Ни живые, ни мёртвые

XXV: Ни прошлое, ни настоящее

Человек может убежать на край света, но не способен убежать от своего прошлого...

Элиф Шафак

Земля.

Своя ли, чужая ли — вопрос с подвохом. Но пахла знакомо: слегка гнилью, влажностью и свежестью. С трудом отлепив лицо от гладкой поверхности, я со стоном раскрыла глаза.

Фак.

Всё же другой мир.

Хотя тонкие зелёные столбы об этом явно не говорили, но я просто чувствовала — вновь перемещение. Недавние события мутными пятнами расплылись в мозгу: заброшенный особняк, шипение призраков, одержимость Коллеров и разрушенный алтарь... а затем — темнота. Куда же без неё. Может, уже самой завести дневник для последующих идиотов, ищущих себя? Придумать крутой план, отправить на поиски приключений и втихаря наблюдать за их страданиями. Весело же!

Обхохочешься.

Приподняв голову ещё выше, я обернулась. И в тот же миг от меня будто отвернулись коричневые лики подсолнухов.

Это жутко .

Я медленно поднялась, стараясь не глазеть на подозрительных растений, и обнаружила, что была выше их буквально на пару дюймов. И всё же серо-буро-малиное небо в крапинку было хорошо видно, как и стоящий в двадцати ярдах бревенчатый дом. Тишина разбавлялась тихим шелестом листьев и слабым скрекотанием, в воздухе стоял неприятный удушающий запах, а от палящего солнца становилось дурно. Голова уже дёрнулась, чтобы оглянуться, но в последний миг я резко обомлела.

«Не оборачивайся».

Голос.

Ни мой и ни чужой одновременно. Пробирающий до мурашек и дотронувшийся до затылка так, что со дна поднялось давно забытое чувство — страх.

Я сделала шаг, неподвижно глядя на дом и краем глаза замечая, как тревожно звшевелилось безграничное поле подсолнухов. Я буквально ощущала, как они безлико таращились на меня.

«Не оборачивайся».

Тропинка была узкая и кривая, и я изо всех сил старалась не касаться стеблей окружающих растений. Не знаю, причиняли ли они вред, но проверять совершенно не хотелось. С каждым пройденным метром тяжесть воздуха ощущалась всё сильнее, накладывая на плечи неизгладимый отпечаток, в голове поднялся шум, а из носа в очередной раз потекла кровь. Собственная тень внезапно стала слишком большой, и на мгновение я подумала об играх галлюцинации, пока не осознала: кто-то шёл следом.

«Не оборачивайся».

Я сглотнула.

Неизвестное существо бесшумно двигалось следом.

От направленных взглядов чесалась кожа.

Подсолнухи напрягали ещё больше.

Стихли все наружные звуки — лишь в голове нарастал звон.

«Не оборачивайся».

Шея затекла.

Отчаянно хотелось посмотреть назад.

Но глаза, не мигая, до красноты уставились вперёд. До дома оставалось всего десять футов. Однако я остановилась, тяжело дыша.

Кто-то коснулся спины.

Почти неощутимо сквозь кожаную куртку, и всё же столь заметно при накалённых чувствах.

Кто бы это ни был, но он наклонился в дюйме от меня.

В грязных стёклах я различила отражение — направленные в мою сторону подсолнухи и...

«Не оборачивайся».

Я за одно мгновение преодолела оставшееся расстояние, под гул открыла дверь и, как только оказалась внутри, закрыла её. Грудь тяжело поднималась от спадающего чешуйками напряжения: челюсти сжаты, мышцы на пределе, от стресса кружилась голова. К счастью, хотя бы кровь уже перестала течь. Однако любопытство жгло душу: и я схватилась за ручку двери, намереваясь посмотреть, как там снаружи.

— Закрой!

Казалось, даже клетки кожи онемели: настолько плохо мне стало от прозвучавшего голоса. Медленно, очень медленно, я поворачивалась всем телом к звуку, скользя взглядом по деревянным половицам и кувшинам, пока не встретилась с...

Колени подогнулись, но я успела ухватиться за треснувший столб.

В конце маленькой комнаты стоял никто иной, как Алестер Эльху.

— Ал?

— Птичка?

Он.

Это правда он.

Да, повзрослел, стал выше, оброс слабой щетиной, но в остальном выглядел как тогда, в восемнадцать лет, когда я видела его в последний раз. Чёрные волосы всё так же уложены на бок, тело оставалось всё таким же худым и бледным, тёмные глаза были в тон таким же родникам по всему вытянутому узкому лицу, синяя рубашка расстёгнута у самого воротника — Алестер всегда любил так делать. Удивление, растерянность, неверие — эмоции смешивались с присущей ему добротой: даже спустя года и миллионы событий я ощущала её тёплую волну и тянулась как к родному гнезду.

От радости и облегчения накатывались слёзы — и я рухнула в объятия своего единственного лучшего друга, своего возлюбленного, своего смысла жизни, смерти и любви. Вдохнула свежесть леса, влагу дерева и пряность трав — домашний, бесценный запах, преследующий меня во снах, на яву, в приюте — везде, где становилось слишком одиноко или чуждо. Алестер всегда спасал, даже если не догадывался об этом — своим присутствием, словами, поступками и даже взглядом. Он словно само воплощение Юй-ди¹ — справедливый, чистый, сильный: такой, рядом с которым ты чувствуешь себя в полной безопасности.

И я действительно её почувствовала — защиту. Ту, которую так отчаянно искала и которой так не хватало всё эти годы, как бы я уже ни научилась опираться только на себя. И всё же иметь надёжное плечо никогда не было лишним.

Особенно для меня. Особенно после столько всего. Особенно... когда я уже однажды потеряла Алестера.

Но как... как он выжил?

Однако отчего-то не хотелось слышать ответ столь рано — нужно насладиться воссоединением друг друга как можно больше.

Я понимала, что правда вряд ли мне понравится.

— Ты как? С тобой всё хорошо? Ты цела?

Алестер аккуратно усадил меня на мягкий матрас кровати и дал стакан воды.

Но я же не видела ни одного водоёма, лужи или облака.

— Тебе не холодно? — парень любезно накрыл меня пледом и придвинул ближе к печке.

Но я же не видела ни одного дерева, чтобы топить или построить дом.

— Будешь?

Алестер протянул ломтик хрустящего хлеба.

Но я же не видела никаких других растений на многие мили кроме подсолнухов.

Сомнения вгрызлись вместе со мной в мягкую корочку, и я довольно замычала от блаженства. Просто божественно!

— Ты ответишь хотя бы на один мой вопрос? — Алестер ни в коем случае не требовал, лишь доверительно улыбался, полностью располагая к себе.

Он всегда так делал, ещё с самого начала. Всегда заботился обо мне.

— Всё хорошо, Ал, — голова устало легла на его плечо, крошки скатились пр футболке. — Рядом с тобой, что бы ни случилось, всегда всё хорошо.

Молодой человек невесомо коснулся губами моего лба и плавно положил руку на мою макушку — утешал и поддерживал, как в детстве. Точно не прошли годы, не брошены обидные слова, не отпечаталась смерть — сидели как когда-то в подвале, вслушивались в сердцебиение и прижимались друг к другу в поисках спасения. И самих себя.

О Си-ван-му, как же не хватало мне Алестера! Только сейчас, вновь повстречавшись с ним, я осознала всю бренность попыток быть одной, самостоятельной, гордой, злой — быть собой без путеводной звезды. Быть во мраке.

Свет — вот кто сейчас обнимал меня.

Не знаю, сколько мы так просидели, но в какой-то момент я начала дремать. И тут же дрогнула, побоявшись, что вновь перемещусь в иное измерение.

— За мной шёл кто-то, — тихо сказала я, прижавшись своим плечом к плечу друга. — В голове настойчиво просили не оборачиваться, а подсолнухи... таращились прямо на меня. Не знаю как объяснить.

Мурашки пробежались по спине — и Алестер это заметил. Он вечно подмечал детали, и это со временем передалось и мне.

— Я тебя понимаю, — его горячая ладонь легла на мои холодные пальцы. — Уверен, они не собирались тебя сильно напугать, просто хотели защитить свою территорию от чужаков.

— Кто они? — было тяжело не теряться в воспоминаниях и ловить нить настоящего.

— Сам точно не знаю, — вздохнул Алестер, — мне кажется, хозяева этого... мира? Планеты? Страны?

— Тут что, нет других людей?

Наши взгляды встретились — и жажда утонуть в его шоколадных глазах запершила в горле.

— Только я один.

Я в ужасе представила, каково это — навечно остаться одной. Сошла бы с ума, это точно.

— И... как ты?..

Алестер с лёгкостью услышал мой немой вопрос.

— Временами накатывает, конечно. А так, есть чем заняться, — он увидел в моём лице заинтересованность. — Пойдём, покажу кое-что.

Он не тащил за руку — за ним хотелось следовать — и мы оказались в соседней комнате, где помимо старенького стола тянулся стеллаж с корешками древнейших манускриптов, фолиантов и книжных футляров. Но Алестер подошёл к другому шкафу, прикрытому шторой, и плавно отодвинул её.

Я прижала ладонь от восхищения.

Мерцание несколько десятков двухлитровых банок оставляло на коже и потолке самые разные цвета, и с трудом верилось в реальность зримого. Сколько бы чудес я ни видела за все перемещения, такого я ещё ни разу не встречала. За каждым стеклом была спрятана своя маленькая вселенная: где-то росли гигантские грибы, в других разрушенные дома сменялись одинокими лицами людей, в третьих — ожившие карты таро. В остальных ничего интересного не происходило, но я заметила парочку знакомых мест, одно из которых было с висящими на цепях кроватями, и одну банку с витающим космосом.

— Это...

— Уменьшенные частички миров, — с предыханием ответил Алестер.

— Невероятно.

Рука сама потянулась к баночкам, но чужая бережно перехватила кисть и опустила вниз.

— Лучше не трогать, — кротко прокомментировал своё поведение молодой человек. — Не знаю, что будет, если разобьётся, но явно ничего хорошего. Так что лучше не проверять.

— Ты следишь за их состояниями? — отчего-то появилась гордость за такую важную «должность» друга.

— В какой-то степени да.

— И зачем?

— А для чего они ещё тут стоят? — пожал плечами Алестер. — Мне никто ничего не объяснял, но я веду учёт, — он кивнул подбородком на лежащую на столе тетрадь. — И время от времени пользуюсь дарами этих миров. Если засунуть руку в банку, то можно достать и нечто полезное.

— Теперь понятно, откуда у тебя всё это, — я кинула взгляд на соседнюю комнату и через секунду двинулась обратно в неё.

— Большая часть, — согласился парень, проходя мимо. — Но дом уже стоял тут, когда я появился в поле.

Лазурные и кофейные — наши взгляды в очередной раз встретились на расстоянии футов десяти, а мысли перетекали из одного разума в другой: уверена, мы думали об этом и том же.

— Я видела, как ты умер.

Алестер даже не дрогнул от обречённости моего голоса, лишь тихонько вздохнул.

— Меня спасли.

Подобного ответа и ожидала.

— Рэбэнус Донован, я так полагаю?

Алестер уставился на меня округлившимися глазами.

— Откуда ты знаешь?..

Как же хотелось соврать, но урок я выучила ещё с детства.

— После пожара... — на мгновение запнулась, — очень многое произошло. Меня удочерили, и мы жили вполне неплохо в Чэнду, пока не переехали в Равенхилл, мрачный городок Англии. Там я узнала о тайнах, настоящих родителях, Вороне и остальном.