Вооруженные силы на Юге России

14 января. Почти ежедневно любители из нашей роты, в том числе и я, под командой фельдфебеля нашего, капитана Ковалевского, отправляемся, чуть стемнеет, в экспедицию по розыску в преступных районах оружия. И вот наконец-то и мне сегодня удалось себе раздобыть револьвер. Револьвер «смит-и-вессон» небольшого калибра и довольно изящный. Находке этой я, конечно, очень рад, так как в такое время быть без карманного оружия крайне опасно, да особенно если служишь в белогвардейской Добровольческой армии. Но интересно заметить, что наши обыски и облавы уже дают результаты. Той частой ночной перестрелки, которая слышна была при нашем приезде, теперь совсем нету.

15 января. В Евпатории, как оказывается, далеко не все окончено. Разбойники теперь засели близ города в каменоломнях и все еще наводят по всему уезду страх и террор. Ввиду этого для истребления этой банды туда отправился из Симферополя сегодня отряд из двух орудий, всего человек 150. Охотников на это дело явилось много, и оттого отправили прямо роту по назначению. В самом Симферополе теперь все спокойно. Рабочие успокоились, а газетная критика стала менее ярой.

16 января. Весь день болтался по городу. Но шатание это теперь менее интересно, так как в кармане каких-нибудь 40 рублей и их нужно беречь. Обыкновенно в таких случаях сидишь у себя в роте и ожидаешь вечера, когда закатываешь за 2 руб. 50 коп. в кино. Сегодня вечером ходили опять на обыски, но почти без всякого результата. Сначала было залетели в одну квартиру на Александро-Невской, думая, что там заседание большевиков. Но вместо этого наткнулись на мирно проживающих офицеров. Затем побрели дальше, по пути обыскивая прохожих. У одного гимназиста отобрали револьвер, причем сам гимназист до того перепугался, что отдал нам свой браунинг без единого слова протеста.

19 января. Сегодня получено подтверждение. В Евпатории, правда, убито три человека. Прапорщик, мичман и один вольноопределяющийся. Все они из 1-го батальона, но как они погибли, еще не известно.

21 января. Наша пища, бывшая сперва столь хорошей, давали даже котлеты, теперь что-то начинает сдавать. Дают меньше и уже в худшем качестве. Ввиду этого в роте ропот и злоба на «пьянствующих в Европейской гостинице» штабных. Также не клеится дело и с обмундировкой. Ее все еще не выдали, также и сапог. У меня, например, сегодня окончательно развалились мои знаменитые «Piccadilly schoe». Пришлось их дать чинить на свои деньги, что будет стоить 40 рублей, жалованье же, как теперь окончательно установили, будет всего, как и во всей Русской Добровольческой армии, для солдат 30 рублей.

22 января. К вечеру наконец-то были получены точные сведения о действиях 1-го батальона в Евпатории. Бандиты, как оказывается, после ряда стычек были выгнаны из каменоломен и взяты в плен. Причем с последними было поступлено без пощады. Всех 200 человек пленных выстроили в ряд. А затем расстреляли пулеметами. Главарь банды некто Петриченко был пойман тяжелораненым и также расстрелян. По-моему, этот род действия правилен, так как с такой публикой иначе нельзя разговаривать.

23 января. Стало чертовски холодно. В обед заступил в караул и, стоя внизу у входа в наше помещение, здорово промерз. К вечеру вдруг приказ: после 6 часов никого никуда не выпускать. Причина та, что в штаб корпуса пришла какая-то курсистка и заявила, что в город стекаются из окрестностей большевистские банды, а также указала несколько мест, где ими спрятано оружие. После этого была послана для проверки наша контрразведка, которая подтвердила все сказанное курсисткой. Таким образом, с 6 часов вечера все торчим дома и скучаем. Мне лично кажется, что сообщение курсистки — одна только провокация, имеющая целью держать местный отряд Добровольческой армии в страхе, действуя таким образом на психику наших людей.

25 января. Сменились и пошли домой. В роте встретили несколько человек, в том числе и прапорщика Я., которые ездили вместе с 1-м батальоном в Евпаторию в качестве подрывников. Они рассказывали очень много интересного, между прочим, как они выстраивали всех 120 человек пленных (не 200, как я раньше заметил) и их расстреливали. По их словам, в каменоломнях еще осталось человек 30, которых при уходе, ввиду трудности их выкурить, добровольцы завалили камнями.

26 января. Выясняются и некоторые «преступные» подробности евпаторийских событий. По приказу командира 1-го батальона предаются военно-полевому суду трое из наших пулеметчиков. Их обвиняют в том, что они во время боя, когда им нужно было быть у пулемета, сидели в городе, пьянствовали и, накутив на 15 000 рублей, не заплатили, угрожая хозяину ресторана. Кроме того, занимались среди населения открытым грабежом, чем подрывали авторитет всей Добровольческой армии. Узнав об этой истории, я, откровенно говоря, ничуть этому не удивился, так как от двух подсудимых всего этого можно было ожидать. Типы они крайне жуликоватые, без всякой совести, отличавшиеся еще в Ялте и не раз сидевшие уже там на гауптвахте. Жаль только третьего, вольноопределяющегося К., который, наверно, случайно попал в эту компанию. Капитан Орлов{248}, командир 1-го батальона, подает высшему начальству рапорт о разжаловании их в рядовые, и с этим шагом вся наша рота вполне согласна.

28 января. Ночью была тревога. В 1 час ночи вдруг раздается команда «вставай!». Затем «одевайся и бери все три подсумки, 180 патронов», так как куда-то едем по железной дороге. Вот тебе и на. Моментально, конечно, все были на ногах, оделись и стали ждать. Так прождали час, когда новое распоряжение: «Ложись спать, до распоряжения». Все в недоумении, но разлеглись. Меж тем во дворе въехали откуда-то взявшиеся две подводы, для погрузки пулеметов, а к нам явился из штаба полка разведчик, посланный для связи.

9 часов утра. Встали, напились чаю. Всем раздали сало, что доказывает, что поездка не отменена, хотя точно ровно никто ничего не знает. Все еще находимся в ожидании. Мороз на улице такой же, зато светит солнце.

10 часов вечера. Все еще в Симферополе. Поездка наша, видно, затягивается. Как оказывается, нас требуют для поддержания мобилизации в уезде. Увидим!

30 января. За третий и вчерашний день в городе произошли два загадочных убийства. Убиты нашего полка один офицер и вольноопределяющийся. Первый в 1 час ночи по дороге домой, из-за угла разрывной пулей, а второй во время облавы, когда он стоял на часах обыскиваемого дома. По поводу этих происшествий среди чинов местного отряда большое волнение, с требованием к своему начальству более энергичных действий, даже разгона кадетского либеральничающего Крымского правительства города Крыма.

31 января. Получены сведения, что Киев занят большевиками. Но это не беда. Пускай тамошние рабочие и крестьяне узнают, что такое советская власть. Авось тогда перестанут ругать Добровольческую армию. Сегодня утром ходили на панихиду по убитому третьего дня вольноопределяющемуся. Церковь небольшая, посреди в цветах гроб с убитым, тут же родственники и сослуживцы-добровольцы. Печальная картина, но что поделаешь. И, глядя на все это, невольно приходит мысль, что для борьбы с красными нужно поступать по-большевистски, за одного нашего десять их. А не так, как поступает наше Крымское правительство, разводя керенщину.

1 февраля. Сегодня раздавали жалованье. Получили, конечно, все, но прок был от этого только офицерам, так как им платили по 375 руб. Нам же вольноперам от 30 руб. жалованья радости мало. Вдобавок у меня уже долг 40 руб. (это на починку моих ботинок), так что получать мне ничего не пришлось. Утром сегодня состоялись похороны убитого на днях вольноопределяющегося. На днях была объявлена офицерская мобилизация. Это для той публики, которая при первой мобилизации не явилась. И сразу она дала себя почувствовать. В роту за день прибыло десять человек, и в том числе четыре полковника. Последние все лысые старички, и я не понимаю, куда их сунут. Неужели в строй, как рядовых?

6 февраля. 12-го состоится призыв родившихся в 1897 году, и ввиду этого, как говорят, хотят переселить весь наш батальон в другое, более поместительное помещение. Сегодня панихида по поручику А. Последний, тоже старый ялтинец, недели 1½ тому назад только уехал в Мелитополь в какой-то партизанский отряд и пал несколько дней спустя при взятии партизанами села Спаского, чтобы принудить тамошнюю молодежь к мобилизации. Жаль парня! Хоть он и был порядочный аферист, но хороший товарищ.

9 февраля. Мы уже разведчики, хотя живем пока еще в старом помещении 5-й роты. Но это ненадолго. Скоро переберемся на собственное место.

10 февраля. Мороз все продолжается. Идете по улице, а под ногами хрустит снег. Сегодня прибыл из Ялты в Симферополь кавалерийский полк полковника Гершельмана{249}. Весь он идет под Мелитополь. Также отправлен вчера туда один только что сделанный бронированный поезд. Получены сведения, что под Пришибом идут сильные бои с красными.

11 февраля. Снег продолжает валить. Для Симферополя это редкая зима. Завтра начинается мобилизация солдат, родившихся в 1897 году. Увидим, как она пройдет. Многие сомневаются в ее успехе.

13 февраля. Со вчерашнего дня живем уже на новом месте, в гостинице «Версаль». Довольны всем, за исключением разве того, что в номерах крайне холодно. Сегодня я видел Пуришкевича. Он живет тоже в «Версале» и является в общий зал к обеду. Ходит он в полугенеральской форме, а обедает даже в турецкой феске. Ну прямо похож на шута горохового. Все им восхищаются, но не я, так как считаю его взгляды довольно вздорными.

14 февраля. Рассказывают некоторые печальные подробности о прошедшей мобилизации. Говорят, что за два дня вместо 1700 человек явилось всего 24 человека, да и то все явно не годные. Здорово, нечего сказать! Много в провале виноваты местные профессиональные союзы. Они постановили не подчиняться мобилизации. Ясно, что среди их членов немало чистых большевиков. Скорей бы их прикрыли и разогнали бы всю эту банду.

17 февраля. Почти весь день сидел дома. В городе все спокойно, за исключением одной истории, касающейся нашего полка. В нашем полку произошло нечто вроде возмущения. Дело в том, что, видя, как ничего не делают старики офицеры в штабах, даже преступно попускают явную пропаганду большевизма, 1-й батальон во главе с капитаном Орловым предъявил командиру Черноморско-Азовской армии следующее требование: 1. Смещение всех этих стариков, из-за своей ветхости не способных ни к чему и только даром уничтожающих казенный хлеб. 2. Уменьшение количества штабных. 3. Смещение генерала Пархомова{250}, как явного изменника, взяточника. 4. Увеличение жалованья вольноперам и т. д. Вообще, как видно, задумана была реформа необыкновенная. Наш батальон хотел сначала тоже к этому присоединиться, но потом отчего-то предпочел выжидательную тактику. Ввиду этой истории вечером генералом Боровским было созвано собрание всех офицеров, где он успокаивал всем нервы, но не обещал исполнения требования. Генерал Пархомов присутствовал тут же, но держался позади.

20 февраля. Погода весенняя. С фронта приходят сведения, что там дела не особенно важны. В Донской армии казаки в составе 10 полков перешли на сторону большевиков, а последние благодаря этому прорвали фронт. Ввиду этого нашим приходится отступать полным ходом, и они идут уже далеко к югу от Воронежа и Царицына. Ну и казаки! Таких изменников мало расстрелять. Теперь и крымские большевики начинают подымать головы. На улице то и дело встречаешь злобные взгляды и шипение черни. Получено приказание 1-му батальону готовиться завтра к отправке на фронт. Это еще в наказание за прошедшее возмущение. Но видно, и нам не придется долго ждать. Да и пора! Как раз время сцепиться с красными бандитами.