Дело о золотой маске

Глава 5

— Это дело, — одобрил Лидар. Идея вызвать у карги несварение ему понравилась. — Вот только помяни мое слово, не просто так эта дрянь к тебе прицепилась. Почувствовала, лярва, что ты способен ее остановить.

— Как же именно? В газетах прочла?..

— Наверняка на том проклятом маскараде и унюхала, стерва.

Итен пожал плечами.

«Какая мне теперь разница, как именно карга поняла, кто охотится за ней? — подумал он. — Остановить ее гораздо важнее».

— Она пыталась склонить меня на свою сторону.

— Ясен перец, — откликнулся Лидар, вызвав у Итена невольный смешок. — Она хочет вернуться, это понятно.

— Но не с моей же помощью!

— А почему бы и нет? — удивился Лидар. — Ты мужчина? Как-то сомневаться не приходится. А мужчины обязаны проникаться бедами несчастненьких недоузурпаторш или хотя бы их прелестными личиками. Прелестным же, да?

— Не заметил. На ней смертей слишком много.

— Экий ты чувствительный.

— Какой есть. Да и с какой стати мне проникаться?

— А ты помнишь, кто она и когда жила? Галантные времена.

Итен поморщился.

— Угождать кому бы то ни было будь то дама или нет не собираюсь.

— Плебей, — припечатал Лидар. — Мда… Не просто так эта масочка, ох, не просто, — продолжил он задумчиво. — О ней же некоторое время ни слуху, ни духу не было, потом она появилась, выпила какую-то матрону, восхотевшую на одну ночь снова стать юной девой, затем исчезла на десятилетие и… началось. Раз в пять лет. Трижды в два с половиной года, дальше — по нарастающей. Наши умники выявили закономерность и предрекают возвращение золотой бабочки через три недели. И вот я сижу, разгребаю отчеты и думаю: а где эта пакость обретается-то все время, почему никого не губит? Уж точно не в нашей реальности.

— Думаешь, она сильнее связана с создательницей, нежели мы полагали? — предположил Итен. — Каргу я видел именно в маске, но не придал этому значения. Поначалу считал своим сном, не более.

— Мы полагали, маска просто отобранную жизненную силу передает, а выходит, кочует туда-сюда… Не знаю. Не задумывался об этом до сегодняшнего утр… — Лидар глянул на часы, — полдня. Хорошо так за полдня…

Итен фыркнул.

— Когда ваша светлость встала тогда и утро, я понимаю и даже поддерживаю, — откликнулся Лидар.

— Не паясничай, пожалуйста, — попросил Итен.

— А очень хочется. Потому как древняя кровожадная тварь, способная дотягиваться через сны, причем злющая и с претензией минимум на трон, а максимум на мировое господство, да еще и баба, полагающая, будто ее оклеветали и вообще обидели — это не плевый артефактишка, способный разнести половину столицы, а весьма серьезно, — заключил Лидар.

— Ты выяснил, что за матрона?

— Ничего из себя не представляющая. То ли экономкой в семье какого-то дарвейнца работала, то ли приходящей торговкой в лавке.

— Она из Дарвейна? — не поверил Итен.

— Вот именно. В городе, у жителей которого аллергия на все магическое, прожила с рождения.

— Видать, не у всех эта самая аллергия, — заметил Итен. — И чего ж ее потащило в столицу?

Лидар развел руками.

— Родичи позвали. Я непременно их поспрашивал бы, да вот незадача: уехали.

— В Чардин? — отчасти предположил, но скорее пошутил Итен. Город алхимиков, магической науки, исследователей новых свойств бытия и составителей заклятий чуть ли не враждовал с Дарвейном: городом-поставщиком металлов, руд и немагических технологий, основной движущей силой которых служили пар и вода. Нахождение в составе империи обоим городам нисколько не мешало грызться промеж собой и пакостить.

— Было бы забавно, но нет. Все семейство Кукишей отбыло на курорт к крылатым кошкам на кшмурском дирижабле.

— Кукишей? — фыркнул Итен.

Лидар покачал головой, затем приосанился, кого-то изображая, и слегка нервным возмущенным тоном выдал:

— Кукиш, молодой человек, это старинная и уважаемая дарвейнская фамилия, чай, не Киршицы какие! Ну вот чего ты смеешься, а? — спросил Лидар уже своим обычным голосом. — Будут обратно месяца через три. Я, конечно, направил запрос, но пока дойдет, пока кшмури почешутся да вылижутся…

—Гранвиль взлетит на воздух раньше.

— Тьфу на тебя, Ит. Вот ты как скажешь…

— Значит, это след в никуда, — Итен вздохнул. — А жаль. Что дальше?

— Байки-сказки-легенды.

— А подробнее?

— Историю учить надо, а лучше — собственные выводы делать из того, чего лизоблюды да религиозники понаписали, — проворчал Лидар. — Про Аркатру ты прочел, разумеется?

— По диагонали, а после и по спирали — признался Итен.

— Да ты молодец! — Лидар фыркнул, а для пущего эффекта еще и цыкнул зубом. — В общем, дрянь эту, каргу, судили и приговорили за якобы организацию убийства монарха, по совместительству ее же любовника, еще и умственно помешанного. Полагаю, если она и имела к чему отношение, то к последнему. Наверняка, очень хотела на трон сесть и с методами да средствами не рассчитала.

— Судя по объявленной помолвке, своего она добилась, — заметил Итен.

— Ага. Только не учла политической обстановки. Знать в те времена была та еще, похуже нынешней, и быстро смекнула, что умалишенный на троне — очень скорый конец всему и вся. Страна корытом накроется и поглубже закопается, погребя их под собой. Но! — Лидар поднял указательный палец и на кончике ногтя заплясал оранжевый огонек.

— Но? — подтолкнул его Итен к продолжению рассказа.

— Семьи были немаленькие, у безумца родичей имелось — меняй хоть каждую неделю. Да и сам монарх не являлся чем-то сакральным. У заговорщиков у самих за плечами родословная была ого-го и больше.

— Укокошили монарха.

— Ага. А сведшую его с ума бабу казнили, — согласился Лидар. — И все бы было шито-крыто, если бы не сама казнь. Вернее, то, как ее осуществили.

— Через зеркальную комнату.

— И очень сильная обида дряни за то, что на троне не дали посидеть ни дня.

— Так… — Итен потер ладони, прижал к глазам и посидел так некоторое время. — Похоже, нечто подобное я уже слышал. Но позабыл. Положим, мотив карги мы поняли.

Лидар кивнул.

— На момент казни золотая маска уже была создана и исправно служила хозяйке. Не удивлюсь, если карга сама не подозревала насколько сильна ее связь с артефактом.

— То есть карга ушла через зеркала, но схороненная в нашем мире маска отыскала к ней дорогу.

— И обратно, что немаловажно, — заметил Лидар. — Память вещи: память хозяина помноженная на память мест, где она побывала. Известная же формула.

Итен кивнул.

— Дело осталось за малым: скопить достаточно сил, чтобы зацепиться за возвращающуюся к нам маску и вуа-ля…

— Скорее половина Гранвиля исчезнет, — напомнил Итен.

— Это уже издержки, которые мстительную бабу точно не остановят, — со знанием предостерег Лидар. — Я тебе рассказывал про тетушку Казучиху из моей деревни?

Итен замотал головой:

— Нет! И не нужно рассказывать. Сейчас точно не до историй детства.

— Значит, расскажу как-нибудь в следующий раз, — решил Лидар. — На чем мы остановились? Ах да! Издержки неважны. Ты, Ит, только представь, какой кавардак начнется, стоит кому-то прийти в реальность из неясно какого слоя зазеркалья. Часть нашего устремится вовне, извне — к нам. Огромная удача, если обойдется ураганом на половину континента.

— Это неточно.

— У тебя появилось желание поэкспериментировать?

— Магия упаси!

— Вот-вот, — покивал Лидар. — Кстати, какие у тебя планы на ночь?

— Дежурить.

— Неверный ответ. — сказал Лидар. — Ты у нас пока раненный, значит обязан восстанавливать силы, а не нести бремя службы. Кстати, ты же к маске ближе всех стоял, не считая Рожъэ, но он в забытьи и как бы не с посторонней помощью.

— Думаешь, карга добралась и до него?

— Не знаю. Так какие планы?

— Много коше.

— Третья попытка. Ответишь неправильно, схвачу в охапку и где-нибудь запру до полного восстановления душевного контроля и умственного здоровья. Все еще страшно?

Итен кивнул. Врать себе и друзьям — последнее дело.

— Хотя уже, скорее, просто не по себе.

— Умница, ну?

Итен вздохнул, мысленно послал в бездну гордость, начавшую было возмущаться, и обреченно произнес:

— Идем к Ирвине. Пусть она сама придумает, чем мне заниматься ночью.

— Во! — Лидар погрозил потолку указательным пальцем. Искра перетекла на ладонь, расправила крылышки и бабочкой вспорхнула к потолку. Итен поморщился: крылья насекомого неприятно золотились. — Значит, ты все еще мой друг, а не истеричная барышня возле логова людоеда.

— Ну и сравненьица у тебя, коллега…

— Мне можно, я в деревне вырос, — откликнулся Лидар. — И вообще, у меня на малой родине ходила поговорка о том, что две бабы всегда поймут друг друга скорее, чем баба и мужик или два мужика.

Итен усмехнулся:

— Если Ирвина услышит от тебя такое, сразу развеет по ветру.

— Потому я и говорю не при ней, а при тебе, — отмахнулся Лидар. — В крайнем случае буду требовать, чтобы меня расстреляли, а потом похоронили с почестями.

Итен оборотил взгляд на потолок.

— Одевайся, собирайся и приводи в порядок воронье гнездо на голове, — напутствовал Лидар. Не аристократ чай, чтобы вставать к обеду и в неясно каком виде. Опять же, это у драконьих, мать их, владык есть время страдать и заламывать руки, а мы грубое отребье в полицейской форме, нам ахи-охи не положены по инструкции.

***

До участка взяли самоходку. Итену аккурат хватило времени проветрить голову и узнать последние новости, купив газету. Для этого не пришлось вылезать из самопередвижного экипажа; подходить к круглой будке с пристройкой-голубятней, расположенной посреди площади не понадобилось тоже. Было достаточным вытащить мелкую монету и, присвистнув, выкинуть в окно, проговорив вслух: «Газету, пожалуйста». Спустя примерно минуту в окно влетал голубь и преобразовывался в издание. Прочитав, газету можно было ее выкинуть: она снова превратится в птицу и улетит к будке.

Итен не знал, как именно работает газетная магия, но предполагал, что голуби-издания одни и те же, только статьи меняются каждодневно. Новости, к слову, не обрадовали и не удивили. Писали о скандале на маскараде. Нацепив на себя вид участника переполоха, автор обличительной статьи уверял, будто в особняке Дракаретта поцапались меж собой две любовницы означенного лорда. Обе — могущественные маги. А потому в какой-то момент они увлеклись, не рассчитали сил, чуть не приведя к обрушению здания. Скандалисток обезвредили сотрудники секретной императорской службы.

«Доколи, — возмущался автор, — нам придется терпеть неприличное поведение высшего сословия? Я бы еще мог понять чувства несчастных дам. Они наверняка пребывали в глубочайшем потрясении и не отдавали себе отчета в мыслях и действиях. Я уже пишу ходатайство на имя его императорского величества помиловать их. Надеюсь, мои читатели присоединятся и тоже напишут высочайшей особе. Но каков подлец лорд Дракаретт! Иметь роман с обеими, тогда как неженатому гранвильцу сложно найти себе супругу!»

Далее автор и вовсе опускался до мало понятных стенаний, в которых жаловался на судьбу и просил незамужних читательниц, если они добры, одиноки и отзывчивы сердцем, писать уже лично ему.