Ни живые, ни мёртвые

XXIV: Ни сила, ни слабость

Никогда не нужно противостоять никому и ничему. Когда тебя толкают — тяни; когда тебя тянут — толкай.

Дэн Миллман

Шаги оставляли чёрные пятна на девственно чистом снегу.

Равенхилл только просыпался: хлопали двери от уходящих на работу людей, уныло шли ученики в школу, гаркали вороны, светлело небо, приобретая привычный грязный оттенок. Ни дома, ни люди, ни сама жизнь никак не изменились за прошедший год — всё такое же обшарпанное, плесневелое, мрачное. Казалось, даже новые здания огорчились находиться среди постоянного холода и скуки и тоже накинули на свои панельные окна хмурый вид.

Удивительно, но в этот раз мне даже было приятно видеть этот город. Если так можно было назвать ту промелькнувшую белую точку среди вязких чернил.

После похорон окончательно ничего не осталось. С помощью магии я вырыла две ямы рядом с Жоэлем и Терезой, положила в них Анну и Вильгельма, пусто прошептала прощание на кривом французском и помолилась китайским богам — время текло медленно, движения были механические, усталость тенями залегала под роскосыми глазами. Будто и не хоронила единственных друзей, будто не лишилась частички себя, будто не покидала их навсегда, будто не оказалась ни в чём виновата, будто...

Слишком много будто.

— Открывай!

Стук громко разносился на небольшую лестничную площадку и грозился разбудить соседей, если кто-нибудь срочно не откроет дверь. Но та отворилась через несколько ударов: на пороге показался ошеломлённый Хилари с растрёпанными светлыми волосами. Во все большие глаза он уставился на меня, как на приведение. В какой-то степени я действительно была на него похожа: вся в крови, побледневшая, с безумным взглядом и полная яда ко всему сущему.

— Т-ты... — Хилари от шока начал чуть ли не задыхаться. — Н-но... но как?!..

— Не твоего ума дела, — грубо толкнув младшего хозяина, я прошла в маленькую прихожую. — Дома кто-нибудь есть?

Не сразу справившись с замком, Хилари кое-как запер входную дверь и вновь вытаращился на меня, точно я само воплощение инопланетяна.

— Ну?

— А, ой, — перепугался Хилари и поёжился под моим грозным видом. — Никого нет. Джейсон ушёл только что.

— Это радует.

Я двинулась в грязных ботинках в сторону кухни и, как только вошла, сразу же накинулась на стоящие в миске хлопья.

— Эй! Это мои!

Я посмотрела на Хилари так, что тот мгновенно затянулся. Не трудно заметить, как его распирали вопросы и эмоции, но у меня не было никакого настроения говорить о чём-либо и уж тем более о своих злочастных приключениях. И радовало, что Хилари достаточно подрос, чтобы понять это. Хотя внешне он ничуть не изменился, разве только слегка подрос.

В полной тишине я съела сначала хлопья, затем сэндвич с маслом и овощами, откусила шоколадки и запила всё крепким хорошим кофе. Так необычно почувствовать себя в адекватном мире и в какой-то мере даже в нормальном состоянии. Есть обычную еду, жить в квартире, учиться...

Правда, со мной такого никогда не будет. Да и пофиг, если честно.

Блуждающий взгляд остановился на карте, висевшей на стене в комнате Хилари. Та выглядывала из-за приоткрытой двери углом кровати в виде гоночной машины, разбросанной одеждой и зелёными обоями. Уверена, они сделаны в стиле футбольного поля. И когда я вошла в узкое помещение, то утвердилась в своей правоте, хотя некоторую часть рисунка действительно занимала карта города: нечётко нарисованные дома, несколько деревьев, кладбище, окружающий размытый лес, замок и главные дороги, создающие узор созвездия Ворона.

Равенхилл.

— Ты знаешь, что здесь?

Я ткнула окровавленным ногтем в южно-восточную точку, где различались непонятные постройки, похожие друг на друга.

— Заброшенный дом, — быстро ответил Хилари, страшась моего гнева.

— Ты в нём бывал? — и хоть в детстве всё прошло мимо меня, я знала, что подростки любили лазать в сомнительные места.

Паренёк виновато отвёл взгляд.

— Только рядом ходил с ребятами. Ничего привлекательного.

— Знаешь что-нибудь об этом доме?

— Только слухи, — видя, что я ждала продолжения, Хилари обеспокоенно спохватился: — Говорят, в том особняке когда-то жил богатый род, а другие рассказывали, что именно с него начался пожар, который унёс жизни большей части населения города. Но...

Он замялся, не зная, как преподнести следующую историю, на что я раздражённо рыкнула.

— Не томи.

— Джейсон не одобряет, когда я об этом рассказываю... — мальчик хотел сжаться под моей угрожающей аурой.

— Ты видишь его где-то рядом? Я тоже нет. Поэтому продолжай.

Тот слегка расслабился.

— Мы с Джейсоном родились в Австрии, и половину жизни пробыли там, пока не переехали сюда. Но... я знаю, что род Коллеров очень древний, и что они уже когда-то жили в Равенхилле...

— И ты подозреваешь, этот особняк когда-то принадлежал Коллерам, — прервала я его, быстро обо всём догадавшись.

— Да.

Мне понадобилась всего минута на раздумья, прежде чем я вышла в коридор, полная решимости действовать.

— Собирайся. Пойдёшь со мной.

— Куда? Зачем? — совсем растерялся Хилари, но из-за страха стал механически натягивать свитер и надевать зимние кроссовки.

— Кончай задавать идиотские вопросы и пошли.

Я первая вышла из дома, за мной поспешно вылетел Хилари. Его шумное дыхание и топот маленьких ножек всю дорогу разбавляли тишину утра, уже постепенно переходящего в день. В мыслях так же пусто — ни о чём не хотелось думать, хотя столько поводов для этого появилось: от новой себя до построения теорий о Мультивселенной. Однако измождение шерстяным пледом накрыло сгорбленные плечи, серой кисточкой прошлось по лицу и остановилось болью в костях. А может, даже и в душе.

— Извини, что спрашиваю, — острожно, нарочито медленно начал Хилари, который старался идти вровень со мной, — но всё же как ты оказалась жива?

— Заткнись, — процедила я, с хрустом сжав кулаки.

— Но я лишь...

— Заткнись!

Лопнувшая лампочка фонаря осколками осыпала скомканный снег на асфальте. Хилари остановился, явно чуть не словив инфаркт, но через пару секунд нагнал меня и как можно тише пошёл рядом. Злость рокотала ещё долго, пока пеплом не улеглась на выжженой пустыне: не знаю, почему ярость преследовала меня, как вампир за погоней свежей крови, но она стала неотъемлемым состоянием вместе с безумием после возвращения в родной мир. Хаос — вот что мной двигало. Я и вправду не контролировала ни себя, ни магию, ни сложившиеся обстоятельства, и вправду не имела никакого опыта и ответов на оставшуюся половину вопросов, и вправду слишком сильно изменилась.

Воистину происходили страшные вещи.

— Пришли.

Особняк выглядел заброшенным и на самом деле таким и являлся: почеревшие каменные стены, обгорелые крыши, заколоченные окна, наглухо закрытая входная дверь. Когда-то он был красивым, покрашенным в коричневые тона, имеющим собственный большой сад с белыми статуями, и рассекающим небо тонкими башенками с черепицей. Но спустя года, после пожара и множества бедствий, всё пришло в полное уныние: из мраморных глазниц текли слёзы, зарослями покрылись дорожки, покосились балконы, в одиночестве плакали разбросанные плиты.

Попасть внутрь не составило труда: выломав доски не без помощи магии, я аккуратно ступила на скрипнувший пол и осмотрелась. Никакой мебели, украшений или интерьера: всё либо сгорело, либо погребрено в обломках. И удивительно чисто, ни одного граффити, бутылки пива или следа современного человека, точно сюда никогда не забирались хулиганы или бомжи. Отчего же? Что их пугало в паутине и в старине? Кто таился в тёмных углах и поцарапанных стенках?

— Ой!

От падения подросткового тела грохот раздался такой, словно взорвали петарду. В глубине дома что-то скрипнуло — кто-то сделал шаг. Схватив Хилари за шкирку, я потащила его на второй этаж, хотя даже понятия не имела, что собиралась найти в Аоинем забытом месте. Наверху оказалось всё так же пусто, пыльно и темно. На миг решила, что нужен фонарь телефона в качестве источника света, как всегда я делала при таких ситуациях, но быстро отдёрнула себя. Я же могу повелевать частицами Вселенной, к чему мне фонарь? Это для слабаков.

Мы ступили в кромешную тьму очередного помещения. Никаких выпригавающих зомби, царапающих паркет когтей, валяющихся трупов или мерзкого запаха — самое обычное заброшенное здание. Даже и не скажешь, что оно когда-то принадлежало Коллерам: абсолютно ничего этого не доказывало. И всё же оно было зачем-то выделено на рисунке, найденном в могиле Донована, тут наверняка пряталось нечто важное. Однако что это было — сложно догадаться, ведь многие тайны, в том числе и история, уже были разгаданы. Оставалось лишь найти самого зачинщика всех бедствий.

И отблагодарить его.

— Что это?

Тоненькие пальцы Хилари в ужасе вцепились в мой локоть, отчего я раздражённо им дёрнула и посмотрела туда, куда указывал мой непутёвый путник. В нескольких ярдах от нас в полной темноте что-то светилось, при этом не освещая что-либо вокруг: свет будто бы впитывался в саму тьму, поглощался заживо.

— Не ч-ч-что, а кто.

Голоса возникли так же неожиданно, как ворох впыхнувших огней: множество полупрозрачных призраков вылетели из светящейся точки и закружили вокруг нас. Никакого испуга: я слишком привыкла к подобному, в отличие от вскрикнувшего Хилари, — лишь ожидание атаки и полная готовность надавать по морде. Правда, пока никакой опасности не ожидалось: призраки водоворотом шевелились, но пока не нападали. Среди них я заметила лишь одно знакомое лицо — Томас Коллер, тот самый, который повёл своих «магов» против свиты Ворона и потерпел поражение.

— Что вы хотите от нас? — громко крикнула я, перекрывая звонким голосом поднявшийся шум.

Духи хищно оскалились — все как один. Да уж, не такими я представляла себе местных «героев».

— Освободи нас, девочка-ворон, — буйно замигали духи, не переставая то подлетать к нам, то отстраняться. — Разрушь алтарь. Сними печать. Освободи нас.

— Зачем? — подвох чувствовался в моей настороженной позе, несмотря на прижавшегося Хилари.

— Отомстить графу, — зашипели призраки с ненавистью. — Он запер нас здесь, в этом проклятом доме, на долгие годы. Нет более терпеть заточение и видеть, как зло всё сильнее распространяется по мирам.

Я тихо рассмеялась.

— Не к той обратились за помощью. Мне нет никакого смысла вам помогать.

— Ты действительно думаешь, что хочешь присоединиться к Ворону? — вперёд подлетел Томас, впившись в меня мёртвым взглядом. — Действительно считаешь, что ему больше нечего скрывать от тебя? Неужели ты не понимаешь, что тебя водят за нос — или по заданному пути — до сих пор?

Тревога тисками сжало сердце.

— Откуда вы знаете?

— Ты не руководишь своей жизнью, она никогда тебе не подчинялась, — злорадствовал Томас, который изменился до неузнаваемости за прошедший век. — Всё подстроено буквально с самого начала.

— Я не верю вам.

— Пока сама не убедишься, ты не отступишь, — шептались призраки, ярко вспыхнув. — Жаль, что за это придётся горько поплатиться.