Дело о золотой маске

Итен кивнул. Киршиц тоже. И даже дама опустила взгляд.

— Когда одно отражение просыпается, его место занимает другое спящее. Учитывая множественность миров, недостатка в них нет.

— Но зачем?.. — Киршиц воззрился на него глазами, полными непролитых слез.

— Разумеется, чтобы не предоставить возможности вашей дочери отыграть назад. Мечты, особенно исполненные, имеют свойство разочаровывать. Ваша дочь, привязанная к вам и нашему миру, могла бы в какой-то момент… — Дракаретт снова тяжело вздохнул, — образумиться, рассказать кому-нибудь о заключенной сделке по секрету или пойти в полицию, попробовать все исправить, послать свою благодетельницу подальше... вариантов множество. В конце концов, совесть присуща всем людям. Но только в том случае, если они понимают, что поступают нехорошо. Для отражений же, никак к нашему миру не привязанных, все происходящее — очень яркий сон, очередное приключение, не больше. Их не интересуют ни ваши, ни даже свои чувства. Они их попросту не испытывают. Да и не задумываются они о своих действиях и возможных последствиях. Им ни к чему.

— Ох-ох-ох-ох… — запричитал Киршиц.

— Возвращайтесь уже в бытие, — посоветовал Дракаретт и зевнул в кулак. — Прошу извинить, прекрасная госпожа Аршая. Итен, дорасскажи уже эту историю.

— А все ясно и без меня. Об условиях сделки способны рассказать только заключившие, пытать по этому поводу господина Киршица занятие зряшное. Вряд ли неожиданное богатство, свалившееся на него, было как-то связано со мной. Скорее, карге понадобились марионетки в нашем мире, и она их создала. Ей требовалась зеркальная комната, чтобы выйти. Вот она и появилась в недавно выстроенном доме того, кто даже не обучен азам магии. Где никому не пришло бы в голову искать. Но что-то пошло не так.

— Ты — сплошное не так. Это вернее, — хмыкнул Дракаретт. — Для этой парочки уж точно. Но я ведь предупреждал, что тебя решат устранить, не так ли?

Итен промолчал.

— Однако, если тебе приятнее полагать, будто карга и ее подельник попросту решили опробовать механизм, то на здоровье. Тем паче, это тоже правда.

— С женой вы разошлись из-за желания перебраться в Гранвиль, господин Киршиц? — уточнил Итен.

Тот кивнул.

— Деньги пришли ко мне на счет дарвейнского банка от неизвестного отправника. Мой знакомый банкир клялся, будто не знает ни имени оного, ни откуда они взялись вообще. Правда, оговорился, что… кабы не из самого дворца.

— Вряд ли у карги не осталось сбережений, — задумчиво проронил Дракаретт, — знать бы кто их направил…

Итен глянул на него предостерегающе. Лорд усмехнулся, прикоснувшись к губам указательным пальцем.

— Мардена требовала не обращать внимания на эти деньги, оставить в банке и сделать вид, будто их нет.

— Отличный повод развестись.

— Она никогда нас не понимала!

— Благоразумнейшая женщина, — проронила нынешняя дама Киршиц. — Я так понимаю, приехать на острова была идея Арьйи?

Киршиц кивнул:

— Вначале мы совершили вояж к Аркатре. Не знаю зачем, Арьинушка хотела поклониться древним святыням.

— Чему?.. — рассмеялся Дракаретт.

— Руинам магического университета, молодой человек! — даже как-то оскорбился Киршиц. — Может, нам и не повезло заполучить дар чувствовать магию, однако это вовсе не означает, будто мы не имеем право чтить величие наших предков!

Он вскочил и обратил лицо к потолку.

— Я и моя дочь — истинные патриоты Челии и потому…

— Вошли в сговор с врагом империи и обманом влезли в высшее общество, — заметил Дракаретт.

— Будьте вы прокляты, Грейл! — Киршиц вновь уселся на самый краешек кресла, ссутулился, постаравшись выглядеть меньше и незначительнее, обнял себя руками за плечи.

«В Аркатре она и нашла золотую маску, — понял Итен, — хранила ее и подсовывала будущим жертвам. Это ведь нетрудно, если подумать. А уж если учесть, сколько благородных девиц поддержали идею нарядиться золотыми бабочками…»

— Послушайте, лорд Дракаретт, — пробормотал Киршиц. — Я, конечно, понимаю, что с точки зрения аристократа в… я уж и не знаю каком поколении мы поступили весьма предосудительно. Однако чем мы отличаемся от всех прочих, вошедших в ваше высшее общество посредством выгодного брака?

— Вы действительно не понимаете? — удивления Дракаретт не выказал. Об умственных способностях лавочника он и так был не слишком хорошего мнения.

— Я поддерживал своего ребенка и делал все, чтобы она была счастлива!

— Из лужи в князи, а уже величие

Из всех щелей да прямо на лицо:

Доказывала грязная скамейка,

Что все мы, люди... на одно лицо, — продекламировал Дракаретт.

Киршиц побледнел, а затем побагровел от злости, но смолчал.

— Я не скажу, будто питаю уважение к тем, кто, как вы выразились, «вошел» в высшее общество. По крайней мере, пока не увижу, каковы эти люди по поступкам и речам. Встречаются достойные экземпляры, — покосившись на Итена, проговорил лорд. — Однако вы отнюдь не желали именно «входить», вы желали выделиться, подвинуть всех прочих, кому, как наверняка считали, повезло родиться с титулом за пазухой; завидовали, интриговали, распускали дрянные слухи, науськивали… не хочу продолжать: противно.

— Как вовремя, — обронила дама Киршиц. Она, кажется, не следила за беседой, а, после признания мужа, думала о чем-то своем. — Вы как подгадали, муж мой: прибыли именно в тот самый момент, когда ко мне посватался Дамиан Бородатый, а денег на отъезд не было. Я вышла бы и за представителя морского народа, помани тот под корягу.

Произнесла это она совершенно спокойно, но у Итена снова зашевелились на затылке волосы.

— Дамиан Бородатый — не из последних пиратов Южных островов, — заметил Дракаретт словно про себя.

— А я — дочь дракона. Таких, знаете ли, тоже не полны трактиры.

— Верно. Я вот до вас не встречал ни одной. То ли к прискорбию, то ли к счастью.

— Вы просто не бывали на Южных островах, лорд Дракаретт.

— И не буду, — резко произнес он и покинул комнату так скоро, словно за ним гнались.

Итен недоумевающе глянул на закрывшуюся дверь.

— Вы действительно хотите вернуть дочь, господин Киршиц?

Тот закивал.

— И готовы попросить содействия полиции Гранвиля?

— Если не мой муж, то это сделаю я.