Ни живые, ни мёртвые

XX: Ни одиночество, ни отчуждение

Стараясь быть собой, мы вызываем у многих людей отчуждение; стараясь же уступать желаниям других, мы вызываем отчуждение у самих себя.

Кларисса Эстес

Хотелось никогда не просыпаться.

Бездна опьяняюще манила — простотой, вечностью и блаженством. Бесконечно долго лететь — столь же долго спать. Дикая усталость надавливала на веки, тяжело переливало кровь, мягким одеялом укрывала от внешнего мира: спи, бедный ребёнок, спи. Ничего интересного не находилось снаружи, нечего там искать: ни себя, ни смысла, ни понимания.

— Девотька...

Да, лучше с головой уткнуться носом в подушку. Какой же кайф спать в столь мягкой кровати! Вытянуть ноги, прижать руки к себе, сладко зевнуть... настоящий рай! Точно сам Чжун Куй, один из меншеней¹, стоял возле двери в мою комнату и зашищал от самых страшных ночных кошмаров. О да, как же давно я не испытывала такой радости от здорового сна!

— Девотька!..

Чуть наморщившись от чего-то навязчивого, я перевернулась на бок и глубоко вдохнула грудью. Ах, как хорошо поспать! Только разве что постельное бельё пахло слишком ядрёным запахом. Может, матушка решила попробовать новый порошок. Да, думаю, скорее всего...

Новый сон уже был так близок. Стоило лишь подождать пару секунд, и я провалюсь в него, как в объятия самой мягкой плюшевой игрушки. Совсем немного осталось...

— Девотька.

Интересно, почему матушка так странно меня зовёт? Мне же сегодня не надо в институт...

— Девот-т-тька!..

Стоп.

По ощущениям это не моя кровать.

И это не матушка меня звала.

Она же мертва.

Тогда где я?

Медленно раскрыв сонные глаза, я постепенно сфокусировалась на самой дальней точке, которую смогла увидеть. Правда... это оказалось что-то странное. Непонятное. Точно к гигантской стене прикрепили безумное количество одинаковых железных кроватей с синими одеялами и белыми простынками. И они тянулись, всё тянулись вверх...

Я резко села.

Тут же скрипнул не только матрас, но и толстые цепи, с помощью которых на весу над пропастью вдалеке держалась моя кровать. Вокруг — множество таких же цепей, идущих откуда-то сверху из темноты, невидимого потолка. И каждая из них крепилась к тысячам кроватей: одни висели криво, другие ровно, третьи вверх дном. Но некоторые... были не пусты.

Я уставилась в слепые глазища худощавого парнишки, чья кровать висела напротив. Он сидел возле самого бортика, вцепишись тощими пальчиками в железо, и беззубо улыбался. И смотрел на меня так, будто видел.

— Девотька, девотька! — запищал он, чуть ли не подпрыгивая на подушке.

Как он узнал, что я девочка? И кто он вообще такой? А я как сюда попала? Я же...

Неожиданно к голосу мальчика добавились другие: такие же писклявые, невнятные, принадлежащие... я чуть не выпала из-под одеяла, когда оглянулась.

Они все были одинаковыми.

Все мальчики.

Бледные. Приютские. С тёмными грязными волосами. В подтяжках. И такого размера, будто куклы с большими головами.

Они все были... неестественными.

— Девотька-девотька-девотька-девотька-девотька...

Что за сумасшедший сон мне снился? Или не сон вовсе? Всё слишком реально ощущалось: от запаха свежевыстиранной одежды до холодка по спине. Да и мне никогда не снились такие правдоподобные кошмары, до недавнего времени я вообще слишком редко видела сновидения. Но тогда...

Это невозможно.

Просто, Гуй побери, невозможно.

Я же не могла попасть в другой мир?

— А НУ ЗАТКНУЛИСЬ, НЕПОСЛУШНЫЕ ГОЛОВАСТИКИ!

Страшный грохот раздался где-то в конце необъятного помещения, размером в десятки футбольных полей во все стороны. Кто-то громоздкий нёсся сюда на всех порах, сбивая железные кровати по пути. И я точно не собиралась встречаться с ним, кто бы это ни был.

— Мальчик, эй, мальчик!

Белые зрачки вновь уставились на меня с таким вниманием, отчего становилось не по себе.

— Девот-т-тька!

— Где тут выход?

Паренёк хлопал ртом, словно передразнивал меня, а затем попрыгнул так, аж цепи опасно задрожали.

— Что такое в-в-выход?

Последнее слово он произнёс странно, да и вся его речь напоминала не совсем английский язык: будто он и не он одновременно. Как-то искажённо, однако я не понимала, чем конкретно резало слух.

БА-БАХ!

Нечто уже было совсем близко, но из-за стоящего пыльного марева разглядеть ничего не удавалось. С другой стороны, и не хотелось — монстрами я была уже сыта по горло. Поэтому как можно скорее попыталась встать на кровати: она шаталась во все стороны и угрожающе стонала под моим весом. Десятки слепых глаз уставилась на меня, как на актрису куньцюй², в ожидании грандиозного чуда и всплеска восхищения. Вот только я не обладала ни мелодичностью голоса, ни плавностью движений — и совершенно нелепо прыгнула со своей кровати на другую. Прямо на ребёнка.

Минус один!

Тот сплющился, точно состоял из воздуха, и я в удивлении оступилась.

И упала.

— Девот-т-т-т-т-ь-ь-ька!!!

Цепь разодрала кожу до крови, когда я схватилась за неё и соскользнула до следующего матраса.

— ЗАТКНИТЕСЬ!!!

Чья-то тёмная фигура уже виднелась из-за завесы тумана, но приближалось уже медленнее, явно устав.

Бежать! Надо срочно бежать! Но куда? Зачем? И главное — как? Расстояния слишком большие, до ближайшей стены слишком далеко, спускаться по цепям — лишусь рук. А внизу... была тьма.

Бездна.

И не имея никакого плана, я решительно спрыгнула.

***

Тишина.

Вокруг — ни единого звука. Внутри — абсолютная пустота. Очередная бездна.

Долбанная темнота.

Резко открыла глаза — и ничего жуткого перед собой не увидела, как ожидала, лишь что-то непонятное террактового цвета тянулось далеко вперёд. Висок нещадно давило изнутри, точно червь проедал себе ход сквозь мозг, брови сошлись на переносице от боли. Рука потянулась ко лбу, но коснулась носа: струйка крови потекла по губам.

Только этого не хватало.

Заторможенно сев, точно с дичайшим похмельем, я недовольно застонала. Кровь заливала и без того алую блузку, поэтому внешний вид меня мало волновал. Удивительно. Ведь обычно в какой бы ситуации я ни оказывалась, всё равно думала о собственной красоте и привлекательности: даже больше не для кого-то, а больше для себя. Мне слишком нравилось быть красивой. Но после всего...

Окровавленные пальцы дрогнули.

Секс с Инграмом.

Заброшенный дом настоящих родителей.

Гибель приёмных .

Тень... а точнее Ивет.

Её убийство.

Пожар.

И автобус...

Неужели именно он перенёс меня в другой мир? Я уже не сомневалась, что оказалась не в своей вселенной, как бы странно и невозможно это ни звучало. Ведь не мог же автобус появиться словно из воздуха? Откуда мне было знать, как работали перемещения? Рэбэнус что-то писал об этом в своём дневнике и пытался выяснить через книги не только о магии, но и о других мирах. Целая библиотека у него собралась на данные темы и, уверена, прочти я все рукописи, всё равно не нашла бы ответа на вопросы. Просто чувствовала, что здесь было что-то иное... не доступное человеческому пониманию. Нечто настолько сложное и высокое — в обычные слова попросту не изложить.

И всё же Рэбэнус как-то нашёл ответы. И магию.

Но как?

«Рано или поздно ты всё узнаешь», — так сказала Ивет. А ещё про неизвестный план и терпение. Класс! Когда-нибудь на меня перестанут нагромождать загадки, как на забитую хламом кладовку? Я вообще-то не волшебный мешок с бесконечным дном, а человек, Гуй побери.

Я устало потёрла переносицу.

Очевидно, я перемещалась в тот момент, когда засыпала или теряла сознание. В этом был один единственный плюс: как только нависала опасность, можно было быстренько свалить. Как в прошлый раз, когда меня окружал чудовищно большой то ли приют, то ли детский сад. Прыгнула во мрак — а может, это был а-ля портал в другой мир? — и оказалась...

А где я оказалась?

Тишина.

Реальность предстала какой-то неправильной, искажённой, словно нечто врезалость в планету, и теперь в замдленной съёмке всё вокруг вытягивалось, разрушалось, отдалялось друг от друга. Совершенно беззвучно. И так, будто ничего и не двигалось вовсе.

И никого не было.

Высокие, казавшиеся плоскими, дома тянулись в зыбкое небо, больше напоминающее тягучую серо-коричневое облако, пркрывающее всю видимую мне область. Света было очень мало, но достаточно, чтобы заметить, какими острыми клочками изгибалась поверхность пустыни. Будто неровные края камня резко обрывалась в разных местах: в расщелине, между стенами зданий, далеко в воздухе, точно парили в нём огромными глыбами. Ржавого цвета окна оказались без стекла, да и весь мир будто состоял из сплошного крепкого металла. И нигде не наблюдалось следов обитания, технологии или жизни...

Абсолютно пустая планета.

Шестое чувство подсказывало — здесь действительно никого не было.

И всё же я встала в поисках найти хоть кого-нибудь. Или что-нибудь. Ведь если Мультивселенная решила поиграться, то и смысл всей затеи, надеюсь, присутствовал. Иначе зачем оно всё? Будь я владычицей всего сущего, не поскупилась бы придумать нечто хитровыпендренное, чтобы поиздеваться над обитателями галактик. Почему, собственно, и нет?

В груди заныло от ностальгии: всё же в последнее время не хватало простых дней, не обременённых тревогой и опасностями. Тех дней, когда я была королевой института, шила на заказ наряды, упивалась высокомерием и проводила незабываемые ночи в клубах...

Шорох.

В полной тишине, даже при слабом шуршании моей подошвы, чужой звук казался как никогда громким.

Что-то где-то пошевелилось.

Замерев, я с опаской огляделась и пальцами потихоньку нащупала ножницы в кармане пальто. Сумку уже успела где-то потерять...

А затем я увидела её.

В двадцати ярдах от меня. Безвольно брошенная и заманивающая всем своим потрёпанным видом. Даже капельки крови были видны. Что она здесь делала? Почему я не заметила на ровной поверхности при первом просмотре? Как она...

Ноги не слушались: они оказались быстрее у сумки, чем мысль созрела до конца.

Посмотри. Проверь.

Колени коснулись холодного ржавого железа. Руки непроизвольно потянулись к находке — посмотреть одним глазком, посмотреть...

Шорох.

Прямо позади меня.

Стук сердца гонгом отдавался по всему телу. В висок стреляло так сильно, точно иглами вспарывали кожу. Кровь потекла сильнее.

Это место выкачивало из меня энергию.

Пальцы остановились возле самой заклёпки сумки. Что-то с ней не так. Как и во всём этом странном мире.

Само воплощение чужести.

Вот что это было. Даже не одиночество, не обволакивающая тишина, не искажённость — эта реальность была чужда. Не мне, нет. Самой вселенной. Словно белая ворона среди миллиона чёрных. Заражённая клетка посреди здоровых. Покалеченный мир среди нормальных.

С этим местом что-то сделали. Кто-то .

Шорх-шорх.

Медленно, очень медленно я обернулась.