чем его – на меня.