Ни живые, ни мёртвые

VI: Ни страх, ни хаос

То, что мы называем хаосом — это всего лишь закономерности, которые мы не сумели распознать. То, что мы называем случайностями — это всего лишь закономерности, которые мы не в состоянии расшифровать. То, что мы не можем понять, мы называем бредом. То, что мы не можем прочесть, мы называем тарабарщиной.Чак Паланик

«Если вселенные могут возникать из черных дыр, то, по мнению некоторых физиков, доминирующими вселенными в Мультивселенной будут вселенные с наибольшим количеством черных дыр. Это означает, что, как и в животном царстве, вселенные, дающие начало наибольшему количеству «детей», в конечном счете становятся доминирующими и распространяют свою генетическую информацию — физические константы природы. Если это верно, то у нашей Вселенной в прошлом могло быть бесчисленное множество предков-вселенных, а сама она является побочным продуктом триллионов лет естественного отбора...»¹

Смысл прочитанного неизбежно ускользал. Мысли цеплялись друг за друга, как утопающие, и вместе уходили в пучину водорослей. Сосредоточиться не получалось, как бы ни интересна была глава о Мультивселенной.

Институт не закрыли после нахождения тела Тинг, но занятия отменили на сегодняшний день. Всю парковку перекрыли, и многие студенты не смогли уехать домой, поэтому малыми группками болтались по замку. Мы с Анной и Вильгельмом решили быстро скрыться с места «преступления», чтобы избежать лишних вопросов полиции, хотя я на них уже отвечала, когда все пытались найти Тинг.

Ура, нашли всё-таки. Поздравляю.

Спектакль наконец-то закончился.

Мы втроём решили спрятаться в библиотеке: Готье пошли искать классические произведения на французском, а я решила отвлечься на любимую Мультивселенную. Но никак не выходило, Гуй побери.

Раздражение.

Красными пятнами оно раздирало кожу, на медленном огне поджаривала эмоции, вот-вот — и возьмёт в руки сковородку, чтобы перевернуть моё приплюснутое настроение. Злило лицемерие людей — как только узнали о гибели Тинг, сразу же начали её жалеть. А до этого плевать они хотели на неё.

И в этом вся суть человека.

«Потеря есть начало размножения, множество — начало потери» ².

Ужасно раздражало то, что я не знала ответов на самые важные вопросы. Кто убийца, зачем убил и будет ли убивать ещё? Или дело ограничится одной лишь Тинг? И где, Гуй побери, Инграм и Арни? Это ведь они наверняка подкинули тело бывшей одногруппницы. Я даже представила эту сцену: Арни едет на своём старом Мерседесе, открывает багажник, пока Инграм стоит на шухере, и тихонько кладёт Тинг на холодную землю. А затем быстро уезжает вообще на другую парковку.

А камеры?

На секунду я напряглась. А не потому ли я их не видела сегодня, потому что их задержали? Нет, глупо. В Равенхилле очень мало камер, даже в институте они есть только на входе. На других домах, столбах, кафешках или в редких торговых центрах — крайне мало. Почти нет. Безопасность, конечно, на колоссальном уровне, просто блеск.

Писк телефона отвлёк от смятой страницы, которую я зажала ногтями в попытках успокоиться.

«Слышала о последних новостях?..»

Нет, блин, не слышала. Глухая же совсем. Что за тупой вопрос, Джейсон?

«Встретимся у входа в библиотеку через пять минут».

И выключив телефон, двинулась мимо стеллажей. Высокие, украшенные позолотой и красной тканью, величественные — словно рыцари книжного мира. Корешки ровные, ни единой пылинки, всё блестело, такой простор чувствовался в столь большой библиотеке, точно тронный зал, а не помещение для изучения учебников и старинных филиалов. Уверена, где-то среди всего этого богатства были и необычные книги. Либо тайная комната с подобными историями. Ведь не может жить такой человек, как Рэбэнус Донован, в своём замке и не иметь страшных секретов, спрятанных прямо у нас под носом? Почему мне раньше не приходила в голову мысль, что здесь могли быть скрытые места, двойное дно? Ведь если сравнивать вид снаружи и кабинеты, которые мы использовали для учёбы, становилось ясно, что где-то пропадали ещё помещения... Но где конкретно и как туда попасть? И знали ли о них преподаватели и деканат?

— Равенна?

Равенна.

Сяо-Рави.

Мисс Вэй.

Девочка-ворон.

Равенна-Равенна-Равенна.

Я любила своё имя — оно отлично подчеркивало мои синие азиатские глаза, хищный взгляд, утончённые черты лица, высокий рост, а самое главное — пугающую власть. Во мне, быть может, и не было никаких отличительных внешних характеристик, но я была определённо красива и сексуальна, а это уже очень привлекало. А необычные и яркие наряды лишь ещё больше усиливали должный эффект.

Я подходила к Джейсону величаво, с важным видом — похожа на недостижимую цель, на жестокое проклятие без шанса выжить. Словно сама Си-ван-му, вышедшая из Страны мёртвых³, дабы покорить глупых смертных. Я — богиня страсти и крови, смерть мой дорогой друг.

Я видела по глазам Джейсона, как тот натягивался от одного только моего грозного взгляда. Хотел поймать, спрятать, сожрать, впитать меня полностью — дикое желание, как всегда возникающее в нём при появлении меня. Особенно в постели... Вот только сам Джейсон не вызывал у меня ничего подобного.

— Почему решили устроить высшее учебное заведение прямо в замке Рэбэнуса Донована? Разве это законно?

— Ты об этом хочешь поговорить? — совершенно не ожидал такого напада Джейсон. — А как же... Тинг?

Крики. Рвота. Страх. Шептание.

Шум — вот что сейчас заполняло коридоры замка. Волнение, ужас, шорохи... Студенты встрепенулись, заболтали, словно очнулись от тягучей полудрёмы, встряхнули с себя слизь медлительности, но только для того, чтобы вновь забраться в кокон страха. О Тинг сейчас говорили куда чаще и больше, чем обо мне — ещё один фактор раздражения. Надо бы взять ситуацию под контроль, вновь заявить о себе, сделать акт милосердия — пусть люди забудут о несчастной гибели, но не обо мне.

— Отвечай на мой вопрос.

Джейсон закусил губу, явно до этого намереваясь мне возразить, но из-за мягкой натуры не мог допустить такого.

Тьфу, как мой приёмный отец.

— Есть разные теории... одна гласит, что Рэбэнус сам написал завещание, чтобы в его замке «проводились обучения магии».

— Но все решили убрать последнее слово и проводить просто занятия? — быстро догадалась я, представив эту несложную картину.

— Всё верно, — парень ещё больше напрягся, нервно поглаживая рукав своего джемпера. — Но не знаю, насколько это правда.

— А ещё теории?

— Когда после пожара Равенхилл начал восстанавливаться, не стало хватать больших зданий для школ, а для высшего учебного заведения — и подавно. Поэтому решили устроить институт прямо тут, в замке Рэбэнуса. После того, как, конечно, тщательно обыскали его.

— И ничего не нашли, — предположила я, ведь если бы нашли что-то из ряда вон ужасное, то мы бы наверняка никогда не учились бы в этом замке.

— Говорили, что нет. Как будто... — Джейсон нахмурился настолько сильно, что его глаза почти что скрылись под толщиной бровей, — Рэбэнус специально зачистил это место перед смертью.

Странно. Не похоже на него.

Так, стоп.

С чего вдруг я это решила? Я же не знала Рэбэнуса, что и невозможно, ведь он давно мёртв. И даже не изучала его покрытую тайнами судьбу. Что уж говорить — я понятия не имела, как он выглядит, ведь в интернете не нашлось ни единой его фотографии, картины или описания с чьих-то слов. Словно он специально тщательно следил за тем, чтобы никто не проговорился о его внешности.

Что тоже не похоже на него.

Да почему я так была уверена в этом? Точно не моя мысль проскальзывала в голове, а чья-то... другая. С другой стороны, можно объяснить эту теорию логически: такой властный человек, как Рэбэнус Донован, стремился оставить след в истории. И не только его, но и ещё тёмную кровавую дорожку за собой, точно у него с самого начала был такой план — всех обмануть, убить, поджечь, а затем потеряться, чтобы в будущем гадали, куда он пропал. Официального подтверждения нахождения его останков не было, но всё же Рэбэнуса похоронили на местном кладбище.

А может, раскопать и посмотреть, что там внутри гроба ?

— Мне кажется, в этом замке всё же что-то есть, — отдёрнула я себя от мыслей, попытавшись сосредоточиться на коричневой радужке возле самого зрачка Джейсона.

— Не знаю, — вздохнул тот, явно чувствуя себя неуютно и как-то боязливо косясь на стены. — После случившегося... мне не хочется обо всём этом думать.

— Ты же даже не общался с Тинг.

Парень посмотрел на меня с неприязнью, смешанной с сожалением. Точно ему жаль, что я не понимала обычных человеческих чувств, но испытывал по этому поводу неприятие — ведь таков был мой выбор. Хоть я и пыталась его порой исправить.

— Это смерть, Равенна. И она забрала очень молодую душу. Красивую, полную энергии и ума, светлую душу. Человека, который мог ещё жить, учиться, путешествовать, творить что-то значимое для мира. А Тинг... так рано погибла. Страшно представить, если бы вдруг на её месте оказался кто-то другой. Хотя куда уж ещё хуже? Погиб человек. Все, кто с ней не знаком лично, почему-то обесценивают её смерть, радуются, что это не их родители или друзья. А для кого-то Тинг была близка и родна. Но... что ещё хуже — это убийство. Жестокое, безнаказанное, да ещё и вывернутое на всеобщее обозрение. Это... ужасно.

— Но это сделала не секта, — заранее предупредила я.

— Что? — удивился Джейсон, явно поражаясь, почему я так холодно отнеслась к смерти своей несостоявшейся подруги.

А я просто смирилась. Слишком многих потеряла за свою недлинную жизнь. Каждого оплакивать — захлебнёшься.

— В новостях слышала, что подозревают во всём секту, и это совершенно естественно для людей. Но я просто чую, что тут замешан кто-то ещё, — я вспомнила весь вчерашний день. — Странно, что после всего содеянного Рэбэнуса до сих пор некоторые почитают. Но если большинство относятся к нему со страхом, то почему мы всё же учимся прямо в его замке?

— Равенхилл небольшой город, чтобы разбрасываться столь большими зданиями, — пытался что-то ещё вспомнить Джейсон.

— И только из-за этого?

Он смирил меня крайне недобрым взглядом — впервые я видела его в столь мрачном состоянии. С другой стороны, чужая гибель на всех по-разному влияла.

— Ну, ещё мэр города сам предложил эту идею и сам же её реализовал. Я же говорю, много разных теорий.

— А кто может знать правду?

Джейсон вдруг всплеснул рукой.

— Да очнись же, Равенна! Твою одногруппницу убили! А ты задаёшь такие вопросы. Тебе разве совсем не больно из-за этого?

Вспышка — и злость пламенем разлилась по венам. Я ткнула пальцем ему в грудь, впив острый кончик серебристого ногтя.

— Не тебе говорить мне о боли, — синие глаза сияли яростью. — Не тебе.

— Эй, голубчики!

Арни вальяжно вышел из библиотеки — мятного цвета пиджак, бежевая рубашка и позолоченный монокль, болтающийся на цепочке. Растрёпанный и непоследливый — в нём удивительно сочетались черты ребёнка и сумасшедшего гения. Позади него тёмной тенью плёлся Инграм: мрачный, одетый в самую обычную серую одежду и явном не в настроении с кем-либо разговаривать. И как они вдвоём вместе уживались? Или когда они были наедине, то вели себя как-то иначе?