Дело о золотой маске

Глава 20

— Не представляю, лорд Эльрих, куда катится наша молодежь, — говорил грузный тучный тип в изумрудном камзоле, едва не лопавшимся на его объемном животе. Был бы он боевым магом, вероятно, обладал невероятной силой. — Ведь одно сплошное подражание, да еще и никакого чувства собственного достоинства. В мое время, если на прием по случайности, заходили дамы в одного покроя и цвета платьях, то непременно уезжали прочь. А нынче? Нет, ну вы полюбуйтесь только!

И он указал собеседнику — мало примечательному типу с длинным, несомненно, запоминающимся носом — на стайку дам в действительно весьма похожих нарядах. Итен тоже посмотрел в ту сторону и тихо выругался.

Оттенки платьев можно было не учитывать: бледно-розовый и бледно-лиловый с бледно-лазоревым или лавандовым уж слишком походили друг на друга. В остальном платья не отличались, как и фигуры дам. У всех на спинах трепыхались крылышки, а лица скрывали маски-бабочки. Слава великой магии, цвета светлого серебра, а не золота.

— А по-моему, смотрится прелестно, — заявил носатый и обратился прямо к Итену: — Не так ли?

Тот кивнул и поспешил ретироваться.

Отданный для празднеств зал казался ему уже не просто большим, а огромным и совершенно бестолковым. В особняке Дракаретта можно было хоть с балкона на аристократическую праздно шатающуюся толпу взглянуть. Здесь оставалось лишь бесцельно шататься туда-сюда, прислушиваясь к малоинтересным разговорам и рассчитывая случайно наткнуться на преступницу. Да и была ли та здесь? Возможно, ее отпугнул недраконородный статус хозяев?

— Молодой человек!!!

Итен вовремя отскочил в сторону, иначе высокая дама средних лет с настолько высокой и причудливой прической, что становилось неясным, как ее шея пока не переломилась, его попросту снесла бы. Учитывая немаленький и прочный каркас юбки, встреча с предметом одежды обещала сравниться с наездом самоходки. Платье выглядело живым, что, несомненно, привлекало взгляд. Но и отталкивало. Кому понравится даже просто стоять рядом с постоянно пульсирующей гусеницей?

Дама его маневра не оценила, уперла кулаки в бока — наверное, ни разу не ходила на базар, потому и не знала, что данный жест характерен для торговок рыбой — и качнула жуткой прической, которую венчал… Итен едва ли поверил собственным глазам. Фрегат! С парусами и золотыми рыбками на тоненьких пружинках, прыскающих из-под завитых волос в разные стороны при малейшем колыхании конструкции. Учитывая пенный шлейф-иллюзию, сопровождавший даму и бесследно исчезающий в трех шагах позади, аристократка не чувствовала стеснения в средствах.

«Или наоборот, — подумал Итен, — любительница пускать пыль в глаза, даже если дома есть нечего».

Интуиция советовала держаться от дамы подальше, и не имелось причин не прислушаться к ней.

— Вам от меня что-то угодно? — поинтересовался Итен, на всякий случай отступая еще на пару шагов.

— Конечно! — заявила дама громче, чем казалось уместно. — Вы просто обязаны потанцевать с моей племянницей Сциллячкой!

Кажется, о таких вот «встречах» и предупреждал Дракаретт. Вот только Итен не сумел заставить себя последовать его совету до конца и нагрубить настырной даме. Он предпочел сбежать. В конце концов, в столь чудовищном наряде поймать его будет непросто.

— Сейчас я слишком занят, госпожа, — проговорил он, отступая еще на шаг.

— А когда не будете заняты? — потребовала ответа дама и сократила дистанцию, резко подавшись вперед.

Итен представил, как у него требуют назвать время вплоть до секунд и снова отошел. Если видеть угрозу, от нее можно уходить вовремя. Подпускать же даму ближе и, тем более, позволять брать себя за руку, он не хотел до дрожи. Он предпочел бы сцепиться с каким-нибудь монстром: уж точно, тот будет не столь опасен.

— Вы случаем, золотую бабочку не видели? — вместо ответа поинтересовался он и в ответ получил звуковую волну огромной силы.

Дама начала крыть вертихвостку на чем свет стоит за то, что всех кавалеров приманила.

— А те и горазды слетаться, словно мухи к дерьму. А ведь туточки даже слуги чо те бабочки! — под конец тирады у дамы прорезался акцент, мало сопоставимый с аристократическим. Должно быть, некто из разбогатевших купцов нашел лазейку в высшее общество. Возможно, даже прежний знакомец хозяев.

— Почем камбала? — бросил некто, облаченный во фрак из серебристой чешуи. Фалды спускались до пола и волочились по нему. Легкая иллюзия превращала их в змеиный хвост. В треугольной маске с узкими прорезями для глаз и с вытянутой челюстью тоже проглядывало нечто змеиное.

— Ах ты ж… — дама немедленно повернулась к «змею».

— И зачем же ты ищешь меня?..

Ветерок прошелся по затылку, тронув волосы. Итен слышал этот голос во сне, и точно не перепутал бы ни с чьим другим. Он резко обернулся, но рассмотрел лишь два воздушных крыла и силуэт. Достаточно, чтобы кинуться следом.

Преследуя преступницу, он думал о том, что подловила его именно назойливая дама. А может, змей? Крючок-голос сработал лишь для окончательной привязки внимания. Будь на его месте любой другой, превратился бы в быка, следующего за морковкой на бойню.

«Так и я превратился, — мелькнула в голове неприятная мысль. — Неважно, осознаю ли я то, что следую в ловушку, или нет, главное, именно в ней и окажусь. И очень скоро».

Да, в отличие от кого-то, подвергшегося магической привязке, Итен мог остановиться в любой момент, прекратить преследование, развернуться и пойти в другую сторону. Однако чего бы это дало? Прервать празднество, потребовать эвакуации и досмотра гостей? Он — полицейский не той «породы». Его не послушают, а искать сотрудницу секретной службы слишком долго. Да и согласится ли та помочь? Проще сделать вид, будто попался, последовать в ловушку и схватить преступницу тогда, когда она меньше всего ожидает этого. В конце концов, он — боевой маг не из последних, и, даже вызови подкрепление, с дрянью разбираться ему. Тем паче, он по-прежнему находится под пыльцой феи.

А ловушка точно готовилась, в том Итен не сомневался, как и в том, что старая карга по-прежнему находилась в зазеркалье, а голос прислала одной из тех дур, что подпали под чары маски. Хотела привлечь внимание? И именно его? Пусть. Это ему на руку. Странный дом недоаристократов не являлся старинным. Всего лишь новодел последнего времени, не пропитанный древней боевой магией, почти не имевший охранных заклятий, разве лишь от воров, да и те хлипкие.

В особняке Дракаретта было немало вещей, за которые хозяин мог бы отправиться в суд, не перейди они по наследству, а окажись изготовлены на заказ. Один старинный диван, способный приманить незваного гостя, а затем сожрать, чего стоил. Или картина, похищавшая сознание того, кто на нее смотрит. Канделябр, способный «удачно» упасть на кого-то, кого хозяин недолюбливает. А уж сколько секретных ходов могли увлечь в стены… Здесь ничего подобного не водилось.

Преступница добежала до широкой лестницы и понеслась на второй этаж — к жилым комнатам. Там маскарад не проводился, однако стоящий возле перил и отваживавший не в меру любопытных гостей слуга не заметил ни ее, ни Итена, будто бы намеренно повернувшись в другую сторону. От него шел шлейф застарелого заклятия, слабого, но все еще действующего.

«Пусть», — решил Итен.

Он стремился оказаться вдалеке от чужих взглядов. В этом смысле его намерение и желание преступницы совпадали.

Когда она вбежала в коридор на третьем этаже, Итен решился атаковать. Парализующее заклятие поразило беглянку в спину — он точно не промазал — однако не заставило остановиться.

«Морок?» — заподозрил Итен. В этом случае продолжать преследование не имело смысла. Но стоило ему замедлиться, беглянка открыла одну из дверей — призрак точно не сумел подобного — и исчезла в комнате. Комнате, из которой вряд ли нашелся иной выход, чем через окно.

Итен вбежал в комнату прежде, чем увидел, что в ней находится.

***

Он увидел ту, кого преследовал: светловолосую девушку, почти девочку, в бальном платье. Красивую настолько же, насколько пугающую. Золотая маска-бабочка скрывала ее лицо.

Она могла показаться красивой, безобидной, да какой угодно еще. Вот только на ней висело столько загубленных жизней, что защитное заклинание начало воплощаться само, на голых рефлексах, помимо воли Итена. «Девочке» минуло не одно столетие. Древняя карга внимательно смотрела на него, стоя меж двух зеркал, зависших в воздухе и не отражающих ничего кроме клубящегося тумана.

Пальцы закололо от сплетенного заклинания: сети, в которую Итен собрался изловить тварь. Однако сработала она скорее, как щит: когда туман из зеркал выплеснулся, вознамерившись сожрать. Белая вспышка, обернувшаяся мглой, поглотила и каргу, и зеркала, и все вокруг. Ненадолго, но это уже не имело значения.

Он оплошал. Стоило помнить: той, которая стремилась вернуться в мир этот, ничто не стоило затащить в другой. Высокая магия! Она умудрялась проделывать подобный фокус, действуя через сон, будучи бесплотным призраком. Сейчас же, когда она уже почти вернулась, да еще и заимела в союзниках тонкомирного паразита, сделать проводницей своей воли очередную дуру, не стоило особого труда. В этот раз карга действовала наверняка.

Итен успел переступить порог, тотчас же закрыл глаза, замер неподвижно, боясь даже дышать, попробовал нащупать позади дверную ручку, но не нашел. Было бы странно, окажись та на месте. Странно и слишком легко.

Он оказался в зеркальной комнате. Из нее уводило бесчисленное множество зеркальных коридоров и практически невозможно было вернуться назад — кошмар для любого мага, для сноходца особенно, метод древней казни, уже давно признанный опасным. Слишком опасным, как они теперь могли убедиться.

Тогда откуда же в доме, выстроенном даже не в начале нынешнего столетия, а в середине, эта дрянь? Да оттуда же, откуда у неумного простолюдья «привычки» отгибать мизинчики или носить дешевые побрякушки, напоминающие украшения аристократов. Безвкусица, образчик дурновкусия. А вот он попался.

Неспособный к магии человек, оказавшись здесь, только посмеется или разозлится. У него не выйдет пройти сквозь стекло при всем желании. Ну иллюзии, кажется, будто перед тобой тропа, а двинешься по ней и набьешь на лбу шишку — развлечение с щепоткой острых ощущений, не больше. А вот Итен вряд ли умудрился бы не пройти: стоит ему поверить в реальность тропы, и зеркало пропустит, уведет по звездной дороге, закружит, заморочит…

Он уже не был уверен даже в том, что стоит у двери. Возможно, он неосознанно сделал роковой шаг. Вероятно даже, дверь находится вовсе не за спиной, а впереди…

Желание открыть глаза вдруг показалось невыносимым. Итен прикусил губу до крови, но не помогла ни боль, ни соленый привкус во рту. Преступники ведь тоже наверняка пытались отсрочить казнь, выждать некоторое время, стоя у самого порога. По идее, сейчас дверь откроется, и кто-то из палачей толкнет в спину. Вторя его мыслям, позади скрипнули петли. Морок? Реальность? Кинуться на звук? Это могло оказаться спасением точно также, как и ловушкой, влекущей за собой неминуемую гибель. В конце концов, воображение здесь играло любые шутки, и шутки эти для магов оборачивались реальностью.